Маг-менестрель - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 67

— Это одна сторона медали, верно, — нахмурясь, проговорил Мэт. — И пока что старания Бонкорро привить своим подданным мировую культуру при том, что им не прививаются никакие моральные ценности, привели только к еще большим страданиям и эксплуатации несчастных и слабых, но, с другой стороны, никто не голодает и не остается без крыши над головой.

— Я видел много нищих, — возразил Паскаль.

— Однако голодающими их назвать все же нельзя, — возразила ему Фламиния.

Мэт кивнул.

— И потом, на улицах нет трупов, хотя, может быть, это днем. Нет, прежде чем я что-то решу про этого короля, я должен с ним встретиться и поговорить с глазу на глаз.

— Встретиться с королем? — глянула на Мэта испуганными глазами Фламиния. — Ты шутишь!

— Шутит, конечно, — согласился с ней Паскаль. — Ведь повидаться с королем — оно, конечно, интересно, спору нет, но и очень опасно!

— Нет, я вполне серьезно хочу с ним повидаться, — решительно заявил Мэт.

— А я нет, — отрубила Фламиния.

— А придется, — проговорил чей-то голос в самое ухо Мэта.

И только он собрался обернуться и посмотреть, кто это сказал, как на голову его обрушился тяжеленный удар, Мэт почувствовал дикую боль в макушке. Он падал и все же пытался остаться в сознании, но только и успел, что увидеть Паскаля, который бился в лапах у какого-то верзилы, в то время как второй размахнулся дубиной, да еще услышал, как кричит Фламиния, к которой подошли еще двое мужчин. Мэт разглядел на них форму, и его объял непроглядный мрак.

Глава 16

Первое не до конца осознанное впечатление у Мэта было такое: он лежит на куче щебенки. Примерно через минуту до него дошло, что дело вовсе не в камнях. Затем он понял, что рядом с ним никого нет, хотя в некотором отдалении народу масса: выстроились там и стоят, тыкают в него пальцами и машут руками. А потом навалилась жуткая головная боль. То есть на самом-то деле она никуда и не девалась, просто для того, чтобы ее ощутить, нужно было всего-навсего прийти в сознание, вот и все. Видеть Мэт продолжал как бы сквозь туманную пелену. Он застонал. Он умолял свое сердце успокоиться, потому что от каждого удара его несчастная голова раскалывалась на части.

К счастью, умолял Мэт не в стихах.

Сквозь слепящую боль прокралась мысль: жить и действовать с такой головной болью нельзя, следовательно, остановить ее можно только одним-единственным способом. Вот именно, и нечего бояться? Кто бы тут ни работал главным колдуном, все равно он знает, где сейчас Мэт. Так что...

Улучшение просто-таки поразило Мэта. Ни с того ни с сего от боли осталось только тупое нытье в затылке. Наверное, прочти он этот стишок за границей Латрурии, от боли вообще бы и следа не осталось, но тут и на том спасибо. Мэт приподнял руку, чтобы пощупать то место, где сохранилась боль, но передумал. Зачем ему новый взрыв боли? То, что осталось от его разума, подсказало, что при удобном случае можно будет найти зеркало и посмотреться. Найти? О, конечно, скорее сотворить.

Когда боль уменьшилась до переносимого уровня, Мэт попробовал сосредоточиться и понять, что произошло. Он вспомнил, что его ударили по голове... вспомнил... Похищение Фламинии!

В ужасе Мэт оглянулся, ища глазами Паскаля, но увидел...

...стену косматой шерсти.

Секунду Мэт пялился на эту шерсть, гадая, почему так далеко отбежали зеваки. Потом он поднял глаза и увидел белозубую ухмылку.

— Здорово, Мании.

— Приятно вновь видеть тебя живым, смертный.

Мэт не без труда сел, стараясь шевелиться как можно осторожнее.

— А меня снова кто-то пытался убить, а?

— Угу. Один из солдат в ярко-красной форме. Но как только я спрыгнул позади тебя, он сразу взял и передумал.

— Спрыгнул? Да как ты в город-то вообще попал?

— Как-как. Запрыгнул на стену, потом перелез на крышу, а потом так и шел все время по крышам.

— Как и подобает уважающему себя коту, — добавил Мэт.

— Я за вами весь вечер следил и все жалел, что вам совсем не нужен.

— Готов об заклад биться, ты обрадовался, когда на нас напали?

— Это так. Но как только девушку схватили, а главный из солдат занес над тобой нож, я понял: мой час пробил. До этого момента мне никак нельзя было вмешиваться, а уж тут я спрыгнул с крыши позади тебя, весело посвистывая. Тот, что собирался тебя ножичком пырнуть, немного испугался, как меня увидел.

— Еще бы! Ну, и что с ним стало?

— Удрал. Слишком быстро.

— Так быстро, что ты не смог догнать?

— Угу. Он прокричал какие-то слова на очень древнем языке — давненько я такого языка не слыхал — и исчез, а вместе с ним и все солдаты, и наш лакомый кусочек, девушка.

По поводу последнего заявления с мантикором вполне мог быть солидарен Паскаль. Но где он?

— Паскаля видел? — спросил Мэт у Манни.

— Да. Он с другой стороны от меня. — Манни повернул голову. — Вот. Только очухался.

— Значит, в порядке, более или менее. Так ты, говоришь, узнал, на каком языке болтал тот солдат?

— Угу. Это язык с Востока.

— С какого Востока?

— Из Персии — по-моему, так называл свою страну маг, явившийся в Рэм, чтобы научить жрецов по-новому читать злые и добрые предзнаменования.

— Да, это действительно важно. — Стало быть, язык был персидский — фарси? Или еще древнее? Халдейский? Шумерский? — И что сказал этот главный?

— Всего только: «Вернемся туда, откуда явились!» — Мантикор задумчиво нахмурился. — Всего-то ничего, несколько словечек, а какой эффект!

— Не так уж впечатляюще, если ты все понял. А как он выглядел?

— Трудно сказать. Он же в маске был, понимаешь? Седые волосы, борода, высокий, тощий, в ярко-оранжевой мантии.

— Самый стандартный колдун, вот только цвет мантии смущает. — Мэт нахмурил брови. — Это мог быть любой из старших магов. А какие-нибудь особые приметы?

— Вот только то, что он знает древний колдовской язык, да еще то, что он пытался обработать меня заклинанием на этом же языке.

Мэт изумленно глянул на мантикора:

— И не получилось?

— Конечно, не получилось, — с отвращением произнес мантикор. — На мне и так давным-давно заклятие, наложенное предком твоего дружка Паскаля, а тут этот молодой человек его еще и обновил. И предок его, и сам Паскаль преисполнили меня духом Добра, а он всегда сильнее, чем источник, движущий этим колдуном. Для того чтобы получить власть надо мной, ему надо было бы сначала снять заклятие Паскаля.

— Значит, тебя защитила верность нам?

— Да, это верно сказано. — Мантикор поежился. — Уж больно противно работать под началом у колдуна! Бывает, что выпадет вкусная кормежка, это верно, но ведь большую часть времени приходится на привязи сидеть, когда так хочется побегать! Вот если бы я смог отомстить всем колдунам, которые меня заставляли себе служить!

— Но они слишком могущественны?

— Или слишком быстры. Я ведь этого седобородого уже почти что зацепил когтями, но он исчез на полсекунды раньше. Такая жалость.

— Да, плохо дело.

Мэт подозревал, что имел счастье лично повидаться с тем самым колдунов, который все время пытался убить его. Очевидно, он подустал — всякий раз ему попадались слишком неудачливые наемники — и решил, что пора взяться за дело самолично. Вот только Фламинию-то им зачем понадобилось похищать?

На тот случай, если колдуну не удастся кокнуть Мэта, естественно. В этом случае, по расчету колдуна, Мэт должен отправиться по следам девушки. Или, может быть, Фламиния сама по себе играла какую-то важную роль, о которой Мэт и не подозревал? А может быть, не она, а Паскаль? Вряд ли, но кто знает?