О текущем моменте 2006 г., №2(50) - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор. Страница 23

· И оба учения (доктрины) должны быть согласованы друг с другом так, чтобы эта пара в целом обеспечивала самоуправление общества в русле одной и той же концепции, суть которой знают однако не «экзотеристы» или «эзотеристы», а хозяева того и другого учений и их носителей; а также и те, кто мировоззренчески выше «экзотеризма», «эзотеризма» и их хозяев.

Практически же эзотеризм представляет собой не некие тайные или зашифрованные тексты, а некую совокупность навыков, по отношению к которым все эзотерические тексты являются только системой указателей к освоению этих навыков, организованную таким образом, чтобы была высокая вероятность того, что посторонний для данной эзотерической системы человек в этой системе указателей сам ничего не поймёт и соответствующими навыками — не овладеет. Для того, чтобы человек мог овладеть навыками, свойственными представителям эзотерической системы, кроме эзотерических текстов необходима ещё помощь со стороны носителей соответствующей традиции.

Эта пара «эзотеризм — экзотеризм» может существовать и культивироваться в обществе явно (как это было в древней Греции, когда все знали, что есть эзотерические учения, но только посвящённые знали их суть). Но она же может существовать и культивироваться неявно по умолчанию (как это имеет место ныне, когда обществоведческие науки для толпы оспаривают управляемый характер глобального исторического процесса и истории государств, вопреки тому, что это — процессы, управляемые закулисными мафиями посвященных «эзотериков» и хозяев соответствующего «эзотеризма»). При разделении на «экзотеризм» и «эзотеризм» по умолчанию и то, и другое, а равно и версии одного и того же учения, предназначенные «для всех» и «для профессионалов» соответственно, называются как-то иначе. При этом общество может не осознавать факт управления его жизнью посредством двух учений: одного — для всех; и другого — для «избранных». В этом случае в обществе может возникать иллюзия отсутствия эзотеризма, ведущая к тому, что превосходство одних людей над другими в обретении социального статуса обусловлены исключительно их природными задатками, а не тем, что одни являются носителями эзотерических знаний и организованы мафиозно, а другие являются носителями неадекватных в чём-то экзотерических знаний и разобщены.

Поэтому и в таком случае, как и при явном парном культе «эзотеризм — экзотеризм» «профессионалы» безраздельно правят жизнью и деятельностью «любителей», которые — в силу свойств учения «для всех» — лишены возможности убедиться в том, что деятельность «профессионалов» соответствует полюбившейся им концепции, провозглашённой в учении «для всех», до тех пор, пока «любители» не пожнут плоды своего доверия «профессионалам»-управленцам.

Плоды же доверия могут быть разными:

· И.В.Сталин обещал культурный и экономический рост СССР, обещал разгром нацистской Германии, обещал систематическое снижение цен на товары массового спроса как одно из средств повышения благосостояния всех, и СССР достигал обещанного им под его руководством.

· Н.С.Хрущёв, Л.И.Брежнев, М.С.Горбачёв, Б.Н.Ельцин тоже много чего понаобещали. Каждому из них верили очень многие — сначала; потом — они же разуверивались в них и начинали ждать прихода преемника, которому тоже начинали верить, и спустя какое-то время снова разочаровывались, столкнувшись с несовпадением обещаний с результатами, к которым приводили народ те, кому было оказано доверие.

Но для большинства членов общества в целом и членов ВКП (б) — КПСС, в частности, в обоих сопоставляемых случаях соотнесения «доверие — результаты» одинаково характерно было то, что заблаговременно они ничего не могли сказать: воплотятся в жизнь обещания «вождей» или же нет.

В условиях же настоящей демократии последствия оказания доверия предсказуемы заблаговременно, и именно на основе такого рода предсказуемости последствий делается выбор руководителей квалифицированным большинством в соответствии с процедурами осуществления демократии. Если процедуры есть, а предсказуемости последствий нет, то демократии нет, а есть некая мафиозно-олигархическая власть под видом демократии. [142]

При этом марксизм в СССР был учением для всех и подавался как вершина человеческой мысли, что подразумевало отсутствие потребности в каком-либо ещё тайном учении для «избранных». Однако при господстве в культуре этой «вершины человеческой мысли» советское общество оказалось не властно над самим собой и потерпело крах, что даёт основание подозревать, что марксизм — своего рода антиинтеллектуальный вирус, от которого Россию не пожелала защитить хвалёная дореволюционная интеллигенция [143].

Ответы же на вопрос о том, является ли марксизм альтернативой фашистскому библейскому проекту порабощения всех, дал не Н.С.Хрущёв и прочие гуманисты-абстракционисты, порицающие И.В.Сталина как исчадие ада, а сам И.В.Сталин. Однако он был лишён возможности высказаться по этому вопросу прямо.

6.3. Марксизм как инструмент порабощения

Под конец своей жизни И.В.Сталин вынес смертный приговор марксистской доктрине. В его последней массово изданной в своё время работе “Экономические проблемы социализма в СССР” — напутствии большевикам последующих поколений — есть такие слова:

«… наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, Москва, «Политиздат», 1952 г., стр. 18).

Это действительно было так, поскольку налогово-дотационный механизм был настроен на снижение цен по мере роста производства. И после приведённой фразы И.В.Сталин продолжает:

«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса,… искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как “необходимый” и “прибавочный” труд, “необходимый” и “прибавочный” продукт, “необходимое” и “прибавочное” время. (…)

Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.

Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие (выделено при цитировании нами)» (там же, стр. 18, 19).

Если из политэкономии марксизма изъять упомянутые Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последствиями.

Вместе с «прибавочным продуктом» и прочим исчезнет мираж «прибавочной стоимости», которая якобы существует и которую эксплуататоры присваивают, но которую Сталин не упомянул явно.

Приведённым фрагментом своей работы И.В.Сталин на метрологическую несостоятельность марксистской политэкономии: Все перечисленные им её изначальные категории неразличимы в процессе практической хозяйственной деятельности. Вследствие этого они объективно не поддаются измерению в процессе хозяйственной деятельности. Поэтому они не могут быть введены в практическую бухгалтерию ни на уровне предприятия, ни на уровне Госплана и Госкомстата. Вследствие этого на их основе невозможны ни анализ прошлой хозяйственной деятельности, ни прогнозирование и планирование.

Это означает, что марксистская политэкономия общественно вредна, поскольку её пропаганда извращает представления людей о течении в обществе процессов производства и распределения и управлении ими.

Но как заявляют марксисты (и в чём многие из них искренне убеждены), марксистская политэкономия — результат применения диалектико-материалистической философии к познанию производственно-потребительских отношений в обществе.