Здесь курят - Бакли Кристофер Тэйлор. Страница 30

– Насколько нам известно, похитители прислали в «Вашингтон сан» записку.

– На этот счет мне сказать нечего, Кэти.

– Она опубликована в сегодняшнем номере.

– Да что вы?

– Номер у меня с собой. Хотите узнать, что в ней написано?

– Ну…

– Цитирую: «Ник Нейлор несет ответственность за смерть миллиардов…»

– «Миллиардов»? Наверное, «миллионов».

– Нет, тут сказано «миллиардов».

– Но это же чушь. Я работаю в Академии шесть лет, и если мы примем цифру 435 тысяч в год – тоже, кстати, совершенно нелепую, – я должен нести ответственность, в кавычках, за два миллиона шестьсот тысяч. Так откуда эти господа взяли «миллиарды»? Кто я, по их мнению, Макдоналдс?

– Дальше читать?

– Да, конечно, непременно читайте, я весь внимание.

– «Его устранение должно послужить предупреждением табачным компаниям. Если они немедленно не прекратят производство сигарет, мы уничтожим и других».

– А скажите, записка, случаем, написана не на бланке Главного врача?

– Прошу прощения?

– Слог уж больно знакомый. Да нет, Кэти, я шучу, конечно. Юмор, знаете ли. Луч-шее лекарство…

– У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, кто это сделал?

– Нет, но если они нас слышат, а я уверен – они не меньшие ваши поклонники, чем я, значит, слышат, – я хотел бы сказать им: не прячьтесь, покажитесь, я не стану выдвигать против вас обвинения.

– Не станете?

– Нет, Кэти, я думаю, что люди, способные на такое, нуждаются прежде всего в помощи.

– Вы очень терпимый человек. – Видите ли, Кэти, слово «терпимость» начинается, как и слово «табак», с буквы «т». Наша позиция всегда была такой: мы понимаем людей, резко настроенных против курения. И мы говорим: давайте работать вместе. Давайте вести диалог. У нас большая страна, в ней найдется место и для курящих и для некурящих. Первым позвонил Капитан:

– Блестяще, сынок, блестяще! За ним поспел БР:

– Не могу не отдать тебе должное, Ник, ты сбил нас с ног. Мы тут никак отдышаться не можем.

Следом Дженнет:

– Ник, я такого еще не видела. Потом Полли, эта смеялась:

– Так что же все-таки произошло?

– Понятия не имею, – сказал Ник. – Надеюсь только на одно – что возили меня, не в Мэриленд, а в Виргинию.

– Почему?

– А потому, – ответил Ник, – что в Виргинии все еще существует смертная казнь.

Глава 13

В день возвращения Ника на работу БР, собрав всех сотрудников Академии, произнес приветственную речь. Из нее следовало, что Нику удалось одурачить своих похитителей и сбежать. На самом деле Ник понятия не имел, как он оказался на Эспланаде, и очень сомневался, что успел кого-либо одурачить, поскольку дурачить людей, когда у тебя сердечный приступ плюс непрерывная рвота, дело довольно сложное. Сотрудники Академии и так-то вели себя с Ником как с героем, вернувшимся с войны, отчего он начал уже смущенно поеживаться. А тут еще БР затеял изображать Генриха V, обращающегося под Азенкуром к горстке счастливцев, братьев. Под конец он даже процитировал слова, сказанные Черчиллем в самый мрачный для Британии час: «Никогда не сдаваться, – сказал он. – Никогда. Никогда. Никогда!» Сотрудники аплодировали. Некоторые прослезились. Что говорить, ничего подобного Ник в Академии табачных исследований еще не видел. Содеянное с ним привело к удивительному результату – к общему подъему духа. Как будто затянувшееся тягостное перемирие между Академией и враждебным миром наконец завершилось, вылившись а открытые военные действия, и, видит бог, – воевать так воевать! Мы готовы. Люди, отродясь не переступавшие порога военной базы и уж тем более не глядевшие в дуло пистолета, произносили в коридорах слова вроде «обходной маневр» и «удар с фланга». Это действительно бодрило – честь мундира и все такое. Ник был тронут.

– Ник, – обратился к нему Гомес О'Нил, – вопрос. Рослый, смуглый и рябой Гомес, с ручищами толщиною в тросы, на которых держится Бруклинский мост, возглавлял в Академии службу разведки, то есть отдел, отвечающий за сбор информации о частной жизни самых приметных анти-табачных крикунов и сутяг. Прежде он работал в какой-то правительственной службе – в какой, оставалось неизвестным, поскольку Гомес не любил вопросов о своем прошлом. Отпуска он проводил в одиночных походах по таким симпатичным местам, как Баффинова Земля и пустыня Гоби. БР, похоже, недолюбливал Гомеса, что, похоже, оставляло Гомеса равнодушным – уволить его было так же непросто, как Дж. Эдгара Гувера.

– Шмаляй, – вырвалось у Ника словечко, которым, беседуя с Гомесом, следовало пользоваться с осторожностью.

– Ты курить не бросил? Послышались нервные смешки. По правде сказать, Ник уже больше недели не прикасался к сигаретам. У него как-то не возникало потребности ввести в свой организм еще немного никотина. Он даже подумывал, что, пожалуй, может теперь претендовать на пособие по нетрудоспособности. Все смотрели на него с ожиданием. Подвести этих людей он не мог. Ныне он был не просто их общественным представителем, он был их героем.

– Закурить у кого-нибудь найдется? – спросил он. Двадцать рук одновременно протянули ему по пачке. Ник выбрал «Кэмел», прикурен, набрал немного дыма в легкие и выдохнул его. Ничего, даже приятно, затянись еще разок и выпусти дым. Вокруг одобрительно заулыбались.

Тут перед глазами его поплыли яркие звездочки, вскоре заплясал уже целый млечный Путь. Ника прошиб холодный пот, комната качнулась и – о нет, только не сейчас, не перед всеми сотрудниками…

– Ник? – окликнул его БР.

– Все в порядке, – неверным голосом ответил Ник и опустил сигарету в пепельницу. Ну и вкус же во рту. Бр-р.

– Ты сразу-то не налегай, – сказал БР.

– Может, для начала попробуешь с фильтром, – неуверенно предложил кто-то. Ник стоял перед смущенно молчавшими коллегами, промаргиваясь, слегка пошатываясь.

– Слушай, Ник, – произнес наконец Джеф Тобиас, – ты уже видел данные по женщинам от восемнадцати до двадцати одного?

– Угу.

Отдам полцарства за мятный леденец.

– До двадцати процентов выросли.

– Замечательно, – пробормотал Ник. БР добавил:

– Подождите, пока Ник начнет кампанию против курения. – Кто-то фыркнул. – Кстати, когда нам покажут плакаты?

– Сегодня после полудня у меня видеосвязь со Свеном, – сказал Ник, чувствуя, как у него холодеют пальцы. Может, Позвонить доктору Вигу? «Вы курили?!»

– Нам всем не терпится увидеть, что он для нас приготовил, – сказал БР. – Ну ладно, передаю слово Карлтону, он ознакомит нас с новыми процедурами обеспечения безопасности.

Карлтон начал с анекдота про двух парней в походе, на палатку которых напал медведь гризли, – один из них натянул кроссовки и начал их зашнуровывать. «На что тебе кроссовки? – спросил другой. – Гризли тебя все равно догонит». «Я не от гризли хочу оторваться, – ответил первый, – а от тебя». Когда имеешь дело с террористами, пояснил Карлтон (некоторые поежились), уцелеть можно, лишь заставив их заняться кем-то другим. Слушатели его обменялись смущенными взглядами: «О нас, о горстке счастливцев, братьев». Явно воодушевленный – когда еще случится ему поговорить на любимую тему? – Карлтон остановился на важности нешаблонного поведения. Выходить из дому на работу следует в разное время, избирая разные маршруты и внимательно приглядываясь к окружающим, особенно к тем, что одеты в какую-нибудь форму. Он раздал фотокопии листовок, озаглавленных «Что делать, если Вас засунули в багажник автомобиля». Люди молча разглядывали фотографию здоровенного окровавленного мужика. «Засунули… в багажник?»

– Теперь насчет адских машинок. Эта часть выступления Карлтона заняла целых пятнадцать минут. Карлтон потратил их на описание примерно трех дюжин различных бомб, включая и ту, которая крепится к дворникам ветрового стекла.

– Вы включаете дворники и – ба-бах! – получаете весь заряд прямо в физиономию.

Бетти О'Мейли побледнела. БР перебил Карлтона: