Опекун - Соул Джон. Страница 71
С севера!
Он налетал по горному склону с севера, и проносился над пастбищем.
Если она пойдет по направлению ветра, то рано или поздно доберется до забора, огораживающего пастбище, и двинется вдоль него к сараю. В сердце появилась надежда не только обрести убежище, но и, самое главное, найти Джо с Логаном!
Паника постепенно отпускала ее, и она медленно поворачивалась, пока в конце концов ветер не начал дуть ей прямо в лицо.
Наклонившись вперед, навстречу ветру, прикрывая глаза рукавом полушубка, она медленно двинулась; колючие снежинки хлестали ее по щекам, глаза слезились от холода.
Сделав несколько шагов, почувствовала, что ее левая нога на что-то наткнулась.
На что-то податливое.
Упав на колени, она начала очищать от снега предмет, лежавший во дворе, и едва подавила крик, когда пальцы ее коснулись шерсти Сторма.
Мысли одна за другой проносились у нее в голове, пока она выкапывала из-под снега безжизненное тело пса. Может быть, из-за него Логан выскочил на улицу? Могла собака подойти к задней двери и скрестись о нее когтями только для того, чтобы убежать прочь, когда Логан ее откроет?
Она смела последние снежинки и в ужасе уставилась на сломанную собачью челюсть, вывороченную из морды и висящую где-то сбоку. Поверх зубов болтался розовый язык.
Не розовый...
Красный!
Марианна заметила на снегу, вокруг собачьей головы, пятна. К горлу подступила тошнота. Что могло случиться? Сторм, должно быть, напал на кого-то.
На кого-то, кто нанес ответный удар и убил его.
Услышал ли Логан, лай Сторма, или лишь его последнее завывание, прежде чем тот, кто напал на него, прикончил собаку?
— Логан? — позвала она еще раз. — О Боже мой, Логан! — Кто бы ни убил Сторма, он, должно быть, до сих пор где-то рядом. Тело собаки еще теплое, в пасти свежая кровь — он погиб не более нескольких минут назад!
Из глаз у нее текли, мешаясь с тающим на щеках снегом, слезы ужаса, охватившего ее при мысли о том, кто может находиться рядом, возможно, всего в нескольких ярдах, уловивший уже ее запах и подкрадывающийся к ней. Марианна, пошатываясь, двинулась дальше, все еще стремясь добраться до забора, а затем и до относительной безопасности сарая.
Но она вновь остановилась. Хотя слезы и застилали ей глаза, женщина заметила предмет, который преграждал ей путь, до того, как о него споткнулась.
В горле вновь зародился крик, но на сей раз она и не пыталась подавить его.
Когда она упала на землю, чтобы взять на руки безжизненное тело своего сына, из ее горла вырвался еще один крик, жуткий пронзительный вопль отчаяния. Голова Логана откинулась назад, обнажив страшную рану на шее...
Сжимая в руках тело мальчика, Марианна начала рыдать. Боль в ее душе грозила помутить рассудок, когда она, покачиваясь из стороны в сторону, баюкала Логана, как делала это, когда он был еще крошечным младенцем.
А вокруг завывала буря, окутывала ее белым покрывалом. Но Марианна не чувствовала больше ничего, кроме страшной, мучительной боли держать на руках своего мертвого сына.
От этих невыносимых страданий, отрешенно думала она, ей никогда уже не оправиться.
Оливия Шербурн притормозила у изгиба дороги. Она сбросила скорость до нуля, намереваясь свернуть на узкую колею, что вела к дому Стиффлов, когда заметила их машину — небольшой автомобиль марки «Субару» — медленно двигавшуюся в сторону шоссе. Проехав немного вперед, насколько смогла, Оливия подождала, пока перед ней на дорогу не выехал Марк Стиффл, затем немного опустила оконное стекло, чтобы переговорить с ним.
— Мы едем в город, — сообщил Марк, голос его перешел на крик, чтобы его можно было услышать за шумом ветра.
— Я как раз направлялась к вам, чтобы проверить, как вы там! — откликнулась Оливия. — Вы справитесь сами?
Марк кивнул головой.
— У меня цепи на всех четырех колесах!
— Прекрасно! Я еду в Эль-Монте, чтобы забрать Марианну с детьми. Мы переждем бурю у меня дома, если не осилим весь путь до города!
Марк бросил неуверенный взгляд в зеркало заднего вида своего автомобиля, мимо близнецов (которые возбужденно хихикали от перспективы провести ночь с друзьями в городе) на непроторенную, заметенную снегом дорогу, ведущую к ранчо «Эль-Монте».
— Вы уверены, что справитесь? — крикнул он.
Оливия кивнула.
— Со мной все будет нормально. Но Марианна до смерти напугана, да и телефон у нее не работает. — Глаза ее сузились. — Вы слышали о Фрэнке Питерсе и Тони Молено?
Теперь вперед, наклонилась Маргарет Стиффл и выглянула из-за спины мужа.
Оливия бросила взгляд на детей, сидевших на заднем сиденье небольшого автомобиля, и, заговорив вновь, слегка понизила голос.
— Джилли утверждает, что они погибли. А Рик Мартин заперт в ловушке высоко в горах.
— О Боже! — воскликнул Марк Стиффл. — Что, черт возьми, здесь у нас творится?
— Держу пари, это Джо, — заявил Майкл Стиффл с заднего сиденья. — Могу поспорить, что он окончательно тронулся умом!
Маргарет Стиффл сердито взглянула на сына, но Оливия предпочла проигнорировать заявление мальчика.
— Не думаю, что кому-то из нас удастся хоть что-то выяснить до того, как прекратится пурга. Просто будьте осторожны, если машина сломается, оставайтесь в ней! Хорошо?
— Не беспокойтесь о нас, — сказала ей Маргарет. — Позаботьтесь о себе!
Оливия кивнула, подняла стекло и помахала рукой близнецам, когда Марк медленно тронулся с места и поехал по следам, которые оставила на снегу Оливия, поднимаясь по дороге вверх. Вновь включив передачу, Оливия продолжила свой путь, но чем дальше она отъезжала, тем глубже становился снег.
Она переключила автомобиль на низшую передачу, и мотор взревел, едва машина вновь поползла вперед. Оливия находилась на расстоянии четверти мили от въезда на ранчо, управляя автомобилем по наитию, скорее чувствуя под колесами дорогу, чем различая ее перед собой, как вдруг ощутила, что правое переднее колесо съехало с шоссе.
Мгновенно переставив ногу на тормоз, она резко нажала на педаль, и лишь после этого движения включились в работу навыки зимнего вождения.
Тормоза блокировали колеса, они потеряли сцепление со льдом, сковавшим дорогу под снегом. Двигаясь, будто в замедленной съемке, автомобиль развернулся, пошел юзом и полностью сполз с дороги.
Оливия крепко вцепилась в руль, когда автомобиль сильно наклонился вправо. Теперь оба колеса с правой стороны сошли с дороги и плавно съехали в глубокий кювет, тянущийся параллельно шоссе.
Автомобиль дернулся и остановился, Оливию бросило на руль. Какое-то мгновение она не двигалась, молча проклиная себя за то, что поступила столь глупо: нажала на тормоза в такой снегопад.
Наконец решив, что нет смысла терять время, занимаясь самобичеванием, она включила заднюю скорость и попыталась сдать назад, выворачивая руль влево, с тем, чтобы в итоге взобраться вверх по крутому склону.
Через мгновение уже три колеса оказались в кювете, и Оливия в ярости стукнула кулаком по приборной доске.
Выбравшись наружу, она обошла автомобиль спереди, чтобы посмотреть, насколько глубоко застряла, и поняла, что нет никакой надежды вновь выбраться на шоссе без помощи буксира. Тяжело вздохнув, она снова забралась в кабину и взяла сотовый телефон.
Она в растерянности смотрела на экран. Там было только два слова — «Не работает». Для чего нужна эта чертова штуковина, если она отказывает в самый неподходящий момент?
Пару минут она сидела, раздумывая, то ли остаться в машине, то ли двинуться по направлению к ранчо.
Здравый смысл подсказывал ей, что надо оставаться, время от времени запускать двигатель, чтобы сохранить в кабине тепло, и быть уверенной, что снег, скапливающийся под выхлопной трубой, не превысил критическую отметку и не заблокировал ее. Меньше всего ей хотелось, чтобы утром снегоуборочная машина обнаружила ее в автомобиле мертвой.
Но, с другой стороны, она находилась всего в четверти мили от ворот ранчо «Эль-Монте», и по этой дороге она ходила буквально тысячи раз в течение многих лет. Единственное, что ей нужно делать, это двигаться по асфальту до тех пор, пока она не доберется до ворот. Потом будет легче. Подъездная дорога к дому проходила через лес, и там уже невозможно заблудиться.