Месть — мое личное дело - Спиллейн Микки. Страница 11

Она оказалась слишком длинной, чтобы уместиться в кармане. Поэтому я сунул ее в пустую кобуру, висевшую под мышкой.

Комнатка, в которой я очутился, была очередным предбанником. В нем стоял старый стул, и звукоизоляция тоже была что надо. Ради шутки я посадил на стул бездыханного гангстера. Голова его свисала так, что крови не было видно, и со стороны казалось, что он просто уснул. Потом я запер на замок переднюю дверь и толкнул противоположную. Оказалось, она была открыта. После полумрака меня ослепил яркий свет, и я даже не заметил, как ко мне подбежала Конни.

— Куда ты исчез, Майк? — Она взяла меня под руку.

— У меня здесь тоже нашлись друзья, — небрежно проговорил я.

— Вот как? Кто же?

— Ты все равно никого из них не знаешь. В этот момент Конни заметила ссадины и кровь у меня на руке и побледнела.

— Что случилось, Майк?

— А-а-а, пустяки, — улыбнулся я.

Она еще что-то спрашивала, но я не слушал ее. Я разглядывал игорный зал.

Да, это действительно было золотое дно. Сквозь гул голосов доносилось жужжание рулетки и стук катящихся шариков. Здесь же располагались столы для игры в кости, фараона, баккара, крапа и других подобных развлечений. Сам зал был отделан под салун Дикого Запада. Вдоль одной из стен тянулась длинная стойка красного дерева, на ней можно было заметить следы пуль. Если б когда-нибудь мне захотелось красивой жизни, то следовало прийти именно сюда. Красота здесь была тщательно выверенной и профессиональной. Красота специально подобранного макияжа и нарядов, словно взятых на время из костюмерной варьете. И красота эта почему-то безумно утомляла и раздражала. Она была насквозь фальшивой.

— Как-то не верится в это во все, да? — улыбнулась Конни.

Мягко сказано.

— А что их всех сюда так тянет?

— Я же тебе говорила, Майк. Все на этом помешались. А потом пройдет немного времени и “Бовери” всем приестся.

— И они переберутся куда-нибудь еще.

— Ага. Сейчас здесь вроде как клуб, где они заводят знакомства, милуются, а когда выпадает случай — делают друг другу пакости.

— И все это в “Бовери”. Пат много бы дал за это. Впрочем, возможно, я смогу рассказать ему и кое-что поинтереснее.

Я еще раз оглядел зал. Красиво! Но от этой красоты веяло скукой. Лысые затылки и толстые животы сильно портили картину. Я заметил Хомера и Эндрю в толпе у игорного стола. Хомер, видимо, выиграл: его девица засовывала деньги в сумку, а те, что не поместились, завернула в носовой платок. Мы с Конни обошли весь зал и устроились в углу, где можно было одновременно и пить, и следить за всем происходящим. Официант в ковбойском наряде принес нам виски и крекеры и сказал, что это за счет заведения.

— Что ты об этом думаешь, Майк? — спросила Конни, когда он ушел.

— Не знаю, крошка. Я пытаюсь понять, мог ли мой друг оказаться здесь.

— Разве он не мужчина?

— Черт его знает, может, ты и права. Кто откажется пойти поразвлечься с красивой девушкой? Он был один, никто за ним не присматривал. Работал целый день, а потом решил немного расслабиться. Очень похоже на правду. И я думаю, что если кто-то и уговорил его пойти сюда, то этому кому-то не пришлось прикладывать слишком больших усилий.

Я прикурил и взял бокал. Сделав большой глоток и затянувшись, я скользнул взглядом по залу. Как раз в это время толпа расступилась, пропуская официанта, и я увидел, что у стойки сидит Джун. Она заразительно смеялась над какой-то шуткой Антона Липсека, расположившегося с ней рядом.

— Извини меня, дорогая...

— Она очень красива, Майк, правда? Я покраснел, наверное, первый раз с тех пор, как перестал носить короткие штанишки.

— Она какая-то другая. Рядом с ней женщины кажутся какими-то пичужками.

— Я тоже?

— Я не видел ее раздетой. И пока оно так, для меня самая прекрасная женщина на свете — это ты.

— Не лги, Майк. — Конни посмотрела на меня с насмешкой.

Я встал и улыбнулся ей:

— Если тебе так уж хочется знать мое мнение, то, по-моему, она самая прекрасная женщина из тех, кого я встречал когда-либо в жизни. Я увидел ее здесь на расстоянии пятидесяти футов и сразу сделался сам не свой. А разговаривая с ней, я совершенно теряюсь. Если она прикажет мне выпрыгнуть из окна, я это сделаю. И тем не менее я ее не люблю. Не знаю что, но что-то отталкивает меня от нее, сколь бы диким это тебе ни показалось.

Конни протянула руку и взяла сигарету из моей пачки. Когда я подносил ей огонек, она сказала:

— Я запомню твои слова, Майк. Ну, теперь можешь идти. Только не застревай надолго.

Я ласково погладил ее по руке и направился через зал, туда, где сидела божественная королева. Заметив меня, она мило улыбнулась, и сердце мое — хотел я этого или нет — забилось чаще. Она протянула мне руку:

— Хэлло, Майк. Что вы здесь делаете?

Джун усадила меня на высокий табурет на своем Олимпе, и многие мужчины в баре обратили ко мне заинтересованные взгляды.

— После посещения вашего офиса меня потянуло развлечься.

Антон хихикнул и дернул бородкой: он понял намек.

— Это что-то чисто телесное, по-моему, — улыбнулась Джун и смерила взглядом толпу. — Здесь не так много настоящих мужчин. Вы привлекаете внимание.

То же можно было сказать и о ней. Наряд ее по здешним меркам казался очень строгим, но он удивительно ей шел. Закрытое черное шелковое платье с длинными рукавами только подчеркивало прекрасную линию плеч, тонкую талию и высокую грудь, чуть вздымавшуюся при каждом вздохе.

— Выпьете со мной?

Я кивнул. Ее мелодичный голос вывел меня из оцепенения. Бармен поставил передо мной бокал. Антон выпил вместе с нами, потом извинился и прошел к столу, где играли в рулетку. Я повернулся на своем табурете к стойке, надеясь, что и она поступит так же, и не ошибся: в зеркале, испещренном царапинами от пуль, я увидел ее улыбающееся лицо.

— Мне кое-что удалось для вас выяснить, Майк, но не хочется пока этого рассказывать. Ведь тогда вы не придете ко мне в бюро.

Одна из царапин на зеркале мне мешала, и я чуть повернул голову, чтобы лучше видеть Джун.

— Вам удалось найти ту девушку?

— Да.

Все мои внутренности словно сплелись в один клубок, но я не подавал виду.

— Ну и?..

— Ее зовут Марион Лестер Вероятно, вы пожелаете с ней поговорить. Она живет в “Чедвик-отеле”. Марион была третьей, кого я сегодня расспрашивала, и сразу выложила все, что произошло между ней и этим человеком. Правда, она испугалась, узнав, что случилось.

— Ну и что же она сказала? — Я залпом осушил свой бокал.

— Собственно, ничего. Ваш друг усадил Марион в такси и отвез домой. Там он провел ее в комнату и уложил в постель. И больше ничего... Кажется, он был настоящим джентльменом, Майк.

— Черт возьми — невольно вырвалось у меня. Я стиснул пальцы, но тут же на мою руку ласково легла рука Джун.

— Почему вы так разочарованы, Майк? Ожидали другого?

Ругательства замерли на моих губах.

— Я так и думал Но я не знаю, что делать дальше. И все же большое вам спасибо, Джун.

Она повернулась ко мне, и запах ее духов кружил мне голову. В ее серых глазах можно было утонуть. Сейчас глаза эти смотрели на меня и говорили, говорили, говорили...

— Может быть, вы все-таки зайдете завтра в агентство? Я не мог отказать ей, да и не хотел этого.

— Хорошо, — пробормотал я, еле ворочая языком. И тут ко мне снова вернулось то странное чувство, но хоть убей, я не мог понять, что это было.

Кто-то легко похлопал меня по плечу. Рядом стояла Конни.

— Я соскучилась, Майк... Хэлло, Джун... Я сполз с табурета и вновь посмотрел на богиню. На этот раз мы уже не подавали друг другу руки. Нам было достаточно взглядов.

— Спокойной ночи, Джун.

— Спокойной ночи, Майк.

Антон Липсек вернулся и тоже попрощался с нами.

Я взял Конни под руку и направился с ней к двери. Джозеф, Эндрю, Мартин, Хомер и Раймонд хотели было присоединиться к нам, но по выражению моего лица поняли, что это неуместно. Мой старый приятель все еще не пришел в себя. Но кроме него, в каморке находились еще двое, и я отлично понимал, кого они ждут. Они ждали меня. Одного, долговязого, я отлично помнил, и ему тоже было хорошо известно, кто я такой. Другого я прежде никогда не видел: совсем молодой парень, лет двадцати двух, не больше.