Скорость убегания - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 2

Она смачно сплюнула себе под ноги.

Солдаты негодующе выпятили грудь. По всем признакам вот-вот должна была разразиться буря, так что Чолли пришлось-таки отвлечься от весьма содержательного диалога и заторопиться к противоположному концу стойки, чтобы вставить словечко-другое для примирения. Проносясь мимо Дара, он успел пробормотать:

— Вот что, парень, говорю тебе: попробуй логику. Попробуй, будь другом, и увидишь, что старина Чолли прав. Только логика, Дар, помни, только логика.

Дару казалось, что он и без напоминания действует логично, но его усилия, к сожалению, были напрасны — бритоголовая оставалась глуха к доводам собеседника. Молодой человек глубоко вздохнул и решил попытаться вновь:

— Понимаете, мисс, во-первых, мы не сами забрели сюда. Если уж на то пошло, желания у нас не спрашивали.

Она нахмурилась.

— О чем вы толкуете? А-а, хотите сказать, что это — тюремная планета для военнослужащих.

— Да, что-то в этом роде.

Девица пожала плечами.

— Не вижу особой разницы: с вашего согласия или без него, но вы здесь, и посылают вас сюда тысячами.

— Ну, скорее, сотнями, если уж быть правдивым. — Дар почесал за ухом. — Мы получаем в год двести-триста... э...

— ...колонистов, — вставила рассерженная девица.

— ...заключенных, — закончил свою мысль Дар. — Лично о себе предпочитаю думать как о новобранце.

— Все равно не вижу разницы, — обрезала она. — Значение имеет только то, что здесь творится после того, как сюда попали вы. Идет беспощадная война с невинными аборигенами, а беззастенчивые коммивояжеры, вроде вас, попутно обдирают их как липку. Я знаю, что вы задумали. Слышала собственными ушами.

— Слышали? — навострил уши Дар. — Надо же, мы становимся знаменитыми. И где вы о нас слышали, а?

Обличительница пожала плечами.

— Какое это имеет значение?

— Большое. Для нас очень важно, слышали о твоей планете или нет. Если торчишь на краю обитаемой вселенной, так приятно хоть на какое-то мгновение ощутить собственную значимость.

— Вот вы о чем, — лицо девушки на мгновение смягчилось. — Но боюсь, вам не очень понравится то, что услышите. На Терре я работала клерком в архивах Бюро Внеземных Сношений. Среди прочих попадались иногда сообщения и о Вольмаре.

— Понимаю, — разочарованно протянул Дар, — всего лишь официальные рапорта...

Она кивнула с некоторой даже симпатией:

— Да, этих бумаг никто не видит, кроме бюрократов. Ну и, конечно, компьютера.

— Знаю, — Дар тяжело вздохнул и расправил плечи. — И все же это лучше чем ничего... О чем же в них говорилось?

— О немногом, но достаточно, — мстительно улыбнулась она. — Достаточно для того, чтобы понять: эта планета — тюрьма для провинившихся солдат, управляемая генералом — садистом и мазохистом одновременно; что не проходит и дня без боевых действий...

— А как же праздники? — пробормотал Дар под нос. — А воскресенья?

— Разве я не говорила, что у вас здесь чрезвычайно прибыльная торговля с аборигенами? За растительный наркотик вы рассчитываетесь бусами и запчастями, которые заказываете в метрополии через интендантскую службу. Чем не праздник для хапуг?

— И это все, что о нас известно? — удрученно спросил Дар.

— Все?! — она возмущенно уставилась на него. — Разве этого недостаточно?! Что еще хотите узнать о себе, может быть, предъявить реестр военных преступлений?

— Только не надо о преступлениях, вот они где, — провел рукой по горлу Дар. — Поговорим о чем-нибудь приятном... На Вольмаре тоже много приятного, как, например, эта таверна, увольнительные подольше, а если их не выпишут, можно сгонять и в самоволку...

— Скажете тоже, — фыркнула она. — Конечно, останься я в Бюро, подобные откровения самовольщика могли бы очутиться на моем столе.

Дар вскинул на нее глаза:

— Разве вы уже не работаете в БВС?

Она нахмурилась:

— Как бы я оказалась здесь, работая в Бюро?

Дар долгое время немо созерцал девицу, потом встряхнулся и сказал:

— Мисс, я считаю, что единственной причиной вашего появления здесь могла бы быть командировка БВС. Скажите, ну кто в здравом уме захочет добровольно посетить планету-тюрьму?

— Я, — произнесла она с сардонической усмешкой. — Взгляните: разве мои туалеты выглядят так, будто меня послало правительство?

Дар перестал что-либо понимать. Он пожал плечами:

— Извините, но я слабо разбираюсь в моде. А что, в качестве правительственного чиновника вы выглядели бы иначе?

— Конечно, — обозлилась она. — Я бы заявилась сюда в перманенте, в обтягивающем прозрачном платье и в туфлях на шпильке. Целых пять лет я терпела подобное издевательство.

— Вам не нравится модно одеваться?

— А вам понравилось бы каждый день выставляться на обозрение зевакам противоположного пола?

Губы Дара раздвинула улыбка, но он ничего не сказал.

— А вот мне не нравится! — вспыхнула она.

— И поэтому вы уволились?

— Более того, — гневно бросила она, — мне настолько надоело это конформистское шоу, что я уволилась со свистом.

— Со свистом? — переспросил Дар.

— Да, да, да! Уволилась! Бросила все к чертовой матери! — закричала она. — Я стала хьюмисткой!

— Хьюмисткой? А это еще что такое?

На мгновение она опешила:

— Вы действительно здесь, как у черта на куличках, ничего не знаете.

— Я уже пытался намекнуть на это, мисс. Мы знакомимся с новостями три раза в год, когда прибывает грузовой корабль. Так что пока не изобрели сверхсветовое радио, мы узнаем о событиях на Терре спустя пару лет.

Девушка покрутила головой:

— Вот и говори после этого об аборигенах. Ладно... Хьюмы и хьюмистки — это люди вроде меня, нонконформисты. Мы носим свободные комбинезоны, чтобы прятать тела от похотливых, алчных взоров. Мы обриваем головы, и нам не приходится делать прически а ля маркиза Помпадур. Мы избегаем каждодневной каторги, которую общество называет работой. Пусть лучше мы останемся бедняками, мы свое отслужили, у нас есть сбережения и вдобавок положенная доля правительственного годового дохода. А кроме того, мы не чураемся необходимого труда и умудряемся на это существовать. Нам хватает.