Прощение - Спенсер Лавирль. Страница 15

Наша Аделаида выкрасила волосы в темный цвет, намазала глаза и губы и сильно потолстела — это в свои-то годы. Я не стану мучить тебя и дальше описанием ее немыслимого наряда. Все эти внешние перемены, как я думаю, только выявляют то, что происходит у нее внутри, и уже произошло, превратив ее из милой девушки, которую мы знали, в женщину с каменным сердцем и непреклонным выражением лица.

Несмотря на то, что она отвергает все мои попытки общения с ней, я намерена остаться здесь ради нее и использовать любую возможность, чтобы обрести ее доверие и расположение и чтобы с помощью печатного слова уничтожить эти очаги зла и разврата, в которых пристойные девушки, подобные Адди, превращаются в несчастных, заблудших, бедных душой созданий, вызывающих только жалость.

Я сожалею о том разочаровании и горе, что доставит тебе мое письмо, об утере тобой последних надежд, которые ты так долго и с такой верностью носил в своей душе, и совершенно искренне, поверь мне, прошу и умоляю тебя подумать об устройстве собственной жизни — найти достойную молодую женщину, заслуживающую твоей преданности. Что же касается Адди — пусть она станет предметом твоих воспоминаний, а не надежд.

Посылаю это письмо экспресс-почтой (здесь есть и такая), что будет быстрее, чем с шайеннским дилижансом, который бывает в Дедвуде только раз в две недели, и надеюсь, что ты получишь его без промедлений.

Пусть твое тяжелое состояние не длится слишком долго, потому что ты, Роберт, хороший человек, а хорошие люди не должны страдать от несправедливых приговоров судьбы.

Твой друг Сара Меррит».

Сложив и запечатав письмо, Сара долго сидела в унынии, глядя в окно в сторону квартала, где стоял дом мадам Розы. Ей даже казалось, что с высоты третьего этажа, на котором расположен ее гостиничный номер, она видит не только тот страшный дом, но и окно комнаты Аделаиды.

«О, Адди, ты имела возможность так хорошо устроить свою жизнь с Робертом. Как я завидовала, что он не сводит с тебя глаз, что для него больше никто не существует. Даже после твоего отъезда его печаль не позволяла ему встречаться с другими женщинами… Сейчас ты могла бы уже быть его женой. А вместо этого… вместо этого ты в таком ужасном месте — после того как убежала из родного дома, почти там же, как до этого наша мать, бросив отца и меня. Я никогда не могла подумать, что после наших бесконечных разговоров о поступке матери ты совершишь то же, что и она».

Воспоминания о первых днях после побега матери сохранялись еще в голове у Сары. Она помнила тот серый ноябрьский день, когда она так сладко спала и ее разбудил отец, сказав, что пора в школу. Обычно это делала мать.

— А где мама? — спросила она, протирая глаза. Ей было объяснено, что мама уехала навестить свою сестру в Бостоне.

— В Бостоне? — Она никогда не слышала, что там живет ее тетя. — А когда она вернется?

— Наверное, через неделю…

Прошла неделя, и другая, и месяц, и Адди снова начала мочиться в кровать и плакать перед сном, зовя мать, а Сара часами стояла у окна, выходившего на Лемпли-стрит, ожидая, не покажется ли знакомая фигура с густыми темными волосами… Матери не было… Зато появилась миссис Смит, которую наняли временно, но которая осталась надолго, и отец сделался очень мрачен, спина его согнулась, хотя он был совсем молодым человеком. До той поры, пока Саре не исполнилось двенадцать, она так и не знала правды, и только тогда миссис Смит рассказала ей о том, что произошло с матерью. Было это на кухне, где они вместе мариновали свеклу.

— Твоя мать не вернется, — объявила миссис Смит. — Пора тебе уже знать правду. Она убежала из дома с человеком по имени Пакстон, Эмери Пакстон, он работал у твоего отца наборщиком. Куда они отправились, никто не знает, но она оставила записку, что любит Пакстона и они собираются пожениться. Твой отец так ничего и не слышал о ней с тех пор и, конечно, не мог жениться, потому что не знал, не будет ли его новый брак двоеженством. Понимаешь?..

С того дня Сара стала коллекционировать незнакомые слова, записывать их в голубую линованную тетрадку, и это стало ее привычкой.

Первым словом на первой линейке было — «двоеженство». Дальше шло ее объяснение: «Это когда женщина замужем за двумя мужчинами. Теперь я знаю, почему мама нас бросила…»

С тех пор и до настоящего времени Сара не выносила ни вкуса свеклы, ни запаха уксуса.

Сейчас, сидя в неуютной комнатке «Большой Центральной», Сара листала другую тетрадку, заполненную записями, которые она делала с момента приезда в Дедвуд. Вздохнув, она достала большой чистый лист бумаги. Когда тебя что-то сильно беспокоит, часто говорил ей отец, садись и пиши.

Она стала писать, пытаясь изобразить словами точную картину того, что представлял собой Дедвуд. Первый номер ее газеты несомненно сохранится на все времена, и описывать город, чья история только-только начинается, нужно исключительно правдиво,

Она работала до полуночи, сама сочиняя все статьи для первого выпуска «Дедвуд кроникл». Не считая той, что была начата в ресторанчике Тедди Рукнера во время завтрака, заголовки других статей гласили: «ПОЧТА ПРИБЫВАЕТ НА СКЛАДЫ ВАН АРКА; ШАИЕННСКИИ ДИЛИЖАНС — ЕЖЕДНЕВНОЕ СООБЩЕНИЕ С ДЕДВУДОМ ОЖИДАЕТСЯ В ОКТЯБРЕ; ЛИНИЯ ТЕЛЕГРАФА ДОХОДИТ ТОЛЬКО ДО ХИЛЛ-СИТИ; В ДЕДВУДЕ ОЧЕНЬ МАЛО ЖЕНЩИН; СЕМЬ ДОМОВ СТРОЯТСЯ НА ГЛАВНОЙ УЛИЦЕ; МИСТЕРЫ БЕЛДИНГ И МАИЕРС ПРОВОДЯТ ВОДУ ИЗ УАИТВУДА К ВЕРШИНЕ ГОЛД-РАН; ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗЫСКАНИЯ — 200 ДОЛЛАРОВ В ДЕНЬ…» Она также составила объявление о том, что редактору «Дедвуд кроникл» требуется помещение для типографии и для жилья. Но дольше всего она работала над передовой статьей под заголовком: «ЗАКРОИТЕ ПУБЛИЧНЫЕ ДОМА НА ЗАПАДНОЙ ОКРАИНЕ ГОРОДА!» Статья была большая и пылкая и заканчивалась словами: «Мы должны очистить наш город от этих скандальных заведений и отдать их хозяев во власть закона. Но как это нам сделать, если сами представители закона — частые посетители домов разврата? Нужно привлечь общественное мнение для борьбы с источником физических и моральных болезней…»

К тому времени когда Сара сняла очки, ее глаза уже покраснели, а плечи ломило. Конечно, Адди страшно разозлится, прочтя передовицу, но Сара решила идти на подобный риск и начать борьбу с самой болезни, а не с ее симптомов. Закрыть дома — и тогда проституток в городе не станет!.. Возможно, это непопулярный ход, учитывая всеобщую заинтересованность в таких заведениях, но долг журналиста — так отец учил ее — быть не популярным, а эффективным в вопросах, касающихся серьезных перемен в обществе, — там, где эти перемены необходимы.