Легионы идут за Дунай - Бакиев Амур. Страница 30

Когда показались в синей утренней дымке стены Потаисы, Диег придержал коня. Телеги остановились тоже. Полководец подъехал к крайней. Проводник-охотник, насупившись, полулежал на ворохе сена.

– Отсюда мы доберемся сами, Дриепор. Благодарю за все, что ты для нас сделал. Ты умеешь хранить тайну, и потому я не боюсь за тебя. Возьми этот кошель. Здесь триста тетрадрахм.

Старик отчужденно посмотрел на вышитый кожаный мешочек с бахромой на нижней части и, не вымолвив в ответ ни слова, слез с повозки. В тот момент, как он, повернувшись спиной к всаднику, потянулся за колчаном, Диег наотмашь рубанул фалькатой. Меч рассек провожатого почти до середины груди. Кровь ручьем хлынула на дорогу. Старый патакензий бросил на убийцу взгляд, полный презрения, ненависти и еще чего-то такого, от чего брату Децебала стало не по себе. Лошадь в постромках всхрапнула и шарахнулась. Покачавшись, Дриепор рухнул навзничь.

Возница с первого экипажа натянул маленький изогнутый лук и пустил стрелу в щею наблюдавшему за разыгравшейся сценой жрецу. Наконечник ударил чуть выше последнего позвонка и вышел с противоположной стороны. Воин спрыгнул с сиденья и, наклонившись над парализованным отравителем, вытащил у того из-за пазухи свернутый кожаный лоскут и подал Диегу. Военачальник развернул пергамент. На листе цветными красками была нарисована карта-схема с местонахождением тайника. Полководец сунул указатель себе под панцирь. Задание, порученное ему царем, исполнено. В горах патакензиев запрятан еще один клад Децебала И все те, кто причастны к делу, унесли тайну в могилу. Придет нужный час, золото достанут и употребят для укрепления могущества Дадесидов или на иные нужды. Но пока оно будет лежать втуне, дожидаясь своего срока. «Странная вещь золото, – подумал Диег, отъезжая. – Его ценят за блеск, теплоту, красоту, но истинную цену металлу сообщает только кровь, пролитая людьми».

8

Пятнистая сука нетерпеливо заскулила. Забеспокоилась вся свора. Шерсть на загривках псов ощетинилась – почуяли зверя.

– Хеть, Лиза, – свирепым шепотом зашипел ловчий. Сука взвизгнула просяще-плачуще. Псарь изо всей силы секанул непослушную тварь бичом.

– Бвау-у, – Лиза захлебнулась на самой высокой ноте. Собака легла, положив голову на вытянутые лапы.

Издалека донеслись неясный шум, крики. Стая сорок взлетела над лесом, тараторя и описывая круги.

– Загонщики начали гай! – доложил Децебалу распорядитель охоты.

Царь кивнул. Мамутцис на маштаковатом низеньком жеребчике жестом отпустил исполнительного слугу. Сусаг, Котизон, Регебал, План, не отрываясь, смотрели на полосу крайних деревьев. Два серых стремительных комка выскочили из кустарников и понеслись по опушке.

– Есть! Зайцы, как всегда, первые!!!

Появилось целое семейство лис. Огненно-красный лисовин, оглядываясь, бежал прямо на засаду. Шум, поднятый гайщиками за спиной, притупил у всегда осторожного зверька чувство опасности. За ним, стараясь не отстать, буквально стелилась в беге лиса. Последним поспешали три некрасивых белесо-рыжих лисенка Наконец раздался громкий треск ломаемых сучьев. Огромный олень и две самки круто забрали вправо от охотников. План, успевший несколько раз приложиться к небольшому козьему меху с вином, заорал со всей мочи:

– Спускай собак! Если уйдут – повешу!!!

Псарь засунул два пальца в рот и оглушительно свистнул.

– Взы, Лиза!!! Ату! Ату! Ату его!!! ... твою мать!!!

Свору как ветром сдуло. Заливаясь истеричным лаем, гончие помчались наперерез убегавшим вдоль кромки леса оленям. Подручные – подростки из знатных родов, состоявшие при особе покровителя Дакии, подали каждому участнику по три широколезвийных охотничьих дротика. Диег отклонил протянутые древка.

– Не надо! Я буду из лука.

Беспорядочный топот. Врассыпную, широким веером летело напролом стадо кабанов.

– План! Вот это я понимаю добыча! – в восторге кричал Котизон.

Еще четыре группы собак, руководимые расторопными командами ловчих, включились в преследование и загон обезумевших от страха животных.

– Помоги нам, Сарманд! Пошли!!!

Кавалькада бешеным аллюром поскакала навстречу стиснутым со всех сторон обитателям леса. Диег на скаку пустил одну за другой две стрелы. Пригвожденные зайцы закричали по-человечески пронзительно.

– Сразу видно воспитанника сарматов! – восхищенно ревел грузный Сусаг, занося для броска руку с копьем. Расстояние становилось все меньше и меньше. Вот они – кабаны.

– Артемида, помоги! – выдохнул полководец и метнул дротик. Острие впилось свинье точно под левую переднюю ногу. Кабаниха, истошно визжа, несколько раз перевернулась на бегу. Котизон метался повсюду и бил длинным боевым контосом в животы и под затылочный выступ щетинистых сильных тварей. Поле покрылось беспорядочно лежавшими тушами зверей.

Диег расчетливо метал стрелы в дичь помельче. Под его меткими выстрелами пали все пять лисиц.

Децебал с шурином и Мамутцисом, оторвавшись от других, преследовали оленей. Самец изнемогал в неравной борьбе с остервенелыми псами, отбиваясь острыми ветвистыми рогами и копытами. Самки были в еще худшем положении. Первые дротики угодили им в шеи. Мамутцис, рискуя собой, спрыгнул с лошади и начал оттаскивать беснующихся от крови собак. Он очень хотел спасти от повреждения шкуру убитой оленихи редкостного седоватого цвета, с темным ремнем вдоль спины.

Копье царя ударило неудачно. Железное жало натолкнулось на кость и, поболтавшись несколько мгновений, выпало из раны. Олень присел на задние ноги, но тут же выпрямился. Из глаз благородного животного потекли слезы. В азарте вождь переменил оружие и развернул коня, собираясь нанести решительный удар, но Регебал опередил царственного зятя. Брат Тзинты на скаку выпрыгнул из седла, ухватил могучей левой рукой рога самца, а правой несколько раз вонзил в горло привезенный в подарок Мамутцисом парфянский нож. Олень опрокинулся набок. Кровь со свистом и хрипом хлестала из многочисленных ран. Децебал в ярости вздернул коня на дыбы. Регебал отпрянул. Взгляды их встретились. В глазах царя горело ничем не прикрытое бешенство. Зрачки шурина полыхали огнем неподдельной ненависти. На какой-то миг отдалились и крики загонщиков и лай гончих. Пространство наполнилось стуком сердец и гулом кипящей крови родственников. Раньше опомнился Децебал. Искусный дипломат, он расслабился и криво усмехнулся.

– Ты превзошел самого себя, Регебал! Опоздай на несколько мгновений, и, пришпоренный моим незадачливым дротиком, олень ушел бы обратно в чащу. Я благодарю тебя!

– Царь простит мою дерзость. Но я видел, что зверь действительно может скрыться. Даже бросок копья не спас бы положение.

– Возьми себе рога самца, Регебал, пусть они напоминают хозяину о его подвиге.

Владыка повернул купленную недавно у шурина гнедую кобылу с белой полосой на лбу и устало поехал к маячившим вдали фигурам участников охоты.

Рабы отыскивали в густой траве убитых зверей. Найдя, связывали лапы попарно и, продев свежевырубленные жерди, тащили к низкобортным четырехколесным телегам. Крупные туши кабанов, оленей потрошили, у зайцев отжимали мочу, сильно проведя по брюшку сверху вниз. С лисиц и барсука, с перепугу выскочившего из своей норы и поплатившегося за это жизнью, обрезав скрюченные лодыжки, чулком стащили шкуры.

Котизон, План и оба военачальника, донельзя довольные удачно проведенной охотой, пересев на свежих коней, обсуждали события, развернувшиеся на опушке. Безбожно хвастались и выпячивали свои заслуги.

– Мамутцис, за то время, что ты провел вдали от дома, ты совсем разучился владеть копьем! Бери пример с Котизона. Он один уложил пять кабанов! – План хвалил воспитанника, не без тайной надежды на ответную речь со стороны Котизона. Его ожидания оправдались полностью.

– План, не скромничай! Все видели, как ты ровно тремя ударами сразил трех тварей, не потратив ни одного лишнего дротика!

Старейшина костобоков отмахнулся от бахвалов.