Колибри - Спенсер Лавирль. Страница 6

– Вы, кажется, стали местным героем, мистер Мелчер, – заметила мисс Абигейл, одарив его намеком на улыбку.

– Я не очень-то чувствую себя героем. Уж скорее дураком, который распластался здесь с отстреленным пальцем на ноге.

– Жителям очень нужна железная дорога, и они не хотят никаких неприятностей. Вы предотвратили первое неприятное происшествие, так что не стоит чувствовать себя дураком. Это событие город забудет не скоро, мистер Мелчер.

– Меня зовут Дэвид.

Он попытался встретиться взглядом с мисс Абигейл, но она отвела глаза в сторону.

– В общем, я рада, что познакомилась с вами, хотя и сожалею, что при таких обстоятельствах. Откуда вы, мистер Мелчер?

Услышав, что к нему обращаются по фамилии, мистер Мелчер ощутил себя поставленным на место и слегка покраснел.

– Я с крайнего востока, – он понаблюдал за ее точными движениями и внезапно спросил, – вы – медсестра, мисс Абигейл?

– Нет, сэр, не медсестра.

– О, вам следовало бы ею быть. Вы работаете очень умело и осторожно.

Наконец мисс Абигейл просияла.

– Ну, что вы, спасибо, мистер Мелчер. Взяться за эту работу меня вынудили обстоятельства. Вы голодны?

– Да, я даже не помню, когда в последний раз ел.

– Я уверена, вы прошли через тяжелое испытание, которое не скоро забудется. Возможно, правильное питание поможет нам быстрее оправиться и покинуть это место, и, следовательно, быстрее забыть плохие воспоминания.

Речь мисс Абигейл столь же изысканна, как и ее манеры, подумал Дэвид Мелчер, наблюдая, как она двигается по комнате, собирая снятую одежду и складывая туалетные принадлежности, чтобы унести их. Под ее присмотром он ощущал себя в безопасности и спрашивал себя, так ли мог чувствовать себя ее муж.

– Вашим костюмом я займусь после того, как приготовлю завтрак. О! Я забыла причесать вас.

Мисс Абигейл остановилась на полдороге из комнаты.

– Я могу это сделать и сам.

– У вас есть расческа?

– Под рукой нет.

– Тогда вытащите ее из кармана моего передника. – Она вернулась и приподняла свои нагруженные руки так, чтобы он смог дотянуться до расчески. Его замешательство перед тем, как потянуться за гребешком, сказали мисс Абигейл о ее подопечном больше, чем тысяча слов. Она поняла, что Дэвид Мелчер был джентльменом. Все в нем было ей приятно, и позднее, во время приготовления еды на кухне, она поймала себя на том, что жизнерадостно напевает. Возможно, она отчасти почувствовала себя в роли жены, когда принесла поднос с беконом, яйцами и кофе, и почувствовала желание остаться и поболтать. Но ее ждал другой пациент.

В спальне на первом этаже мисс Абигейл замерла в нерешительности, рассматривая незнакомца в своей постели. Беспокойство вызывал уже сам факт, что он являлся преступником, хотя был сейчас без сознания и не мог причинить ей вреда. Мисс Абигейл подошла близко к нему: черная как смоль борода, такие же усы и волосы, но кожа со вчерашнего вечера побледнела. На обнаженной груди и руках поблескивал пот, и, осторожно дотронувшись до незнакомца, она почувствовала, что у него сильный жар.

Мисс Абигейл быстро принесла воды с уксусом и протерла лицо, шею, руки и груд! вплоть до талии, где начиналась простыня потом, чтобы понизить жар, положила на лоб холодный компресс. Она понимала, что должна проверить рану, но при одной мысли об этом у нее потели ладони. Наконец она задержала дыхание и робко приподняла край простыни. От вида обнаженного тела мисс Абигейл вспыхнула. Годы ухода за отцом, страдавшим недержанием, не подготовили ее к этому! Трясущейся рукой она положила простыню наискось поперек живота, прикрыв гениталии и левую ногу, и затем принесла два крепких валика, чтобы приподнять правое колено. Мисс Абигейл разрезала марлевую повязку, но она прилипла к коже, поэтому ей пришлось смешать уксусную воду с селитрой и прикладывать влажные компрессы, пока вата не отстала от раны. Пуля угодила во внутреннюю верхнюю часть бедра. Как только повязки упали, мисс Абигейл увидела, что рана вновь начала кровоточить. Одного взгляда ей было достаточно, чтобы понять, что надо остановить кровотечение, или человек умрет от потери крови.

Вернувшись на кухню, мисс Абигейл положила квасцы на сковородку и встряхивала ее над горячей плитой, пока те не подкоптились и не потемнели. Потом она обильно посыпала жженными квасцами свежий кусок марли и поторопилась обратно в спальню, но замерла, пораженная ужасной картиной: кровь безымянного грабителя сочилась из пулевого отверстия, струилась по короткой впадине к паху и собиралась там, задерживаемая густыми волосами.

Она не знала, сколько времени она была не в силах оторвать взгляд от кровоточащей раны, но вдруг, словно кто-то выстрелил в нее, а не в него, она очнулась, и в тот же миг принялась с неистовством промывать, останавливать кровь и молиться, сражаясь со временем как со смертельным врагом. Осознав, что он должен поесть... если не умрет... она отбила деревянным молотком кусок мяса и положила его в соленую воду, чтобы сварить крепкий бульон. Но незнакомец продолжал истекать кровью, и мисс Абигейл засомневалась, доживет ли он до того момента, когда выпьет этот бульон. Вспомнив, как ее бабушка рассказывала, как они посыпали раны от стрел сушеной спорыньей, мисс Абигейл подготовила повязку с измельченной спорыньей и приложила ее. Пощупав темный широкий лоб мужчины, она поняла, что температура не снижается, и обтерла его спиртом. Но стоило ей прекратить обтирания, как жар начинался снова. С ним надо было бороться изнутри, а не снаружи, поняла мисс Абигейл и, порывшись у себя в памяти, вспомнила еще один способ.

Чай из имбирного корня!

Но когда она принесла имбирный чай, пациент лежал, словно мертвый, и первая ложка потекла с его губ за ухо и разлилась светло-коричневым пятном по наволочке. Мисс Абигейл попробовала влить ему в рот другую ложку, но в результате только заставила его кашлять.

– Пей! Пей это! – почти злобно приказывала она. Но ничего не помогало. Он бы задохнулся, если бы она силой влила ему чай.

В отчаянии, чуть не плача, мисс Абигейл прижала костяшки пальцев к губам. Вдруг ее осенило, она бросилась через весь дом, вылетела из задней двери и увидела во дворе соседнего дома Роба Нельсона.

– Роберт! – закричала она, и Роб тут же подбежал. Ни разу в жизни он не видел, чтобы мисс Абигейл была до такой степени вне себя и так повышала голос.

– Да, мадам? – сглотнул он, широко открыв глаза.

Мисс Абигейл схватила его за плечи так, как будто хотела переломать ему все кости.

– Роберт, быстро беги на конюшню и попроси у мистера Перкинса пригоршню соломы. Чистой соломы, ты понял? И беги так, словно у тебя хвост подпалили! – она дала ему пинка, который чуть не свалил его носом на землю.

– Да, мадам, – ответил изумленный парень, припустив прочь как только мог быстро.

Ожидание, казалось, длилось часами, и мисс Абигейл лихорадочно ходила взад-вперед. Когда Роб вернулся, она выхватила у него солому без всякой благодарности, вбежала в дом и хлопнула дверью перед его носом.

Склонившись над темным лицом грабителя, мисс Абигейл приподняла его подбородок и просунула ему в рот два пальца. Язык был сухим и горячим. После нескольких неудачных попыток просунуть соломинку в рот больного стало очевидно, что она слишком тонкая. Мисс Абигейл поспешно еще раз порылась в памяти, теряя драгоценные минуты, но нашла ответ. Рогоз! Она выдернула один стебель из высохшего букета в гостиной, с помощью вязальной иглы выдавила из него сердцевину и, подбадривая себя, снова приподняла почерневший подбородок, разжала пальцами челюсти пациента и ввела ему в рот стебель рогоза, при этом давясь сама.

Сработало! Успех вселил в нее надежду: имбирный чай прошел в горло. Позабыв о всяких приличиях, мисс Абигейл снова и снова набирала в рот чая и выпускала его в стебель. Но стоило ей вынуть стебель, как рефлекс заставил человека глотнуть, сомкнув челюсти на ее двух пальцах. Мисс Абигейл взвизгнула и выпрямилась от боли. Увидев ссадины на средних фалангах обоих пальцев, она тут же сунула их в рот и почувствовала вкус чужой слюны. «Бандит!» – подумала она и, выдернув чистый платок из рукава, с ожесточением насухо вытерла пальцы и язык. Но взглянув на его безмятежное лицо, она ощутила, как от чего-то, чего она не понимала, забурлила ее кровь, и дрогнуло сердце.