Песнь о Нибелунгах - Старонемецкий эпос. Страница 37

А вы меня лишаете всех радостей моих. — Дружина для вождя — утешение, отрада, равно как и он для неё.

Коль ты с вассалом вместе согласен сдаться мне… — Дитрих столь великодушен, что отказывается от мести за причинённый ему ущерб. Взяв Гунтера и Хагена заложниками, он избавил бы их от мести Кримхильды.

И долг ваш, Гунтер с Хагеном, вознаградить меня. — Дитрих считает, что, сдавшись ему, бургунды не проявили бы трусость, но воздали бы ему должное.

…куда почётней сдаться, // Чем с перепугу в бегство без памяти кидаться… — Хаген опять, как не раз прежде, провоцирует противника на бой, обвиняя его в трусости.

А кто под Васкенштайном… — аллюзия на поэму «Вальтарий»: Хаген отказывается сражаться на стороне короля Гунтера против своего друга Вальтера и, усевшись на щит, демонстрирует тем самым собственное миролюбие. См. прим. к строфе 1756. Васкенштайн находился в Вогезском лесу.

Был Хаген бернцем связан и отведён… // Туда, где находились Кримхильда с королём. — Так как Хаген отказался отдаться под защиту Дитриха и вступил с ним в бой, одолевший его бернец обращается с ним не как с заложником, а как с пленником и может лишь просить королеву, которой он его передал, не умерщвлять Хагена.

Меж тем державный Гунтер взывал у входа в зал: // «Куда же бернский богатырь, обидчик мой, пропал?» — Современному переводчику введение слов «меж тем» необходимо для того, чтобы возвратиться во двор, где Гунтер стоит без дела, ожидая своей очереди сразиться с Дитрихом, — но для средневекового поэта столь же естественно не замечать подобной несуразности: на время схватки между Дитрихом и Хагеном Гунтер просто-напросто был выключен из действия, и теперь автор вполне непринужденно возвращается к нему, лишь наделив Гунтера этим вопросом о запропастившемся противнике.

Был Гунтер силой равен славнейшим из бойцов… — Короля Гунтера поэт, следуя иерархическому принципу, оставляет на поле боя последним. Сам Дитрих выступает в заключительной схватке в роли как бы высшего судии всей распри.

Связал бургунду руки победоносный враг, // Хоть с государем пленным не поступают так. — Переняв из более ранних сказаний тему пленения короля, автор феодальной эпопеи счёл необходимым обосновать столь некуртуазное обращение с ним: в противном случае Гунтер с Хагеном всех перебили бы.

При виде скорби, брата забыв печаль и боль // Она сказала Гунтеру: «Привет мой вам, король!»— То есть скорбь брата сняла с её души горе. Кримхильда весьма многозначительно не обращается к Гунтеру как к брату, и он улавливает этот оттенок в её речи.

В слезах пошёл воитель… — Поэт удаляет Дитриха со сцены, чтобы тот не был свидетелем убийства Кримхильды. Между тем в более ранней версии королеву карает именно Дитрих, рассекающий её мечом надвое. Теперь же роль палача, кажущаяся недостойной благородного короля, передана Хильдебранду.

Верните то, что взяли вы у меня когда-то… — Кримхильда требует отдать ей клад Зигфрида, — эта древняя тема вновь возникает в финале эпопеи. Но здесь золото из материального богатства становится символом: его обладатель — победитель. Кримхильда способна умертвить Хагена, но не сломить его.

Лишь усмехнулся Хаген… «…до гроба не открою». — В «Саге о Вёльсунгах» пленённый Гуннар отказывается открыть Атли местонахождение золота, пока не увидит кровавое сердце своего брата Хёгни, а когда ему его приносят, объявляет: «лучше пусть Рейн владеет этим золотом, чем заберут его гунны», и Атли приказывает бросить его в змеиный загон, обрекая на жестокую смерть. См. также «Старшую Эдду».

Отрубленную голову влача за шёлк кудрей. — Поступок Кримхильды попирает все принятые нормы и формы и ужасает в равной мере и Хагена, и Этцеля, и Хильдебранда. Обращение к ней Хагена «ведьма» (строфа 2371) нужно понимать не как брань, а как адекватную, с точки зрения человека того времени, оценку её сущности.

Узнал об этом муж её к прискорбью своему. — Неясно, где происходит заключительная сцена эпопеи: во дворе, где Дитрих сражался с Хагеном и с Гунтером, или во дворце, где, видимо, оставался Этцель, или в темнице, куда был заточен Хаген и где Кримхильда его и умертвила.

Убит рукою женской храбрейший меж мужами… — Смерть героя от руки женщины считалась унизительной, и поэтому Этцель горюет в первую очередь из-за способа, которым Хаген был умерщвлён, а не из-за самой его гибели. Согласно «Саге о Тидреке», смертельно раненный Хаген ещё успевает зачать сына, который впоследствии отомстит за него гуннскому королю, заживо погребя его в недрах горы вместе с кладом.

Старик, пылая гневом, к Кримхильде подскочил. — Убийство женщины рыцарем мыслимо лишь постольку, поскольку она превратилась в «дьяволицу». Показательно, что Этцель не мстит за гибель жены. В «Старшей Эдде» Гудрун мстит Атли за смерть своих братьев: умертвив сыновей от брака с повелителем гуннов, она угощает его их кровью из черепов детей и подносит ему их поджаренные сердца, а затем закалывает Атли. Согласно одной из версий, сама Гудрун остаётся в живых; после странствия по морю она вновь выходит замуж за короля.

За радость испокон веков страданьем платит мир. — Лейтмотив «Песни о нибелунгах», почти буквальное повторение слов строфы 17.