Чародей в скитаниях - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 64

— Мы подождем здесь, — объяснила Шорнуа. — Когда подъедет следующий вагон, мы спустимся по эскалатору прямо на борт, — она показала на торчащий в стене туннеля пластобетонный портал, ужасающий своей гладкой бесцветностью.

Род оглядывался кругом. Он заметил прозрачную панель и подошел к ней.

За ней шел участок стены туннеля с пятью грубо нарисованными кораблями землистого цвета и накарябанными над ними словами.

Йорик заметил его взгляд.

— Это сделал один молодой офицер. Он поднял мятеж, и его посадили сюда на шестьдесят дней, прежде чем вывели на верх и убили.

Род окинул быстрым взглядом камеру. На какой-то миг он представил себе, на что, должно быть, походило быть посаженным на такой долгий срок на таком небольшом пространстве: день за днем, все время не зная, когда его выведут на убой, когда нечего делать кроме как клясть судьбу и обзывать себя дураком. Он мотнул головой, отворачиваясь от этой мысли.

— А что означает это слово?

— А вы бы что написали, если б вас посадили сюда на шестьдесят дней?

Шорнуа, нахмурясь, посмотрела на Йорика:

— Откуда вы столько знаете об этом месте?

Но Йорик лишь покачал головой, настолько сведя брови, что они скрыли его глаза, и пробормотал что-то себе под нос.

Зеленая панель у лестницы засветилась, оживая.

— Пора грузиться, — тихо молвила Шорнуа.

Когда они прибыли на посадочную станцию в Атланте, 3МТ ящик полыхнул цветным изображением группы.

— Эти лица — преступники, — уведомил их звучный голос. — Они подвергают опасности государство и, следовательно, каждого гражданина.

Род в шоке уставился на экран:

— Ух ты! Никогда я не выглядел хуже!

— Все дело в замотанном, затравленном виде, — заверила его Гвен, — они и меня застигли ненакрашенной.

Йорик кивнул.

— Я похож на какого-то громилу.

Шорнуа ничего не сказала, но выражение ее лица говорило целые тома слов.

— Если вы увидите кого-либо или всех из них, — продолжал голос, — то немедленно сообщите ближайшему сотруднику Службы Безопасности.

— Видите на заднем плане разведкорабль? — указал Йорик. — Должно быть, это тот самый снимок, который тот гаденыш с луженой глоткой велел сделать своему прихвостню.

Род кивнул:

— Интересно, почему им потребовался такой долгий срок для его запуска в сеть?

— А кто сказал что он был долгим? — возразил Йорик. — Возможно, мы смотрим уже сотый повтор.

— Да, возможно, — нахмурился Род. — Так или иначе, нам лучше убраться. Пошли, Гвен. Шорнуа... Шорнуа?

Но Шорнуа перебралась к стене и говорила с пустующим видеоэкраном:

— Да, я их только что видела, — утверждала она более высоким и гундосым, чем обычно голосом, так и приплясывая от волнения. — Я хочу сказать, я, мил человек, прямо здесь в Атланте и я... а?.. Нет, не знаю, почему не получают моего изображения. Я вашего тоже не получаю, понимаете?

Эй, ну что я вам могу сказать? В таком уж состоянии вы, ребята, содержите эти уличные видеотелефонные будки... Ах, их? Да! Я только что прибыла по трубе из Флориды! А там, в Джексонвиле, когда я садилась в вагон, они выходили!.. Нет, конечно нет! Да как я могла позвонить раньше? В той капсуле не было никаких видеотелефонных будок! Кроме того, я увидела вашу «молнию» про них только, когда сошла здесь, в Атланте... Что? О, разумеется, разумеется! Рада помочь! Всегда хотела быть примерной гражданкой... Да, покедова теперь.

— Это, — навел указательный палец Йорик, — чертовски хорошая идея, и прыгнув в другой видеотелефонной будке, закрыл ладонью видеомонитор и произнес:

— Службу Безопасности. Сообщение.

Но Род уже очутился в собственной будке.

— А?.. Ну, да, я сейчас в Атланте, но, я хочу сказать, вашу «молнию» о них я увидел только, когда ждал свой вагон в Пуэрто-Рико, а сразу после этого прибыла моя капсула, и, ну, черт возьми, не можете же вы ожидать от меня чтоб... Ну, да! Да, я видел их! На Сицилии, как раз перед тем как сел там в капсулу! Нет, ну, послушайте, знаю что это было восемь часов назад, но, да, я уверен!.. Да, я хочу сказать, такую одежду везде заметишь! Что случилось с пиджаком того парня, уронил на него яичницу?

Гвен накрыла ладонью еще один видеомонитор и пристально глядела на мозаику микрофона. Внезапно она улыбнулась, бросила:

— Срочное сообщение, — и бойко затараторила гнусавым голосом: — Алло?.. Да, их!.. Нет, нет, четверых в ящике! Этих ребят в таких чудных... Да, разумеется я уверена... О! Да, прямо здесь, там, откуда я говорю... Где? О, не знаю. Где-то в Мексике... Ой! Вот подъезжает моя капсула!

Она оборвала связь и повернулась отойти, обнаружив стоящего перед ней Рода.

— Что ты сделала?

Она просияла ему:

— Я мысленно проследила пути «электронов» и заставила каждый подождать секунду в приборе за тысячу миль отсюда, а потом начинать свой путь заново.

Род уставился на нее во все глаза.

— Ты хочешь сказать, что тебе удалось всего за несколько секунд вычислить, как направить тот звонок через терминал в такой дали?

— Нет, я вызнавала о тех штуках, кои ты именуешь электронами с тех самых пор, как нас умыкнули.

— Я заметил, — Род сглотнул внезапно пересохшим горлом. — Э... а откуда, по мнению Безопасности, сделали тот звонок?

— По моему то место называет «Акапулько».

Род повернулся уйти, еле-еле сумев удержаться от бессвязного бормотания:

— Ты, э... похоже, неплохо освоила местный диалект.

Гвен нетерпеливо пожала плечами:

— Сие пустяки, для умеющей читать мысли.

К счастью, как раз в этот момент, Род врезался в Йорика, который пытался снова сбить их в тесную кучку.

— Ладно, ладно! Телефонных звонков уже достаточно! Давайте-ка скроемся, пока кто-нибудь не проследил происхождение этих наших маленьких бюллетеней и не сообразил, что к чему и почем! Нам нужно укромное местечко, не так ли?

— Верно! — Род огляделся кругом, быстро соображая, и показал пальцем.

— Там!

Йорик повернулся, посмотрел и усмехнулся.

— То самое местечко. Ладно, ребята, пошли, — и погнал их всех к витрине магазина в комплекте со вспыхивающими буквами, крикливыми голограммами и одушевленными зазывалами. Они профланировали в огромный рот с алыми губами под усами, гласившими:

Там, где полагалось быть верхним зубам, красовалась вывеска:

Когда они вошли, на них обрушилась первозданная какофония свистов, визгов, бабаханий, скрежетов, писков, звонов, взрывов, квохтаний, гудений и лязгов. Гвен зажала уши ладонями:

— Аййй! Зачем им нужен такой страшный шум? И отчего тут столь затуманено?

Зал был весь в дыму и тускло освещен прожекторами сфокусированными на каждой отдельной игровой машине.

— По идее, это должно помогать им сосредоточиться, — прокричал ей на ухо Род. — Их не отвлекут окружающие со всех сторон другие машины, потому что они не смогут отчетливо рассмотреть их.

Гвен лишь с досадой покачала головой.

Когда они пробивались через галерею, на них обрушивался ружейный огонь из самых разных эпох: бабахание мушкетов, резкий треск берданок, стрекотание пулеметов, шипение бластеров. И когда они упрямо тащились вперед, мимо них проносились названия знаменитых сражений. Наконец, ахая и тяжело дыша, они дотащились до островка сравнительной тишины, где сидели на полу несколько кружков людей, болтавших и смеявшихся, а один человек разговаривал с машиной.

— Хвала небесам, — охнула Гвен. — У меня такое ощущение, словно я только что столкнулась с тенью самого худшего в истории человека.

Рядом с ними чей-то спокойный голос спросил:

— Каково ускорение падающего тела на планете Земля?

— Тридцать два фута в секунду! — крикнул игрок, и машина утвердительно звякнула. Счетчик у нее на панели зарегистрировал цифру «20».