День пистолетов - Спиллейн Микки. Страница 15

— Охотно, Она прошла в спальню, не прикрыв за собой дверь.

Я отыскал в холодильнике бутылку пльзенского и налил себе стакан.

В ожидании Гретхен я прошелся по комнате, чтобы иметь полное представление о ее вкусах и привычках. Они были довольно разнообразны, Книжные полки забиты самой различной литературой — от великолепно изданных томов классиков, до затертых комиксов.

Много книг было на немецком, французском и испанском языках, На полке стояло шесть томов медицинской энциклопедии и с десяток тетрадей с лекциями по юриспруденции.

Итак, Гретхен была женщиной с весьма широкими интересами. Она была женщиной, которая прекрасно знала, чего она хочет. Может быть, излишне интеллектуальная, но все-таки женщина.

Я приподнял покрывало на одном из мольбертов. Портрет был еще далеко не закончен, но уже вполне можно было определить позировавшего. Это был Бертон Селвик.

— Ну как, нравится? — раздался позади насмешливый голос Гретхен.

Она стояла ко мне спиной, чтобы я помог застегнуть ей платье, но через плечо искоса глядела на портрет.

— Это ваша лучшая работа?

Ее кожа была теплой и упругой.

— Почему вы не носите бюстгальтер? — спросил я самым невинным тоном.

Она повернулась ко мне, вызывающе улыбаясь.

— Потому что он мне не нужен. Или вы считаете иначе?

Я не мог не согласиться с ее заявлением.

Гретхен сдернула покрывало, взяла кусочек угля и стала быстро подправлять плечо Селвика на портрете. Эти несколько стремительных штрихов еще больше усилили впечатление. Довольная, она положила уголь на место и вытерла кончики пальцев о покрывало, — Этот портрет предназначается в подарок его жене, — заметила она. — У них через два месяца серебряная свадьба.

— Как вам удалось получить этот заказ? Она взяла у меня стакан с пивом и сделала несколько больших глотков.

— Три месяца назад я выставила несколько своих работ в Коквей-галерее, и как-то во время обеденного перерыва весь штат нашего бюро пришел взглянуть на них. Мистеру Селвику понравились мои портреты некоторых делегатов ООН, и он заказал мне свой портрет в подарок жене.

— Наверное, вы неплохо зарабатываете на этом?

— Да, если пять тысяч долларов можно считать неплохим заработком, — с этими словами она набросила покрывало на портрет. — Еще пару сеансов, и портрет будет совсем готов. Только у мистера Селвика плохо со временем. Он слишком много работает, да еще в последнее время что-то чувствует себя неважно. Итак, допивайте пиво и пойдемте. Раз мы выходим так поздно, этот ваш клуб должен быть чем-то из ряда вон выходящим и потрясающим.

Я знал один погребок, который посещали только избранные гости, потому что предлагаемое там зрелище относилось к разряду запрещенных.

На одной из боковых улиц Бродвея мы вошли в подъезд рядом с пустой витриной, прошли по длинному коридору и постучались в дверь, в глазке которой через секунду блеснула пара чьих-то внимательных глаз.

Гретхен испугалась и вцепилась в мою руку. Но управляющий узнал меня, так как дверь распахнулась и на пороге возникла его склоненная в подобострастном поклоне фигура. Он с улыбкой посмотрел на нас. Это" был приземистый, широкоплечий парень со следами всех пороков на лице.

— О, мистер Мэн! Очень рад вас видеть снова у нас!

— Привет, Делл. Как дела?

— Отлично, мистер Мэн! Вам, как всегда, ваш столик?

— Да. Шоу уже началось?

— Нет, но скоро должно начаться, Вы пришли как раз вовремя.

Мы спустились по широкой лестнице в погребок, и передо мной предстала привычная картина ночного клуба, как будто из старинных сказок «Тысяча и одной ночи», взятая напрокат: белые бурнусы официантов-арабов и позвякивающие бубенчики на узких лодыжках девушек.

Зал был просто громадным. В центре находилось свободное пространство для выступлений, а вокруг располагались столики. Публика здесь была самой разношерстной — от респектабельных пар в вечерних туалетах до лохматых батников сомнительного происхождения. Вдоль стен располагались ложи с тяжелыми жемчужными занавесками. Однако, в этом экзотическом помещении была вполне современная мощная климатическая установка, и в воздухе реял легкий, неопределенный запах духов.

Я указал Гретхен на дверь дамского туалета и попросил ее долго не задерживаться. Когда она исчезла за портьерой, я подозвал Делла.

— Я ищу одного человека.

— Я так и понял.

— Его единственная примета — несгибающийся указательный палец на правой руке. Возможно, он говорит с легким акцентом, но в этом я не уверен. Вполне может оказаться, что он будет не один, а со спутником. Примета второго — круглый рот, хотя я не совсем это представляю.

— Оба они никогда не были у нас.

— Я так и думал. Передай эти сведения дальше и держи глаза открытыми.

— Награда обычная?

— Нет. На этот раз еще и премия. Делл улыбнулся.

— Всегда рад служить вам.

Он кивнул в сторону коридора.

— Вот идет ваша дама. Эффектная женщина. У таких всегда изысканный вкус. А как поживает та, высокая, с бронзовыми волосами?

— Ее застрелили в Мехико.

— О! Как жаль! А что приключилось с тем злодеем, который поднял на нее руку?

— Я утопил его в умывальнике.

— Прекрасно.

Делл передал нас бородатому официанту, который провел нас в свободную ложу. Я заказал виски и отдернул занавески, чтобы видеть, что происходит внизу, в зале.

Гретхен была в восторге.

— Я не могу представить себе, что все это расположено в самом центре Нью-Йорка! А я-то считала, что меня ничто уже не может удивить.

— Бэби! На свете есть еще превеликое множество вещей, которые наверняка удивят вас.

— Но этот клуб...

— Он называется «Погребок двух сестер». Внешний вид не очень хорошо симитирован, но еда здесь настоящая восточная. Кроме того здесь можно заказать все, что душе угодно, — от убийства до вечеринки в притоне наркоманов.

— Невероятно!..

— Но учтите, что сюда допускаются только посвященные лица. Сегодня вы пришли со мной, и это достаточно высокая рекомендация. Но не вздумайте выдать кого-нибудь из присутствующих, иначе через пару часов вы получите пузырек с соляной кислотой в лицо.

— Как так? А полиция...

— Бэби! Полиция обходит такие заведения стороной. Они являются прекрасными источниками информации и денег, поэтому их стараются сохранять, а не уничтожать. Хорошенько запомните то, что я вам сейчас сказал.

— А вы не из полиции?

— Нет, — ответил я, — Но моя профессия помогает мне многое видеть и знать, — А что это за профессия?

Я пожал плечами.

— Вся ее суть умещается в коротком слове «АГЕНТ». Мы ходим непроторенными тропами, разведываем недра планеты. Последние пять лет я занимался каучуком, потом цинком и вольфрамом, а сейчас перешел на красное дерево.

— Вам нравится ваша работа?

— Да, если бы не жара и холод, не москиты и змеи. А как вам нравится ваша профессия?

— Я вполне довольна!

— А почему вы не занимаетесь только одной живописью?

— Она приносит мне недостаточно денег. Кроме того я нахожу свою работу в ООН довольно волнующей. По-моему, там решаются дела мирового значения.

— Вы так думаете?

Она не успела ответить мне, как раздался удар гонга, сменившийся продолжительными ударами цимбал, а потом в дело вступили флейты и барабаны. В центре зала на арене появились шесть темноволосых и смуглых танцовщиц, которые закружились под звуки восточной музыки. На них были только прозрачные покрывала и драгоценные диадемы на головах.

Ритмы музыки постепенно убыстрялись, и девушки кружились все стремительней, так, что покрывала обвивались вокруг них серебристыми спиралями. Лица зрителей побледнели и покрылись испариной, Я заметил, что Гретхен дрожит, как в лихорадке. Сжав судорожно руки, она вся подалась вперед, как будто готовая вскочить в любое мгновение, сорвать с себя платье и выскочить на сцену.

В центре круга танцовщиц появился араб в белом бурнусе и с белым тонким длинным хлыстом. Он отбивал им ритм и время от времени неуловимым движением обвивал хлыстом талию одной из танцовщиц, привлекая ее к себе.