Прошлые обиды - Спенсер Лавирль. Страница 56

Они пересекли мост. Миннесота осталась позади, и машина поднялась вверх к Хултону.

Наконец Майкл повернулся, позволив себе чуть приблизиться к ней.

– Бесс, – сказал он.

Она попыталась разглядеть его лицо. Освещенные улицы остались позади, и они ехали по сельской местности.

– Что, Майкл? – наконец сказала она.

Затаив дыхание, он колебался: все еще обдумывал, надо ли говорить то, что собирался сказать.

– Ничего, – ответил он наконец, и она постаралась скрыть разочарование.

«Ривервуд клаб», старое здание семнадцатого века, стоял на высоком берегу реки среди сучковатых дубов. К нему вел подковообразный въезд. Перед зданием расположился сквер в форме сердца, края которого образовывал подстриженный под углом вечнозеленый кустарник. Над шестью белыми колоннами высились два этажа. Все здание опоясывала веранда.

Майкл помог Бесс выйти из лимузина, взял ее под руку, открыл тяжелую входную дверь, отдал ее пальто вместе со своим в гардероб и положил номерок в карман.

В вестибюле висела гигантская люстра, в бальный зал вела роскошная лестница.

– Вот за что мы платим, – сказал Майкл, поднимаясь с Бесс по лестнице. – Не знаю, как ты, но я намерен получить за свои деньги все возможные удовольствия.

Он начал с шампанского. Перед входом в бальный зал был устроен фонтан из шампанского, а рядом стояла пирамида бокалов на высоких ножках, выстроенная столь искусно, что не всякий решился бы ее разрушить. Майкл взял один с самого верха и сказал Бесс:

– Ну как? Шампанского?

– Раз мы за него платим, почему бы и нет?

С бокалами в руках они смешались с толпой. Бесс поймала себя на том, что по пятам следует за Майклом: останавливается, когда останавливается он, беседует с теми же людьми, что и он, в общем, так, как это было до развода. Осознав это, она двинулась в другом направлении, но через минуту уже искала его глазами. Площадку для танцев окаймлял круглый стол, накрытый абрикосовой скатертью. Люстра, не менее великолепная, чем в вестибюле, освещала площадку теплым светом.

На каждом столике горели свечи, и сотни их отблесков отражались на стеклянной стене, выходящей на реку, за которой играли огни Стилуотера. Зал был большой, но она за считанные секунды могла найти в нем Майкла, его кремовый смокинг и темные волосы, где бы он ни стоял.

Она следила за ним глазами, когда к ней подошла Стелла и сказала:

– Он, несомненно, самый интересный мужчина здесь. Джил тоже так думает.

– Мама, ты неисправима.

– Вы во время клятвы держались за руки?

– Ну что за чепуха!

Подошла Хидер с мужем:

– Прекрасная служба и прекрасный зал! Я так рада, что вы нас пригласили.

Они отошли, и их место заняла Хилда Пэдгетт.

– Слава Богу, что я прохожу через такое не каждый день.

Подошедший сзади Джейк сообщил:

– Она проплакала всю службу.

– Я тоже, – созналась Бесс.

Появились Рэнди и Марианна. Вслед за ними, держась за руки, Лиза и Марк, которых все обнимали и целовали. Бесс не заметила, как рядом возник Майкл, и поняла это, только когда Лиза обняла его и сказала:

– Папа, ты так хорош, что тебя можно подавать на десерт. Это напоминает мне о том, что обед готов. Папа, мама, вы с нами во главе стола.

И вновь Майкл и Бесс оказались рядом. Отец Мор поднялся и начал читать благодарственные молитвы. Обед состоял из тушеной говядины в винном соусе, дикого риса и брокколи. Им становилось все легче друг с другом. Официанты подошли, чтобы наполнить их бокалы шампанским. Сейчас должен был последовать официальный тост.

Рэнди как шафер встал.

– Внимание! Внимание! – сказал он, застегивая свой смокинг и ожидая, когда смолкнут разговоры. Кто-то постучал по стеклу ложкой, и в комнате стало тихо.

– Ну что же. Сегодня моя большая сестричка вышла замуж.

Рэнди остановился и почесал голову.

– Видит Бог, я рад. Она всегда расходовала горячую воду в ванной и оставляла меня…

Смех заглушил его слова.

– Нет, правда, Лиза. Я очень за тебя счастлив. И за тебя, Марк. Теперь ты будешь от нее зависеть – когда занять ванную и вертеться у зеркала.

Снова смех. Рэнди стал сентиментальным.

– Серьезно, Лиза… Марк… вы оба молоды.

Он отсалютовал им своим стаканом.

– За любовь и счастье на всю жизнь. Я думаю, у вас обоих его будет много.

Все зааплодировали, Рэнди сел на свое место рядом с Марианной.

Она улыбнулась ему:

– Ты держался так естественно.

Он пожал плечами:

– Надеюсь.

– Ты бы хорошо себя чувствовал на сцене.

Он отпил шампанского и усмехнулся:

– Значит, ты не думаешь, что я туда попаду.

– Откуда я знаю? Я никогда не слышала, как ты играешь.

– Расскажи, как ты занимаешься спортом. Я думаю, ты играешь в школьных командах.

– Все три года.

– И отметки у тебя самые лучшие.

– Конечно.

– И ты редактор школьного ежегодника.

– Школьной газеты.

– Да, газеты… извини.

Он какое-то время ее разглядывал.

– А что ты делаешь для удовольствия?

– Что ты хочешь сказать? Для меня все это и есть удовольствие. Я люблю школу.

– А кроме школы?

– Я многое делаю в своей общине. Хочу этим летом отправиться в Мексику, чтобы помогать там жертвам урагана. Церковь это организует. Могут поехать пятьдесят человек. Но мы сами должны найти деньги на дорогу.

– И что вы будете делать?

– Разное.

Он был обескуражен. Церковная община? Жертвы урагана?

– А что же вы там делаете, в Мексике?

– Работы много. Тяжелой. Мешаем бетон, восстанавливаем крыши, спим в гамаках, обходимся без ванны целую неделю.

– Извини меня. Но если вы будете обходиться неделю без ванны, эти мексиканцы выгонят вас, прежде чем кончится эта неделя.

Она засмеялась, прикрыв рот салфеткой.

– Но сегодня от тебя хорошо пахнет, – сказал он самым игривым тоном, на который был способен.

Она перестала смеяться, положила салфетку и переключила внимание на еду.

– Ты так со всеми девушками разговариваешь?

– Какими «всеми»?

– Я думаю, их достаточно много.

Он сказал ей правду:

– Что-то серьезное у меня было последний раз в десятом классе.

– О, брось. Не рассчитывай, что поверю.