Я умру завтра - Спиллейн Микки. Страница 47

– Вам придется выложить гораздо больше, чем те шестьсот долларов, что вы посулили своему наемнику, если он уберет меня.

– О'кей, мы договоримся. Сколько?

– Все.

Сначала он просто не усек, что я имею в виду, но наконец до него дошло. Глаза его хитро блеснули, и я понял, что он обдумывает запасной страховочный вариант. К сожалению для него, он не подозревал, что у меня тоже есть свой.

– Вы не очень умны, Фаллон.

– Чтобы наложить руку на бандитские доходы, не нужно быть умным. А убить моего старого приятеля – тоже много ума не надо. Но я сильно сомневаюсь, что парочку дополнительных убийств, организованных по личной инициативе, без одобрения главной штаб-квартиры, посчитают неким озарением...

– Вы спятили.

– А ведь найдя у себя под дверью половинки разорванных банкнотов, ты вроде засуетился, приятель?

– Какие еще половинки банкнотов?

– Те, которые, как ты знаешь, должны поступить от некоего человека. Он мертв. Но прежде, чем отдать Богу душу, он пооткровенничал со мной и рассказал, от кого он их получил. Я догадываюсь, на что ты рассчитывал. Просто великолепно, что я сам забрел сюда, и теперь осталось меня только подставить – ситуация выглядела бы как нельзя лучше. Черт побери, да ты сегодня сразу же засек меня! И хладнокровно все прикинул, хотя понимал, что надо торопиться. Меня тут видела масса людей, и они могли бы свидетельствовать, что я рассматривал твои редкие книги, намереваясь спереть что-нибудь из ценных первоизданий. Осталось лишь подкинуть их мне, после чего я бы мигом оказался в уютной уединенной кутузке. Да, все так удачно складывалось! И тот уголовник, которого ты нанял, оказался чуть умнее, чем я предполагал. Он правильно рассчитал, что я попытаюсь как-то добраться домой, и ждал меня в укромном месте. Я, действительно вымотался, болтаясь по улицам, и двинул к дому.

– Фаллон...

– Твой человек не оправдал ожиданий, приятель. – Я припомнил, что Шим Малыш говорил шлюхе в дешевой гостинице. – Но самую большую ошибку допустил ты сам. У тебя повсюду валяются авторучки, и естественно, что человек может прихватить парочку.

– Эти авторучки рассылаются по всем книжным магазинам города.

– Но авторучка не должна бы оказаться в кармане человека, которого постигла столь печальная судьба.

С застывшей на губах улыбкой он обдумал, чем это может ему грозить, и прекрасно понял, что наличие авторучки у убитого ничего не доказывает. Он все еще предполагал, что ему удастся выкрутиться.

– Все – и не меньше, Ридинг! – повторил я. – Мне нужно все.

Мы оба услышали, как лязгнула отброшенная дверца лифта и послышался топот ног. Он позволил себе хихикнуть и сказал:

– Ты ничего не получишь, Фаллон. – После чего заорал: – Сюда!

Они ворвались в дверь, а я, кивнув Чарли Уоттсу и трем его спутникам, положил на стол свой кольт 45-го калибра.

– Долгонько вы добирались.

Я бросил взгляд на полицейские «38-е спешиал» и должен признаться, что зрелище было не из приятных.

– Наконец-то ты попался, Фаллон. Наконец-то ты получишь все, что тебе причитается.

Я улыбнулся Чарли, и ему это явно не понравилось. Уж слишком я был в себе уверен. И, повернувшись к Ридингу, он приказал тому заткнуться. Уоттс был копом до мозга костей и нутром чуял – тут что-то не то. Не та обстановка. Что-то явно было не так, и он был единственным, кто это учуял.

– Зачитай мне мои права. Расслабься минут на пятнадцать, а потом мы на пару отправимся в даунтаун, как в старые добрые времена. А потом вы с Ал Гроссино получите причитающиеся вам награды, и все будут счастливы.

Я мог лишь предполагать, что он скажет, когда послушает кассету, когда идентифицируют голос Шима Малыша, взяв протоколы допросов и запись его голоса и откровений его покойного приятеля, когда все будет привязано к убийству Механика и получено признание маленькой шлюшки Софи, когда все сойдется воедино – и мне останется сделать лишь последнюю подсечку добычи, которую я так долго водил.

Так или иначе, он оставил меня в покое на те пятнадцать минут, на исходе которых, как я и рассчитал, в сопровождении другого патрульного явилась Черилл.

Ридинг продолжал сотрясать воздух. Он настаивал, что я пытался шантажировать его, утверждая, что он якобы хранит украденные редкие книги, но как добропорядочный гражданин он сразу же позвонил в полицию, дабы пресечь эти преступные посягательства. Да, пистолет на полу – его, но у него есть разрешение на ношение оружия, а я ворвался сюда и угрожал его жизни.

В общем-то так оно и было. Он вел себя именно так, как я и предполагал.

– Ты получил у Ала разорванные купюры? – спросил я у Чарли.

Несколько секунд капитан не сводил с меня глаз, после чего кивнул.

– Остальные при мне, – сказал я и посмотрел на Ридинга. – Вторые половинки у него.

Снова я перехватил его хитрый взгляд. Ридинг с неподдельной искренностью возмутился:

– Это смешно!

– Черилл?

– Доставив первые две половинки, я стала наблюдать за ним в окно. Он вытащил из ящика стола конверт и бросил его в камин. Один раз позвонил по телефону и тут же выскочил из дома. Я залезла через окно и успела вытащить из камина конверт. Он лежит под ковром у него дома.

– Деньги не так просто сжечь, Ридинг, – объяснил я ему.

– Вам не удастся сфальсифицировать улики против меня, Фаллон. Я требую...

– Заткнись! – оборвал я его. – Чарли, иди сюда.

Мой старый командир пересек комнату, и я вытащил свой бумажник. Отстегнув клапан кармашка, я показал ему нечто новое.

– Только для вас, капитан. «Орли ньюс сервис» – всего лишь подставка, чтобы можно было разыграть эту комбинацию. И когда меня с позором выгнали из департамента, все мои последующие действия служили этой цели.

Я чуть было не рассмеялся. Пусть он потом проверяет все до мелочей, но похоже, он уже не сомневается, что я говорю чистую правду, и готов возненавидеть себя за то, что никогда не усомнился в моей порочности.

Ридинг в окружении полицейских продолжал хорохориться, требуя адвоката, и я сказал громко, четко и ясно:

– Все золото у него, Чарли. Он собирался лично вывезти его из страны, закамуфлировав под свою драгоценную коллекцию книг. Когда он созреет для чистосердечного признания, он выложит вам имена и данные. Мистер Ридинг вряд ли хочет, чтобы ради него подписали контракт с киллером за небрежное обращение с наличностью банды. Тюремные стены несколько толще, чем те, в которых мы находимся...

Однако Ридинг все еще продолжал считать, что все козыри у него в руках. Я взял со стола свой 45-й и спросил у Чарли:

– Ты не против?

Он промолчал, но остальные копы насторожились, не сводя с меня глаз.

– Шим Малыш говорил, что у него самая надежная работа в мире. Проверим, был ли он прав?

Я оттянул боек револьвера, прицелился в открытую дверцу сейфа и спустил курок. От грохота выстрела заложило уши, и в помещении едко запахло кордитом.

Все отпрянули, ожидая услышать свист пули, отрикошетировавшей от стальной дверцы, но ничего подобного не произошло. В покрытии дверцы образовалась рваная дыра, сквозь которую было видно желтоватое сияние, которым обладает только – и исключительно – золото. Ридинг обессиленно свалился в кресло, беззвучно разевая рот и давясь от ужаса.

– Ну что, двинулись в даунтаун, Чарли?

В первый раз за все эти годы он улыбнулся мне.

– Ну, ты и сукин сын... Поехали.

– Давай держаться вместе... если получится. Для пользы дела.

– И девчонка тоже?

– Она – одна из нас, приятель.

– Провалиться мне на этом месте!

Я расплатился с ночным швейцаром сотенной из денег Черилл, и мы всей компанией направились к машинам. Я и не предполагал, что такое может опять случиться – сегодня меня ждало место на переднем сиденье рядом с моим старым командиром. Пусть хоть сегодня, пусть хоть один раз! После всех происшествий Вашингтон вряд ли бы одобрил нашу тесную дружбу...

Когда мы расположились в машине, Черилл сказала: