Чародей в скитаниях - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 29

Внимание Чолли переключилось на нее.

— Говорите, — приказал он.

— Чужаки, — Шорнуа прожевала и сглотнула. — Большую часть последнего месяца я провела, бродя с вольмаками...

— Я знаю об этом, — сказал Чолли. — И не стану спорить: они внимательней и ведут себя лучше, чем наши колонисты. И если леди говорит «нет», они соглашаются и не обижаются. В конце концов, женщин у них ведь хватает. Но как это позволило узнать вам о чужаках?

Шорнуа пожала плечами.

— Свой свояка видит издалека. Уверена, вольмаков их маскировка одурачила, но я-то видела их насквозь, возможно потому, что смотрела со стороны.

— В самом деле, — выдохнул Чолли. — И что же делали эти лже-вольмаки?

— Ничего особенного. Притязали на даровую закуску и место в тени на несколько часов, что вольмаки предоставляли с большим удовольствием — этот старый добрый первобытный обычай гостеприимства...

— Члены того же племени, несомненно, — выдохнул Чолли.

— О, разумеется, будь они из другого племени, тут был бы совсем иной коленкор! Но поскольку они были одной масти, если вы улавливаете мой намек, то перед ними расстилали зеленый ковер...

— Под зеленым ковром подразумевается трава? — спросил Род.

— Конечно, — бросила на него раздраженный взгляд Шорнуа. — И так вот гости просто усаживались, набивали брюхо и принимались обсуждать судьбы мира.

— Несколько часов, грите?

— Два-три. А потом двигались дальше. Но после, я слышала как иной вольмак высказывался против генерала Шаклера и против нас, колонистов.

— Не совсем-то, что я назвал бы положительным симптомом, — заметил Йорик.

— Поистине, нет, — выдохнула Гвен.

— На что же они жаловались? — спросил Чолли. — Вольмаки с самого начала приветствовали Шаклера как глас разума. Жалобы на него поступали только со стороны Земли, а она скандалила лишь потому, что наш добрый губернатор-генерал не нуждался в ней!

— С женщинами всегда так, — вздохнул Йорик, и Шорнуа наградила его колючим взглядом.

— Конечно, в последнее время она не жаловалась, — заметил Чолли. — Как она может, когда сама порвала с нами?

Йорик начал было отвечать, но Шорнуа отрезала:

— Никак не может.

Род пожал плечами.

— Ладно, значит за Стеной бродит несколько ворчунов. Зачем беспокоиться из-за этого. Всегда находиться пара-тройка недовольных.

Но Йорик теперь тоже засомневался, а Чолли покачал головой:

— Недовольные сидят себе в родных деревнях, миз Шорнуа видела нескольких шатающихся повсюду.

Шорнуа кивнула.

— И все из разных племен, к тому же.

— Тут пахнет организацией.

— Плюс массой раскраски, — добавил Род. — Возможно, это одни и те же агенты, только каждый раз меняющие свои цвета.

— Вполне вероятно, — Чолли покачал головой. — Надо будет уведомить об этом генерала.

— Если это необходимо, — Шорнуа сделалась вдруг напряженной, как туго натянутая струна. — Только не говорите ему, кто заметил, идет?

— Не волнуйтесь, — заверил ее Чолли. — Я лишь ссылаюсь на «мои источники», а он никогда не задает вопросов.

— Конечно, — успокоилась Шорнуа. — Все эти торговцы. Какая разница, который из них принес новость?

— Для него — никакой, — Чолли нахмурился. — Для меня кое-какая есть, — он повернулся к Роду и Гвен. — Но я принимаю ее довод. Вам стоит потолковать об этом.

— Почему? — поднял голову Род. — Потому что это дает нам способ получить тело там, где нет никаких пропавших без вести вольмаков?

Шорнуа покачала головой.

— То тело принадлежало настоящему вольмаку.

— Как они могут определить? — нахмурился Род. — По татуировкам?

— По ним, и другим племенным знакам.

Чолли кивнул, соглашаясь с ней:

— При обычном ходе дела, их не заметишь. Однако что касается вас, то вы могли бы суметь воспользоваться ими, добившись отсрочки казни, потребовав у Хвана доказать, что никто из его собственного народа не в ответе за это убийство, и что какой-нибудь самозванец тоже его не совершал.

Род медленно улыбнулся, а Гвен сказала:

— Они, вероятно, потребуют, чтобы мы доказали, что никакой лже-вольмак тоже не приложил к сему клинка.

— Верно, — согласился Род, — но ведь никто ж не может ожидать, что у нас будут улики, указывающие на настоящего вольмака, не так ли? — он усмехнулся Шорнуа. — Спасибо, леди, благодаря этому мы можем выиграть время.

— Я не леди, — отрезала Шорнуа.

Прежде чем Род нашелся что сказать на это, они услышали, как наверху хлопнула дверь таверны, и над головами у них по полу затопала дюжина пар сапог.

— А! — глянул наверх Чолли. — Надо полагать, прибыл ваш эскорт.

Конвой повел их не в канцелярию Шаклера. Вместо этого он препроводил их к гигантской избе между таверной и административным комплексом.

— Что это? — спросил у лейтенанта Род. — Ратуша?

— Достаточно близко к тому, — проворчал военный и распахнул дверь.

Род и Гвен вошли строевым шагом, расправив плечи и высоко задрав подбородки. Эскорт последовал за ними.

Род быстро огляделся по сторонам. По интерьеру никто бы не смог определить, что здание сложено из бревен. Стены обиты панелями и оштукатурены, а мебель отличалась такой гладкой отделкой, что, на первый взгляд, походила на пластиковую.

Прямо перед Родом стоял также и прекрасно выделанный стол, по меньшей мере в шесть футов высотой. Шаклер выглядел бы карликом, сидя за ним, не будь кресло таким огромным и изукрашенным. «Настоящая кожаная обивка», заметил Род. Ну, колонистам приходилось мастерить из того, что они могли найти.

Столы, стоящие по бокам, были точно такими же роскошными, но на фут пониже. За стоящим слева сидело пятеро вольмаков, а за стоящим справа пятеро военных, у каждого из которых на воротнике сверкали офицерские знаки различия.

Род обвел взглядом всю сцену и увидел основу для конституции.

К столу Шаклера вышел сержант, остановившись перед ним, стукнул об пол дубовой палкой с вымазанным мелом концом и проревел:

— Встать, суд идет!

Род проглотил традиционный ответ, но Гвен уловила его мысль, и ей пришлось подавить улыбку.

— Обвиняемые, будьте любезны предстать перед судом, — спокойно предложил им Шаклер.

Род посмотрел на Гвен. Гвен посмотрела на Рода. Они пожали плечами и дружно шагнули вперед.

— Признаете ли вы себя виновными? — вопросил Шаклер.

— Да или нет? — подсказал сержант.

— Нет, — твердо ответил Род.

— Доказательства! — Хван встал со своего места за столом вольмаков. — Какие у вас доказательства? Должны доказать, что их не убивали!

— Если уж на то пошло, то по-моему, я не упомянул, что было совершено убийство, — задумчиво произнес Шаклер. — Страшный недосмотр с моей стороны. Но действительно, старина, я должен попросить вас, чтобы, если вы намерены представлять обвинение, то покинули этот стол.

Хван уставился на него, а затем медленно кивнул.

— Это разумно.

Род в изумлении глядел во все глаза, как вольмак вышел из-за стола и, обойдя его, встал перед ним. Такой шаг казался совершенно несовместимым со всем, что он знал об этом неподатливом, враждебном вожде вольмаков. Почему он так быстро согласился?

В глубине помещения, неподалеку от наружной двери возникло легкое шевеление. Уголком глаза Род заметил, как в зал тихо проскользнули Йорик и Шорнуа. Он с досадой закусил губу, ему не хотелось, чтобы они так открыто втягивались в это дело. Солдаты могли счесть их виновными в силу связи с ними.

Но приятно было почувствовать их поддержку.

Подойдя широким шагом к Роду и Гвен, Хван вперился в них гневным взглядом.

— Ваша говорила, что ваша невиновны. Докажите!

Род внезапно понял, что ему с Хваном предстояло определить, прямо здесь и сейчас, будет ли уголовно-процессуальный кодекс Вольмара в основе своей наполеоновским или английским. Если он будет по своей основе наполеоновским, то будет исходить из того, что обвиняемый виновен и должен доказать свою невиновность, и, значит, права личности будут не самым важным элементом в нарождающейся конституции.