Здесь водятся чудовища - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 3
Грегори примолк, кивая и дожидаясь, пока она договорит. Затем кивнул еще раз и заключил:
— Да. Ты и я. Мы вместе. Только так. Давай же проведем остаток дня в готовности встретить противника лицом к лицу.
— Пасть к пасти, было бы уместнее сказать.
— Пусть так. Но встретим.
Она сжала его ладонь еще крепче, словно пыталась спрятать там свое сердце.
— Удивительная жестокость!
— Да уж.
— С кем нам предстоит встретиться — даже подумать страшно…
— Мы должны служить своей стране, — согласился Грегори. — Давай-ка пойдем, подготовимся как следует. У меня тут возникла мысль — нам надо познакомиться с этими чудовищами поближе. И я знаю, где можно почерпнуть знания о них.
Остаток дня они провели над старинными манускриптами, разглядывая диковинные рисунки и витиеватый готический текст под ними. Днем они строили планы, а ночью занимались любовью с такой решимостью и отчаянием, словно только это одно могло спасти их от наваждений и миражей, живших в их подсознании.
Грегори пообещал Алуэтте закатить шикарную свадьбу, как только наступит подходящее время, и когда они оба окажутся к этому готовы. Она же настаивала, что он должен в первую очередь пообещать это самому себе.
Она, мол, не нуждается — не чувствует в этом такой необходимости… впрочем, если он, конечно, настаивает, и если ему будет приятно… что ж, тогда она согласна. Конечно, хитрая девушка лукавила: тайком, в глубинах никем еще не познанного девичьего сердца, она считала себя достаточно привлекательной и достойной парой даже для принца благородных кровей. Само собой, Грегори давно уже хотел связать свою жизнь с ней навеки, а не просто поразвлечься. И собирался устроить свадьбу в самом недалеком будущем.
И никто из них не сомневался в своих обязательствах перед будущим супругом.
Проснувшись на следующее утро, Грегори взглянул на чашку чая, над которой поднимался пар, и произнес:
— Вчера у нас состоялось первое заседание военного совета?
— Да, — рассмеялась она поощрительно. — Будем считать, что так.
— И…
— Если двоих можно назвать армией, — сказала бывший главный агент анархистов Грамария, — то мы не самая худшая.
— Согласен, — хмуро усмехнулся Грегори. — В таком случае, я должен поставить задачу на день: сказать своему воину, куда мы идем и зачем.
Алуэтта замерла, поскольку, если речь шла о воине, то первое, что пришло ей в голову — это старший брат Грегори — Джеффри и ее бывшая соперница Ртуть.
Грегори отвлеченно и рассеянно смотрел в сторону.
Но это была не простая рассеянность — он посылал брату телепатическое сообщение, зашифрованное кодом, известным лишь членам его семьи. Но для Алуэтты это был секрет Полишинеля — она давно научилась дешифровывать послания друга и любовника буквально на лету — раньше, чем они выходили из его мозга.
«Грегори, братец! — раздался рев восторга. Это был Джеффри. — Как там делишки?»
«Чудовищно, братец, — отвечал Грегори. — Мы идем поохотиться. Догадываешься, на кого?»
"Как? Чудовища? Опять? Погоди, погоди, а как же я? Вы что, собираетесь охотиться без меня?
«Они не из этого мира, — откликнулся Грегори, — так что шутки в сторону».
«Что, дело так серьезно?»
«Серьезнее некуда».
В тоне Джеффри появилась некоторая заинтересованность.
«Ну, тогда покажи мне их».
И Грегори показал.
Возбужденный Джеффри шел по коридору огромного родового замка, громко топая сапогами. Стража у дверей апартаментов наследника не рискнула остановить его — лишь один сказал осторожно:
— Соблаговолите обождать минуту, мой лорд, мы известим о вашем прибытии, — в то время как другой уже стукнул жезлом по ту сторону створки дверей, объявляя во всеуслышание:
— Лорд Джеффри к Вашему Высочеству!
Принц Ален с улыбкой отложил перо.
— Ну, что ж, впустите!
Когда Джеффри появился на пороге, Ален встал из-за стола со словами:
— Что творится в мире, мой друг? Охота на волков или… — и тут он, присмотревшись, заметил странное выражение на лице Джеффри:
— Да что, в самом деле, стряслось!
— Мой сбрендивший братец, — отвечал Джеффри, — и эта бестия, с которой он помолвлен… ну, ладно, пусть будет — жена. Так вот, ей, видите ли, мнятся какие-то кошмары.
— Кошмары?
— Да, они занимаются медитациями и увидели там что-то в трансе — а теперь собираются пуститься во все тяжкие по землям королевства, чтобы найти подтверждение своему бреду.
Ален привстал: все, что касалось земель королевства и его людей, в первую очередь, касалось его самого.
— Так и что это еще за кошмары, не будешь ли ты столь любезен пояснить, о неугомонный воин?
Джеффри хмыкнул:
— Монстры!
— Монстры?
— Какие-то чудовища, которые появляются прямо из тумана и атакуют внезапно, стремительно и беспощадно.
— Это уже интересно. Значит, говоришь монстры, — Ален задумался, подперев подбородок рукой, увенчанной тяжелым перстнем с печатью.
— Да, монстры. А за ними следуют еще какие-то орды кровожадных варваров на страшенных жеребцах, готовые растерзать и поработить народ Грамария.
Ален побледнел. Вся краска схлынула с его лица.
— И есть какие-нибудь подтверждения столь… странным грезам?
— Лично я не могу и не хочу верить во все это, — ответствовал Джеффри, подбоченясь, — Но не хотелось бы, чтоб нас застигли врасплох. Как тогда, помнишь?
Ален кивнул.
— Я тебя понял. Продолжай.
— Если эти чудовища в самом деле вырвутся на волю, я не хочу, чтобы мой брат оказался перед ними один, почти безоружный и без необходимого подкрепления. Его невесту я не беру в расчет.
Никто из них не нашелся, что сказать: оба помолчали, подавленные мыслями. Никто не стал говорить того, что и так подразумевалось, — оба не доверяли Алуэтте.
— Что ж, — наконец подал голос Ален. — Раз ты едешь, то и я с тобой. — В его голосе была решимость.
— Ты? Но зачем?
— Ты защищаешь брата, а я — свой народ.
Джеффри нахмурился:
— Но мы не можем рисковать наследником трона.
— Опять старая песня? — вздохнул Ален. — Я устал слушать ее с колыбели. Теперь ты повторяешь эти слова следом за матерью.
— И все же я твой вассал и должен защищать тебя, — отвечал упрямый Джеффри. — А защищать — это значит не позволять тебе пускаться в опасные для жизни твоего высочества предприятия.
— А моя обязанность — всегда приходить на помощь вассалам. — возразил Ален. — Тебе, а также моему народу.
— Но что, если… — Джеффри вовремя прикусил язык.
Но было поздно: Ален подозрительно прищурился:
— Ты хочешь сказать: «если меня убьют?» Но кто знает, сколько ему отпущено на этом свете? Хочешь знать, кто будет править после меня? Пойдем, сейчас ты получишь ответ!
Но тут наследник нахмурился.
— А то, может, подождешь, пока я поговорю…
Тут явно не имелись в виду король или королева — они бы и речи о том не допустили.
— Здесь есть еще кое-кто, кому ты должен рассказать об этом.
— И я расскажу ей, можешь не сомневаться. Отчего-то мне думается, что от твоей сестрицы исходит больше опасности, чем от чудовищ, которые видятся твоему брату. Пожелай мне удачи, товарищ.
Диармид был ладным молодым парнем годами четырьмя моложе своего единоутробного брата, почти не уступая ему ростом, с такими же белокурыми волосами и разве что более серьезным выражением лица — но на этом сходство заканчивалось. Диармид был сухопар и строен, в то время как Ален плечист и кряжист; младший брат был скрытен и никогда не выдавал своих чувств, в отличие от Алена, который во всем привык действовать напролом.
— Снова поединок, братец? — Диармид заранее улыбался. — Ну что ж, счастливо развеяться.
— Благодарю, — блеснул ответной улыбкой Ален. Но его лицо моментально приняло серьезное и даже суровое выражение. — Помнишь ли ты, брат, что если я не вернусь, тебе предстоит стать наследником?