Похищение черного льда - Старк Ричард Уэстлейк. Страница 27

— Не говори ему, Джок! — закричал парень. — Может быть, Аарон сделает еще одну попытку получить бриллианты.

Все смотрели на него. Джок был в замешательстве.

— Разве это помешает ему? Что изменится, если мы скажем, где эта женщина?

— Он поехал туда, где она? — спросил Паркер. — А не на Риверсайд-Драйв?

Джок моргнул, уставившись на Паркера.

— Вы знаете про квартиру?

Паркер положил руку ему на плечо:

— Где она, Джок?

Глава 7

— Сверните налево, — сказал Джок. — Видите там, наверху, большое дерево? Сразу же за ним.

Они пересекли штат Коннектикут по направлению, идущему от Нью-Йорка, чуть севернее Брюстера, и последний увиденный ими дорожный знак указывал, что справа находится Восточное озеро. Было шесть тридцать утра; небо над высящимися перед ними горами начало светлеть.

Паркер сидел за рулем машины Хоскинса, Джок был рядом с ним. Сидящий сзади Формутеска направлял дуло пистолета ему в затылок. На соседнем сиденье лежали автоматы и двустволка. На их прежнее место в стенном шкафу был уложен раненый товарищ Джока.

Дерево это было старым широкоствольным вязом, голые сучковатые ветви которого в свете фар казались туго связанными одним узлом. Паркер чуть притормозил и, увидев за деревом отходящую в сторону проселочную дорогу, свернул на нее. Затем снова увеличил скорость; машину сильно трясло по неровной, плотно утрамбованной земле.

— Далеко еще? — спросил он.

— Около двух миль, — ответил Джок. — Сначала надо выбраться на вершину холма. Скоро пойдут леса.

— Если бы мы ехали днем, я смог бы отсюда увидеть этот дом? — Паркер хотел узнать, не может ли Мартен из дома, если, конечно, он там, увидеть свет их фар.

— О нет. Из-за холма — ведь дом расположен на другой его стороне. Там за домом озеро. Дорога подходит к дому, потом поворачивает налево и огибает озеро, но вскоре заканчивается.

Вначале, когда они только выехали на эту дорогу, по обеим сторонам лежало открытое пространство, но теперь ее окружали леса. Дорога начала сильно вилять, как будто тому, кто ее строил, не хотелось вырубать слишком много деревьев.

Паркер, сгорбившись над рулем, вел машину так быстро, как только мог, задаваясь вопросом: где сейчас Мартен — остался сзади или ушел вперед? Джок думал, что Мартен, скорее всего, будет скрываться в городе, но его раненый товарищ был, по-видимому, уверен, что он поедет сюда. Зачем? Чтобы убить Клер или устроить засаду на Паркера или вместе для того и другого? Тот парень отказался сказать еще что-нибудь, а у Паркера не было времени, чтобы выбить показания силой. Мартен опередил его на десять минут, и хотя Паркер, выжимая из машины все, что мог, шел по Соу-Милл-Ривер-Парквей со скоростью девяносто — девяносто пять миль, надеясь, что вряд ли кому-нибудь из полицейских захочется торчать у дороги в пять-шесть часов такого холодного и сырого мартовского утра, он считал само собой разумеющимся, что Мартен, поехав сюда, будет делать то же самое.

От Джока Паркер узнал, что у Мартена — двухлетний “форд-мустанг”, Хоскинс же взял напрокат последнюю модель “форд-фалькон”, и, если принимать в расчет только автомобили, у него есть небольшое преимущество перед Мартеном. Все зависит от того, кто из них лучше водит машину. Паркер не перегнал пока еще ни одного “мустанга”, значит. Мартен сейчас или в городе, или впереди него.

Паркер не мог с уверенностью сказать, какое решение примет Мартен. Будучи от природы человеком заносчивым, ему трудно будет примириться с тем, что Паркер переиграл его, но ведь он также и весьма осторожный игрок. Вряд ли он решится проделать весь этот путь лишь затем, чтобы убить Клер, но он может не пожалеть усилий ради того, чтобы избавиться от Паркера.

Дорога пошла в гору. Это, наверное, и есть тот холм, о котором говорил Джок. Паркер то тормозил перед поворотом, то снова нажимал на газ на коротких прямых участках дороги; все больше и больше деревьев оставалось позади. Вцепившись в руль и не отводя глаз от ветрового стекла, он сказал:

— Скажи, когда мы будем подъезжать к вершине холма.

— Хорошо, сэр, — ответил Джок. И в этот момент что-то ударило почти в середину переднего стекла, чуть ниже зеркала заднего вида; Джок произнес: “О!” — и упал на бок, придавив головой правую руку Паркера; голова его так и осталась лежать на паркеровской ладони.

Это произошло как раз в середине поворота. Паркер круто повернул руль, резко нажал левой ногой на тормоз, потушил фары и выключил зажигание. Он услышал внезапный звук с той стороны, где сидел Формутеска. При следующем повороте безвольное тело Джока прижалось к нему еще сильнее; скрипели задние покрышки, задевая растущую вдоль обочины дороги сорную траву. Из-за Джока движения Паркера были теперь стеснены, и он не прекращал попыток отодвинуть от себя его тело.

Но вот левое колесо ударилось обо что-то, и машина резко остановилась. Оттолкнув Джока, Паркер крикнул Формутеске:

— Из машины! — и потянулся к заднему сиденью за оружием.

На оружии лежал Формутеска. То ли в него попала вторая пуля, то ли он сильно ударился при резком торможении. Как бы там ни было, рассчитывать на него уже не приходилось. Паркер сдвинул его, и он скатился на пол. Схватив ружье за приклад, резким движением он открыл дверь и выскочил наружу. Когда открывал дверь, загорелся свет — с этим ничего нельзя было поделать, — и, уже прыгая в сторону от дороги, в темноту, он услышал звук двух последовавших один за другим выстрелов.

Катясь по земле, Паркер приблизился к дереву и спрятался за него. Дверь машины оставалась открытой, и внутри она продолжала быть освещенной.

Оказалось, он выхватил из машины двустволку. Паркер, посмотрев на нее с отвращением, уже собрался было ее выкинуть, но в последний момент передумал. Держа ее в левой руке, он правой вынул пистолет и ждал.

Откуда раздались два последних выстрела, определить было невозможно. Поскольку он в это время двигался, пули могли быть выпущены из любой точки. Первая пуля, попавшая в середину переднего стекла, а затем в того, кто сидел на правом заднем сиденье, была, конечно, выпущена спереди, с левой стороны дороги, но как раз в этот момент машина находилась в середине поворота. После выстрела машина продолжала двигаться по кривой, поэтому определить сейчас, откуда стрелял Мартен, не было никакой возможности. Единственное, что можно было сказать, — это то, что раз машина поворачивала вправо. Мартен должен был находиться на этой же стороне дороги.

Постепенно наступал рассвет. Здесь, на холме, в окружении лесов, было все еще очень темно, но Паркер помнил, что на востоке над горами небо уже светлело. Значит, через полчаса, самое большее минут через сорок, здесь тоже посветлеет.

Ждать ему или нет? Может быть, обойти Мартена, взобраться на холм и первым попасть в дом? Наверное, Мартен и сам попытается это сделать, ведь когда станет светло, в доме будет безопаснее, чем вне его. Однако пробраться к дому в такой тьме можно лишь, если придерживаться дороги, а это опасно.

Хоть бы Мартен выдал себя каким-нибудь шумом, все равно каким. Но нет, в лесу стояла тишина. Откуда-то издали доносилось едва слышное пение птиц, поздравляющих друг друга с наступлением нового дня, однако здесь, рядом, перепуганные звуками выстрелов обитатели леса молчали.

Как заставить Мартена выдать себя? Паркер упал на землю, схватил небольшой камень и бросил его в сторону дороги, туда, где стояла машина. Раздался слабый шелест, по-видимому, камень упал в куст.

Ничего.

Паркер ждал, наблюдая и прислушиваясь. Никакого отклика.

Не будет он ждать, пока рассветет. Может быть. Мартен уже на пути к дому.

Нельзя допустить, чтобы он укрылся в нем. Не говоря уже о том, что там Клер.

И Паркер решил двигаться вперед.

Он обошел дерево и двинулся под углом к дороге, удаляясь от нее. Когда свет от машины почти перестал быть виден за деревьями, он остановился, а затем так же под углом стал идти обратно к дороге. Он двигался молча, держа в правой руке пистолет, а в левой — двустволку; перебегая от дерева к дереву, каждый раз останавливался и прислушивался; убедившись, что все тихо, двигался дальше.