Прошлые обиды - Спенсер Лавирль. Страница 32

В ванной запах косметики Майкла волновал, как запах свежесрезанной травы, напоминающей о детстве. Над туалетной полочкой горела крошечная красная лампочка, слабо освещающая бритву со сменными лезвиями и тюбик пасты «Клоуз-ап». Дверь в душевую была мокрой, на полке лежало пляжное полотенце с яркими цветами на черном фоне. Губки не было. Он всегда мылся руками.

«Стыдись, Бесс, тебя тянет к прошлому».

В спальне она скользнула взглядом по его сваленным на полу матрасам, потом еще раз и отвела глаза, отгоняя навеянные их видом воспоминания. Видимо, он ушел от Дарлы, не взяв буквально ничего. Даже простыни у него были новые, еще со складками. «Какая ирония, – подумала Бесс, – возможно, я опять буду выбирать ему постельное белье». Она уже представила себе, как будет выглядеть кровать и какие к ней подобрать шторы на окна.

– Ну, вот так. – Майкл обвел рукой стены.

– Что ж. Должна сказать, что на меня твое жилье произвело большое впечатление.

– Спасибо.

Они вернулись в гостиную с ее великолепным видом из окна.

– Здание гармонично вписывается в пейзаж, тут архитектор использовал старые деревья, контур берега озера и даже маленький парк рядом, он сделал все это частью интерьера. Из-за стеклянных дверей такое ощущение, что и парк, и озеро проникают в комнаты, но в то же время деревья создают чувство уединения.

Бесс шагами мерила гостиную, не переставая восхищаться видом из окна. Майкл стоял возле камина, засунув руки в карманы.

– Интересно, – рассуждала Бесс вслух. – Клиента удивляет, что архитектор и дизайнер по интерьеру не всегда согласны друг с другом. Дело в том, что лишь немногие из них создают дизайн снаружи, так, как сделал этот, и нас часто приглашают исправлять его ошибки. Но здесь не тот случай. Парень хорошо представлял себе, что он делает.

Майкл улыбнулся:

– Скажу ему это. Он у меня работает.

Она смотрела на него с удивлением.

– Ты построил этот дом?

– Не совсем. Я нашел место и организовал строительство. Меня попросил об этом городок Уайт-Бер-Лэйк.

– О! – Бесс одобрительно подняла брови. – Я не знала, что у тебя теперь такие крупные проекты. Поздравляю.

Майкл слегка поклонился. Приятно было видеть, как скромность сочеталась с гордостью.

Она не была специалистом по продаже недвижимости, но и ей было очевидно, что дом обошелся в несколько миллионов долларов, и, если город обратился к нему с предложением выполнить эту работу, значит, репутация его была безупречной. Итак, они оба – Майкл и она – далеко ушли после развода, каждый своим путем.

– Давай поговорим, потом осмотрим все еще раз. Ты не против?

– Нет, конечно.

– Это поможет мне лучше запомнить психологическую атмосферу каждой комнаты: как свет падает, какое пространство надо заполнять, какое оставить свободным. Это все равно что попинать ногой покрышки, прежде чем купить их.

Они оба усмехнулись и перешли в галерею, где остановились под люстрой. Бесс взяла в руки блокнот:

– Продолжим вопросы. Пока что говорила лишь я, а по правилам все должно быть наоборот. Я тебя слушаю.

– Спрашивай.

– Я вижу, ты уже выбрал ковры?

Она заметила, что пол везде был один и тот же, кроме ванных комнат и кухни, и удивилась, что ему понравился именно этот цвет. Отсюда, с галереи, ей были видны и солнечные, и затененные части квартиры.

– Нет, тут так и было, когда я сюда въехал. Квартира была продана какой-то семейной паре, их фамилия Сойер, они собирались тут жить после выхода на пенсию. Миссис Сойер выбрала ковры, но ее муж умер, и она от квартиры отказалась, а ковры оставила, таким образом я их унаследовал.

– Не хочешь другие?

Он подумал немного.

– Наверное, сойдут и эти.

– Ты должен решить точно. Знай, что цвет влияет на твою энергию, работоспособность, расслабление, на многое. Как и ткани, освещенность, вообще все пространство. Цвет должен давать ощущение комфорта.

– Сойдет, – повторил он.

– Я могу приглушить цвет, сделать его более подходящим для дома мужчины, выявить в нем больше серое, чем розовое, может быть, использовать глубокий серый свет и акцентировать пастельную лаванду. Добавить черные пятна. Что ты думаешь?

– Хорошо.

– У тебя есть образцы ковра, которые я могла бы захватить с собой?

– Да, в шкафу на полке.

– Как ты относишься к зеркальным стенам?

– Вот здесь?

Они все еще стояли в восьмигранной галерее.

– Это увеличит пространство. Очень эффектно, если люстра будет отражаться в четырех зеркальных панелях.

– Это звучит заманчиво. Дай мне подумать.

Они перешли в комнату, где стоял чертежный стол.

– Ты здесь работаешь?

– Да.

– Много?

– В основном вечерами. Днем я в офисе.

Бесс подошла ближе к столу.

– Ты работаешь… – начала она, но слова замерли у нее на губах. К подвижной лампе была прикреплена фотография их детей. Им тогда было семь и девять лет. Они стояли во дворе дома, после того как напрыгались перед поливочным шлангом, веснушчатые и щурящиеся от яркого солнца. Рэнди без переднего зуба, Лизины мокрые волосы смешно топорщились.

– Я работаю… – повторил Майкл.

Она хорошо понимала, что он не мог не заметить ее реакцию на фотографию, но сейчас она была прежде всего бизнесменом, и все личное не имело к этому визиту никакого отношения. Бесс взяла себя в руки и продолжила:

– Ты работаешь каждый вечер?

– Последнее время – да.

Он не добавил: «С тех пор как расстался с Дарлой», но ему это было не нужно. И так ясно, что за этим столом он многое передумал и многое в жизни пересмотрел.

– А письменный стол тебе здесь нужен?

– Может пригодиться.

– Шкаф для папок?

– Вряд ли.

– Полки?

Он покачал руками, как снижающийся самолет крыльями.

– Для тебя как для дизайнера эта комната важна? Или не очень?

– Не очень.

– Хорошо… Тогда пошли дальше.

Они прошли во вторую спальню для гостей, в туалетную, галерею, кухню и наконец, в гостиную.

– Скажи мне, Майкл, что ты вообще думаешь о дизайне.

– Ну, временами это бывает чересчур, хотя некоторые работы мне нравились.

– А как ты относишься к стеклу? Ну, например, если у столов не деревянные, а стеклянные крышки?