Дурман любви - Спир Флора. Страница 5

Кларисса не желала еще раз оказаться в этих сильных руках. Она твердо решила, что без крайней необходимости не позволит больше прикоснуться к себе ни одному мужчине. С этими подлыми обманщиками и предателями покончено навсегда!

Впрочем, она не могла не признать, что мокрые серые брюки очень красиво смотрятся на стройных мускулистых ногах Джека Мартина. Он уже успел натянуть высокие черные сапоги. Его слегка подсохшие темные волосы отливали медью, словно благородное красное дерево. Тонкая талия была затянута широким кожаным поясом. Когда он поправлял пряжку, она обратила внимание, какие у него изящные руки и длинные пальцы. Такого мужчину было легко представить себе со шпагой в руке: он был создан, чтобы бесстрашно сражаться с врагом… и спасать попавших в беду дам.

– Идиотская романтическая чепуха, – пробормотала она себе под нос и решительно направилась к мосту.

Деревянные мостки, разогретые июльским солнцем, походили на корабельный трап, но были оструганы так небрежно, что ей приходилось идти почти на цыпочках в своих дырявых носках, иначе она могла бы занозить ноги. Джек Мартин и Сэм шли рядом, готовясь в любую секунду подхватить ее. Некоторые из рабочих также последовали за ними.

За мостом начиналась ухабистая дорога с бороздами засохшей грязи.

– Это Богемия-авеню, – сообщил Джек Мартин. – А само место называется Богемия-вилидж.

Кларисса хотела было ответить, что прекрасно знает Богемия-авеню и что Чизепик-сити, если верить учителю истории в старших классах, носил имя Богемия-вилидж только до середины прошлого века, но удержалась, решив молчать до тех пор, пока не выяснит, что здесь происходит. Ничто не напоминало ей привычный канал Чизепик-сити, а эту Богемия-вилидж даже и деревней трудно было назвать – здесь был всего один каменный дом, несколько бревенчатых хижин и грязная дорога с громким названием «авеню».

Правда, здесь шло интенсивное строительство, и некоторые здания, судя по всему, предназначались для будущих магазинов. Кларисса слышала звон пилы и скрежет рубанка, в воздухе стоял запах свежей стружки, заглушавший отвратительную вонь от стоячей воды и человеческих испражнений.

– Славный будет городок, когда канал откроется, – сказал Сэм, заметив ее интерес к возводимым постройкам. – Все корабли будут проходить через шлюз и платить звонкой монетой. Скоро закончим с пакгаузом и жильем для обслуживающего персонала… и банк откроем, чтобы принимать наличность.

– Ты безнадежный оптимист, Сэм, – ответил Джек Мартин своему другу. – Пока мы с оползнями справиться не можем, того и гляди придется рыть канал заново.

– Подожди немного, и мы увидим, кто из нас прав, – весело отозвался Сэм.

Мужчины остановились перед большим двухэтажным домом. Едва ступив за порог и закрыв за собой некрашеную дверь, Кларисса поняла, в каком месте оказалась. При их появлении шум голосов умолк и все взгляды обратились на Клариссу. На диванчиках и стульях расположилось около двадцати человек – большей частью это были полуобнаженные женщины. В нос Клариссе ударил запах – табака и спиртного, смешанный с неожиданно сильным цветочным ароматом. – Это бордель, – тут же сказала Кларисса.

– Салун, – поправил Сэм.

– Кабак, – уточнил Джек Мартин. – Место, куда приходят рабочие, чтобы поесть, выпить и развлечься.

– Ну разумеется, – кивнула Кларисса, пристально вглядываясь в обоих мужчин. – Интересно, за кого вы меня принимаете?

– Да мы и сами толком не знаем, – ответил Сэм. – Я вот подумал, что вы вполне могли дернуть из такого дома и нырнуть в канал.

– Ничего подобного! – твердо заявила она. – Ничто не заставит меня покончить с собой, хотя я совсем недавно пережила тяжелейшее потрясение, из-за которого и попала в аварию. И я никогда не была и не буду проституткой, мистер Сэм, зарубите это себе на носу. Я вообще не желаю иметь дела с такими мерзкими существами, как мужчины.

– Маккензи, – произнес Сэм с улыбкой.

– Что?

Будучи вне себя от ярости, она решила, что он просто не расслышал ее слов.

– Не мистер Сэм, а мистер Сэмюел Джеймс Маккензи. Ваш покорный слуга, мадам.

Произнеся эту фразу без своих обычных простонародных словечек, он церемонно поклонился.

– Раньше вы называли меня бабенкой, – напомнила Кларисса.

– Ну, это в разговоре с ребятами, – сказал Сэм, махнув рукой в сторону канала, – или со здешними девками. Им нравится, когда десятник говорит по-ихнему, а не как наш друг Джек Мартин. Я стараюсь их ублажить… так легче работать.

– Вы должны понять, мадам, – начал Джек и тут же осекся. – Прошу прощения, мы не знаем, как вас зовут.

– Кларисса Джейн Каммингс, – сказала она, твердо выдержав взгляд его серых глаз.

От фамилии мужа она решила отказаться: ей становилось плохо при одной мысли о Риче Брауне. При первой же возможности она подаст на развод, чтобы больше никогда не видеть этого ублюдка.

– Отчего вы с такой злобой произносите собственное имя? – спросил Джек, и она поняла, что выдала себя.

Ей совершенно не хотелось рассказывать ему о Риме, и она перешла в наступление.

– Ас вами как быть?

– Что вы имеете в виду? – спросил он, и она невольно поежилась под его холодным взором.

– Джек – это обычное уменьшительное имя от Джона. Вас зовут Джон, не так ли?

– Вы можете называть меня Джеком.

Никогда еще Клариссе не доводилось видеть такого высокомерного и презрительного выражения лица. Ей хотелось задать ему и другие вопросы, но она прикусила язык.

– Так вот, мисс Каммингс, вы должны понять, что в этом необжитом месте людям приходится довольствоваться малым.

– Я заметила, – пробормотала она.

– Поэтому надо смириться с той одеждой, что вам предлагают, ведь вы появились у нас в одной сорочке. Возможно, в дальнейшем мы найдем способ отправить вас в Уилмингтон, где вы приобретете более привычный вам гардероб, а пока необходимо прибегнуть к услугам мадам Розы, в противном случае вам придется разгуливать голой.

– Я не хочу в Уилмингтон, – сказала Кларисса, – я живу здесь.

– Вы лжете, мадам, – произнес Джек негромко, но твердо. – Я знаю всех, кто живет в пределах двадцати миль по обе стороны канала, иными словами, в Мэриленде и Делавэре… Вы не из этих мест.

Он говорил таким уверенным тоном, что Кларисса ошеломленно уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова, хотя ее посмели обвинить во лжи. Откуда он все это знает? Почему он так чертовски самонадеян? Ведь он даже не понимает, насколько ошибается в отношении нее!

– Итак? – осведомился он после явно затянувшейся паузы. – Вы согласны, чтобы мадам Роза предоставила вам одежду?

– Разве у меня есть выбор? – огрызнулась Кларисса.

– Вы не поверите, – сказал он, бросив взгляд на томных женщин в прозрачных халатиках и коротких рубашонках, – но в этом доме имеются и вполне приличные платья.

– Разумеется, – быстро ответила Кларисса, – потому что некоторые мужчины предпочитают миловаться с невинными на вид барышнями-школьницами.

Она с радостью убедилась, что мужчины были шокированы ее репликой. Клариссе все больше надоедала затеянная ими игра. Пусть лучше они объяснят ей, каким образом она оказалась среди этих декораций, имитирующих старый канал, а затем отведут ее в спокойное место, где можно будет принять горячую ванну, а затем облачиться в чистый махровый халат и отдохнуть на удобной постели в комнате с кондиционером, чтобы хоть немного отвлечься от свалившихся на нее несчастий.

Но пока ничего такого не предвиделось. Джек Мартин загадочно усмехнулся, явно собираясь произнести с этим проклятым британским акцентом очередную высокомерную колкость по поводу ее близкого знакомства с нравами публичных домов, хотя она видела их только по телевизору, но тут в гостиную вошла женщина совершенно изумительной внешности.

– Мадам Роза, – сказал Сэм. – Она-то нам и нужна.

– Здравствуй, Сэм.

Мадам Роза была ростом почти в шесть футов, а забранные узлом густые светлые волосы делали ее и того выше. На ней было розовое шелковое платье довольно хорошего покроя, с длинными широкими рукавами и скромным белым воротничком. Юбка была украшена пышными кружевными оборками, бесчисленными цветочками из более темного шелка и множеством бантов.