Флоренс Аравийская (Часть 1) - Бакли Кристофер Тэйлор. Страница 19

Впрочем, нельзя сказать, чтобы его братец Газзи так уж совсем не догадывался об этом. Он очень внимательно следил за своим единокровным братом с того самого дня, когда верблюд на полном скаку сбросил его в куст крапивы.

Малик ежегодно выигрывал свой приз в «Матар-500» именно с высочайшего соизволения Газзи. Тот знал, что до поры до времени это будет доставлять юному принцу столь необходимое ему чувство самоудовлетворения. Однако, как написано в мудрых книгах, сколько ни корми скорпиона – аппетит у него не пропадет. Только живот станет больше. Таково было положение дел к моменту появления Флоренс в столичном городе Амо-Амасе.

Ситуацию к тому же осложняли французы, которые вообще всегда осложняют ситуацию. Им были известны настроения Малика, и они всячески пытались эксплуатировать их с корыстью для себя. Франция открыла посольство в Амо-Амасе, и его сотрудники проводили там дни, отнюдь не прохлаждаясь в кофейнях на набережной. Напротив, они прекрасно отдавали себе отчет в том, что Малик с точки зрения практики разведывательных служб является весьма перспективной целью.

Франция ведь так и не простила Черчиллю и его картографам того унижения, которое она испытала в тысяча девятьсот двадцать втором году. Быть может, пословица «Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным» и принадлежит испанцам, однако не кто иной, как Ларошфуко, заметил однажды: «Как все-таки приятно запихивать холодных мертвых улиток в глотку англичанина». Теперь у Франции появился реальный шанс поквитаться за старую обиду, а при определенном везении насолить также и Соединенным Штатам.

За долгие годы Франция не упустила ни одной возможности воспользоваться довольно натянутыми отношениями между Васабией и США. Когда Америка отказывалась продать васабийцам свой новейший истребитель или какую-нибудь другую ужасную технологию на том основании, что они могут применить ее против Израиля, на сцене тут же появлялась Франция, которая понимающе кивала в сторону американских дипломатов и немедленно добавляла: «Но вы, конечно же, можете купить что-нибудь у нас! „ Американские конгрессмены, представляющие те регионы, где производились эти самые истребители, отправлялись потом в Белый дом и костерили там на чем свет стоит „долбаных лягушатников“, загребавших большие деньжищи, в то время как им самим оставалось только «сосать пустую титьку“ (вот такими изысканными идиомами оперируют наши политики). В итоге президент, постоянно нуждающийся в голосах конгрессменов для поддержки какого-нибудь нового законопроекта, разумеется, давал слабину, и Васабия получала требуемые истребители, с которых предварительно удалялось несколько самых новейших боевых устройств, для того чтобы вся эта акция не слишком задевала израильтян. Впрочем, этим было вообще наплевать. Любой пилот израильских ВВС мог играючи сбить все военно-воздушные силы Васабии, ведя огонь одной рукой, а в другой сжимая свой кошерный бублик.

Понимая, что история предоставляет редчайший шанс, французская разведка заманила принца Малика в Париж.

Приглашение пришло от президента концерна «Авто-Витесс СА», производящего гоночные машины мирового класса наряду с популярными в Америке малолитражками «алле-оп». Основанная в 1912 году Эмилем Лагасс-Понти, эта фирма произвела на свет десятки победителей автогонок класса «Гран-при». На этот раз компания изъявила желание предоставить свой автомобиль Малику для участия в гонках «Матар– 500». И Малик не устоял.

А какой прием ожидал его во Франции! Ужин в Енисейском дворце в Париже с президентом Вильпеном, вечер в опере, где по этому случаю давали эксклюзивное представление под названием «Тысяча и один круг», в котором выдающийся французский тенор Отмар Бловар исполнял партию Мальпика, отчаянного мавританского гонщика на верблюдах, спасающего ислам в тринадцатом веке посредством победы над злым английским крестоносцем Бертрамом по прозванию Немытый. Все эти тонкие намеки не ускользнули от человека, сидевшего в президентской ложе в окружении восхитительного дамского антуража с этикеточкой «Made in France». На следующий день королевский визит Малика продолжился посещением завода «Витесс» недалеко от Лиона. Матарский принц провел здесь два дня в бесконечных празднествах, обедах и ужинах. К тому времени, когда он покинул Францию на борту правительственного аэробуса с шестью новенькими сверкающими автомобилями «Витесса» для «Формула-1», Малик стал убежденным и окончательным франкофилом. Ну кто, скажите на милость, сможет устоять перед французами, если они решили кого-нибудь соблазнить?

Тем временем в главной (и, в общем-то, единственной) газете эмирата «Аль-Матар» появилось сообщение о том, что жена эмира Лейла назначена главой нового спутникового телевизионного канала ТВМатар. Разумеется, эта информация не осталась незамеченной в Париже.

Флоренс и ее команда разместились в большом офисном комплексе в одном из западных пригородов Амо-Амаса. Во время первой войны в Заливе здесь было расквартировано подразделение американского спецназа. У себя в кабинете Флоренс обнаружила на стене надпись, нацарапанную кем-то из рейнджеров или морских котиков: «Дайте войне шанс». По коридорам комплекса сновали сотрудники, нанятые в основном из числа местных жителей. Оперативный центр располагался в дальнем крыле здания. Офис Лейлы, из соображений приличия, находился не здесь, а в центре города в небоскребе из черного стекла, построенном финским архитектором По Скаалмо, который приложил свою руку и к строительству развлекательного комплекса «Страна неверных».

Работа кипела практически круглые сутки. Все спали на кушетках прямо в своих кабинетах, но никто не жаловался. Даже Бобби и Джордж препирались меньше обычного. Из Штатов прилетел дядя Сэм, выразивший глубокое удовлетворение результатами деятельности Флоренс. Он даже не нахмурился, когда Джордж показал ему финансовые отчеты, хотя все же заметил, что на такие деньги можно было бы запустить новый телеканал хоть в Америке. После этого он добавил, что сумел договориться насчет необходимых спутников.

– Ребята из Агентства национальной безопасности сделали скидку, – сказал он и усмехнулся.

В своих очках в металлической оправе и с зачесанной назад седой шевелюрой он выглядел как заправский член совета директоров компании «Дженерал моторс» образца пятидесятых годов.

Нужно ли им еще что-нибудь? Все что угодно…

Похоже, у него был секретный пропуск в любой кабинет правительства Соединенных Штатов. Флоренс уже не пыталась выяснить, на кого конкретно он работает. Она была слишком занята. Да и к чему смотреть в зубы дареному коню? Для себя она решила, что дядя Сэм из ЦРУ, хотя Бобби уверял, будто никогда его там раньше не видел. Возможно, он работал в каком-то отделе в составе другого отдела – в одном из тех таинственных подразделений, которые создавались для какой-нибудь единственной операции много лет назад, а потом о них просто забывали, но он продолжал функционировать, словно космический зонд, запущенный давным-давно в сторону далекой планеты – проникающий все глубже и глубже в холодный космос, автономный, безмятежный, всеми забытый…

Ренард, который возглавил отдел сетки вещания, был на седьмом небе от счастья. Какой специалист по пиару не мечтает о собственном телевизионном канале без постоянно заглядывающего ему через плечо назойливого клиента? Этим утром Рик был взволнован даже больше обычного, поскольку собирался представить Флоренс и Лейле пилотный выпуск ток-шоу, которое должно было стать гвоздем утреннего вещания канала ТВМатар.

– Вам это понравится, – сказал он.

Они собрались в комнате для просмотров. Лейла была в темных очках и беспрестанно курила. Любой, взглянув на нее, немедленно определил бы в ней телевизионного босса.

– Это наш флагман. Наш камертон. Якорь, если хотите.

– Ты лучше поднимай поскорее свой якорь, – сказала Флоренс. – У меня через полчаса встреча с людьми из парфюмерного бизнеса.

В последнее время Флоренс ощущала себя не столько крестной матерью арабского феминизма, сколько директором по рекламе. Она тратила почти все свое время на поиски рекламодателей. Вообще-то в этом не было особой необходимости, но чем больше на канале было рекламы, тем более достоверно выглядела вся затея. И тем больше денег плыло в сундуки эмира Газзи. В этом смысле Лейла была незаменима, поскольку она могла привлечь к общему делу производителей предметов роскоши, продававшихся в матарских магазинах беспошлинной торговли. Несговорчивым она намекала, что, если они не будут рекламировать свои товары на ее телевидении, они могут легко потерять лицензии на торговлю в международном аэропорту Амо-Амаса, тогда как именно там зарабатывались самые большие деньги.