Леди ведьма - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 56
— На самом деле, они идеально подходят друг другу.
Бор, умоляюще подняв руки, встал на колени:
— Леди Корделия! Прости меня, прекраснейшая из женщин!
— Никогда не прощу подобное вероломство! — яростно воскликнула Корделия. — Как же ты мог так меня унизить!
— Поставив тебя на одну доску со мной? — нежно пролепетала Далила. — Это не унижение, целомудренная дурочка, а комплимент самого высшего толка.
— Не смей ко мне обращаться, развратница! — в бешенстве выпалила Корделия. — Будь я подобна тебе, то скорее умерла бы, но не стала потрепанной игрушкой в руках любого мужчины, который этого пожелает!
— Нет уж, любого мужчины, которого пожелаю я! — Далила, вне себя от ярости, выпрыгнула из постели. — Она увернулась от лезвия и дала Корделии звонкую пощечину.
— Ox! — схватилась за щеку Корделия; ее возмущение перешло всякие границы и готово было выплеснуться наружу вспышкой необузданной ярости.
— Вот тебе и «ox»! — со смехом попятилась Далила и провела руками по бедрам, нагая и прекрасная в мерцающем сиянии свечей. — Да, любого мужчины, которого пожелаю, даже твоего!
Любого из твоих! Подожди, я еще доберусь до твоего принца!
Корделия бросилась на нее, крича в исступлении:
— Лживая пустышка! — и растопырила пальцы, готовая вцепиться в физиономию соперницы.
Испуганный Бор схватил ее за руки:
— Нет, госпожа! Ты можешь пораниться!
— Пусти меня! Да пусти же меня! — неистовствовала, пытаясь вырваться, Корделия.
— Да отпусти ты ее! — усмехнулась Далила. — Пусть идет следом! Твой принц овладеет мной, даже если ты будешь рядом!
Подхватив свои одежды, она бросилась к двери и выбежала из комнаты, шлепая по полу босыми пятками и громко хохоча.
— Да отпустишь ты меня наконец! — в ярости билась Корделия. — Я должна поймать ее, остановить, пока не поздно!
— Зачем, госпожа, зачем? — уговаривал ее Бор. — Зачем тебе лишние терзания, ведь Ален, конечно, ничем не лучше меня!
— Да, сестра, пусть будет как будет, — мягко проговорил Джеффри. — Мне бы не хотелось видеть твои страдания, если окажется, что он прав. И я совсем не желаю насаживать Алена на свой меч, если вдруг…
— Да разве ты не понимаешь?! — вскричала Корделия. — Эта бестия знает, что он принц!
Джеффри уставился на сестру.
— Ну так что же? — нахмурился Бор.
— А то, что ее люди пытались этой ночью убить Алена! — тут же сообразив, что к чему, выпалил Джеффри. — А раз она знает, кто он на самом деле, значит, она подослала убийц к принцу! И значит, в опасности не его целомудрие или сердце, а жизнь! Надо действовать!
Совершенно изумленный Бор ослабил хватку, Корделия сбросила его руки и ринулась к двери. Мужчины вслед за ней бросились в коридор…
Тот был пуст, если не считать двух храпящих стражников.
Все трое замерли, прислушиваясь. До них донеслись удаляющиеся глухие звуки босых ног, шлепающих о камень…
— Лестница! — рявкнул Джеффри. — Она может только подниматься!
— Для падшей женщины это что-то новенькое, — язвительно хмыкнула Корделия, однако побежала за братом.
Они взбежали по ступеням в пустой коридор и остановились, оглядываясь. Не было ни оброненной тряпки на полу, ни какого-либо другого намека на то, куда убежала Далила — только двери на террасу с одной стороны и в Большой зал — с другой.
Джеффри повернул в сторону Большого зала.
— Если она в доме, то только здесь. Отсюда правят удельные властители.
Они распахнули двери и, шагнули в…
От стен отделились вооруженные люди. Вошедших окружили стальные дебри.
А в конце зала, на помосте, стояла, подбоченясь и откинув голову, уже одетая Далила и смеялась громко и протяжно.
Корделия потрясение озиралась. Столы и козлы не просто сложили в угол, а и вовсе убрали из зала. Огонь погас, очаг вычищен и выметен. Факелы вынуты из своих гнезд, сняты все украшения. Только голый пол и голые стены, унылые и мрачные в тусклом утреннем свете, сочащемся сквозь высокие окна.
Далила все смеялась и смеялась, наслаждаясь их изумлением.
— Тут нечем швырнуть в меня, ведьма! Как же ты будешь сражаться теперь, когда нет ничего подходящего, чтобы метнуть силой твоей убогой мысли?
В глазах Корделии застыл ужас. Она поняла, что попала в ловушку. Джеффри выругался.
— Клянусь всеми мерзостями от начала времен! Ты умело расставила свою западню, миледи!
— А вы попались в нее! — возликовала Далила.
— Ты давно и тщательно готовила свои сети.
— Да, с тех пор, как узнала, что их величества приказали своему сыну жениться! И вы проглотили крючок и повисли на нем так крепко, что и представить себе не могли! Знай, что сегодня вечером ты умрешь, сэр Джеффри! — Вдруг голос Далилы обманчиво смягчился:
— И все же приговоренный имеет право на последнее желание. — Она подняла руки к шнуровке корсажа. — Иди же и возьми то, чего так усердно добивался!
Хотя бы подохнешь в экстазе.
Корделия смотрела на нее в ужасе, но Джеффри лишь чуть покачал головой. На губах его играла понимающая усмешка.
— О, не надо переживать за свое мужское достоинство! — издевалась Далила. — Я и сама сгораю от вожделения, так что все закончится достаточно скоро. Могу заверить, у тебя будет восхитительная смерть.
— Думаю, мне еще рано думать о смерти, — вкрадчиво молвил Джеффри.
— Вот как? Ведь ты не считаешь, что способен выстоять и победить один против пятидесяти! И покинуть наше общество, просто исчезнув, ты тоже не можешь, ибо твоя сестра этого не умеет, а ты слишком печешься о своей ничтожной чести, чтобы бросить малютку! Здесь нечем швыряться силою мысли, так что у тебя никакого оружия, кроме меча и кинжала. Как же ты будешь сражаться?
— Вместе со мною! — Распахнув потайную дверцу, из-за стенной панели выскочил Ален. Он тут же сделал выпад и ранил ближайшего стражника. Тот завопил, а принц отбил кинжалом удар второго стражника, чтобы тут же завершить дело мечом.
Враг отскочил с воплем и схватился за раненый бок, но Ален уже несся вперед, рубя направо и налево. С десяток головорезов с криками набросились на него.
Джеффри взревел и замахал мечом и кинжалом с нечеловеческой быстротой. Трое головорезов тут же рухнули, истекая кровью; еще дюжина в страхе отскочила от неистового воина. Перед Аленом открылся проход, и принц молниеносно оказался рядом, заняв позицию между Корделией и стражниками, спиной к спине с Джеффри, продолжающим плести свою стальную паутину.
— До последней капли крови, дружище!
— Умрем, но не сдадимся, Джеффри!
— Нет, нет, до их последней капли!
Но пока они крушили врага, Корделия тоже не сидела без дела. Один из стражников, в панике заверещав, взмыл над полом футов на десять. Для паники у него были все основания: глаза Корделии сузились, и мужчина понесся прямо на Далилу. Та с испуганным воплем отскочила, но еще двое ее людей взлетели в воздух и устремились к ней.
— Нечего пошвырять, говоришь? — воскликнула Корделия. — Так получай! — И оба стражника врезались в пол, так что Далила едва успела увернуться.
Пять человек бросились на Корделию, но на этот раз именно она взмыла в воздух верхом на копье, и мечи врагов, лязгнув, встретились. Совершенно потрясенные, стражники заголосили и принялись отбивать удары, усердно молотя друг друга.
Корделия снова прищурилась.
И вдруг по всему залу мечи будто зажили собственной жизнью, полосуя каждого, кто находился рядом. Их владельцы в ужасе завопили — не отставали и объекты атак. Моментально весь зал превратился в поле брани, наполнившись злобными криками и звоном стали.
— Взять их! — заорала Далила.
Этот вопль привел ее людей в чувство; поистине титаническими усилиями они вновь овладели контролем над своим оружием и бросились на Гэллоугласов и принца. Ален и Джеффри дружно отразили натиск, защищая Корделию, и дали ей возможность заняться Далилой. Сердце Корделии возликовало от такой преданности, хотя все свое внимание она сконцентрировала на кончиках пальцев, представляя себе, как сгущается воздух, а молекулы собираются все теснее и движутся все быстрее — так что когда она замахнулась, из руки ее вылетел огненный шар.