Ключи от неба - Стаднюк Иван Фотиевич. Страница 6

– А ну-ка, товарищи, – обращается Кириллов к ос­тавшимся в классе солдатам, – идите курить!

Когда солдаты выходят, Кириллов подзывает Семена к одному из блоков станции наведения. На панели бло­ка – множество тумблеров, лампочек, переключателей, кнопок. Кириллов опытной рукой щелкает тумблерами, меняет положение переключателей, нажимает кнопки, от чего загораются индикаторные лампочки.

Семен внимательно следит за каждым движением рук лейтенанта.

– Посмотрите внимательно, – приказывает Кириллов.

Семен изучает панель.

– Посмотрели? Теперь отвернитесь. – И Кириллов, после того как Семен отвернулся, быстро переводит пере­ключателя в первоначальное состояние. – Теперь сделай­те все, как было.

Семен криво улыбается и начинает щелкать тумблера­ми и рычагами – совсем не теми, которыми нужно.

– Да-а, – сокрушается Кириллов. – Плохо дело.

– Оператор из меня не выйдет, – охотно соглашается Семен.

– Жалко назначать вас в другое подразделение.

– Почему жалко? – Семен с хитрецой глядит на лей­тенанта.

– Как же! Лучший запевала!

Только поэтому? – удивился Семен.

– А почему же еще?

– Я думал потому, что кого-то напоминаю вам.

– Мало ли похожих людей встречается, – Кириллов смотрит на часы. – Пора начинать занятия.

– Минуточку! – Семен в смятении. Он напряженно смотрит в лицо лейтенанта, переживая какую-то внутреннюю борьбу. Наконец решается: – Товарищ лейтенант, а у меня не так уж плохо со зрительной памятью.

Тут же он поворачивается к панели и уверенно щел­кает переключателями, тумблерами, нажимает на кнопки, в точности повторяя все, что делал Кириллов.

Кириллов с радостным изумлением смотрит на Се­мена…

Полковник Андреев смотрит на Аню с загадочной улыб­кой, которая как бы говорит: «А я о тебе знаю нечто та­кое…»

Они сидят в кабинете Андреева друг против друга и ведут разговор.

– Вы в городе остановились? – утвердительно спра­шивает полковник.

– Да. У подруги, – отвечает Аня.

– Через неделю предоставим комнату.

– Спасибо…

– Простите за любопытство, Анна Павловна, – Андре­ев наклоняется над столом, будто бы стараясь глубже за­глянуть в глаза девушки. – Вы, конечно, назначены не слу­чайно в нашу часть?..

– Да, не случайно, – соглашается Аня, несколько смутившись. – Тут, в городе, подруга моя живет. Она жена офицера. Я списалась с ней и в Министерстве обо­роны попросилась к вам.

Андреев лукаво щурит глаза, улыбается.

– Чему вы улыбаетесь? – Аня недовольно хмурит брови.

– Извините, – полковника не покидает добродушное настроение. – Мне просто захотелось немножко пофило­софствовать на тему о семье и браке.

– Не понимаю вас, товарищ полковник, – Аня сму­щена и не знает, как себя держать. – Я врач. И приеха­ла к вам как служащая Советской Армии, а не замуж выходить.

– Ну, не будем зарекаться, – смеется Андреев и, под­нявшись из-за стола, начинает прохаживаться по кабине­ту. После паузы останавливается перед Аней и довери­тельно говорит ей: – Еще не родилась девушка, которая б в принципе отказывалась от замужества. Но я о дру­гом хочу сказать… Только по секрету… Быть женой ра­кетчика – трудное дело.

– Вы меня заставляете краснеть, – Аня отворачива­ется к окну. – К чему этот разговор?

– Послушайте – поймете, – спокойно продолжает Андреев. – Трудно быть женой ракетчика потому, что и в мирное время ракетчик на войне… Вот я, – полковник смотрит на часы, – через десять минут одному подраз­делению объявлю тревогу. Учебную, конечно. И никто из ракетчиков не знает, какая это будет тревога. Каждую минуту подразделения готовы дать залп по воздушному противнику. А знаете, что это значит?.. Надо знать. Вы врач ракетной части. На примере скажу: у нас недавно была свадьба без жениха.

– Как это – без жениха? – удивляется Аня.

– А вот так. Подняли первый бокал за молодоженов. Не успели крикнуть «горько», как жениху доложили, что и его кабине забарахлил один из блоков. Жених поста­вил бокал и ушел на огневую…

– Ну и что? – Аня смотрит на Андреева чуть насмеш­ливо.

– Ничего, по-вашему? – удивляется Андреев.

– Конечно, ничего особенного. И меня, как врача, в любую минуту, даже со свадьбы, могут вызвать. А сколь­ко таких профессий? Врачи, электрики, пожарники, водо­проводчики, газовщики… Да мало ли!

Андреев смотрит на Аню с удивлением, раздумывая над услышанным.

– А мне нравится, что вы так рассуждаете, – наконец говорит он.

– Товарищ полковник, – Аня переводит разговор на другую тему, – я бы хотела начать свою работу с медос­мотра моих будущих пациентов.

– Хорошо. Сейчас дам указание дежурному. – Андре­ев нажимает на столе кнопку.

В кабинет входит лейтенант Маюков. У нею на рука­ве повязка с надписью: «Дежурный по части».

Идут занятия в классе программированного обучение.

– Какова функциональная схема индикатора наве­дения? – задает вопрос лейтенант Кириллов и передви­гает подставку, на которой закреплено полотнище с чер­тежами.

Таких схем в классе много – одни на подставках, дру­гие на стенах.

– Ясен вопрос?

– Ясен, – отвечают солдаты-ракетчики.

Семен Лагода (он уже ефрейтор) сидит за столом, вни­мательно смотрит на схему и кладет руку на рычаг обу­чающей машины. Чтобы узнать, правильно ли дан ответ на вопрос, надо поворотом рычага набрать нужную груп­пу цифр. Рядом с Семеном – Юрий Мигуль. У обоих гладко причесанные волосы.

На каждом столе – по две машины. За всеми маши­нами сидят солдаты.

В классе раздается град щелчков. Ракетчики начали работать на машинах.

Семен уверенно поворачивает рычаг: от цифры к цифре…

На кафедре, перед глазами лейтенанта Кириллова – световое табло. На нем столбиком расположены номера обучающих машин и рядками, под порядковыми цифра­ми, – лампочки. По мере того как солдаты отвечают на вопрос, лампочки вспыхивают. За ними внимательно на­блюдает Кириллов.

– Кончили! – приказывает Кириллов, и щелчки ма­шин утихают. – Неправильно ответили седьмой и девят­надцатый. – Кириллов переключает на кафедре тумблер, и вспыхивают световые табло по бокам классной доски.

За столами поднимаются Юрий Мигуль (у него ма­шина под номером «7») и еще один солдат.

– Посмотрите хорошенько на схему, – приказывает им Кириллов.

Солдаты внимательно рассматривают схему.

– А теперь попробуйте исправить ошибки.

«Седьмой» и «девятнадцатый» щелкают переключате­лями. На табло вспыхивают лампочки…

– Правильно. Садитесь, – разрешает Кириллов. – А теперь второе задание: нарисовать схемы формирования развертки угла и формирования развертки дальности и проверить правильность схем при помощи обучающих ма­шин.

Солдаты зашелестели тетрадями.

Начинает чертить на тетрадном листе Семен Лагода. У сидящего рядом с ним Юрия Мигуля сломался каран­даш.

– Семен, ножик нужен, – просит Юра.

– Всем ножик нужен, – невозмутимо отвечает Ла­года.

К разговору друзей прислушивается лейтенант Кирил­лов. До его слуха доносится:

– Карандаш сломался.

– У всех карандаш сломался.

– Ну дай ножик, починить нечем.

Лицо Кириллова преображается. Застывшие глаза смотрят так, будто лейтенант глотнул горячительного и задохнулся.

А между тем доносятся слова Семена:

– У всех починить нечем… Ножик забыл в тумбочке. На карандаш.

«Рыбачок!» – шепчет про себя Кириллов и зажимает рот рукой, чтоб восклицанием не выдать своего удивле­ния. Перед его мысленным взором рисуется полузабытая картина: озеро, в лодке сидит паренек и удит рыбу, а он, Кириллов, стоит на берегу и просит лодку. И будто слышит ответы рыбачка: «Всем лодка нужна»… «Всем лилии нужны»… «Ко всем девушки приезжают».

«Точно. Рыбачок», – говорит сам себе Кириллов и не отрывает напряженного взгляда от Семена, который, ниче­го не подозревая, чертит в тетради схему.