Здесь водятся чудовища - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 52

Алуэтта смотрела на них, понимая, что битва окончена, сражение обернулось победой благодаря чистой силе эмоций, которая изливалась из этих людей, отраженная на их собственные страхи. Эта сила сломила барьеры, даже самые непреодолимые — барьеры страха, затравленности, испуга — и освободила их.

Дрожь усталости сотрясала ее. Она понимала, что сейчас гораздо важнее научить тех, кем она руководила, а не думать о себе. И повернулась к ним, объявляя во всеуслышание:

— Теперь она вернется к своему хозяину и там получит сполна.

— Но что, если она возвратится сюда? — жалобно спросила какая-то женщина.

Сдавленный стон пронесся над толпой: Алуэтта развернулась и побежала к Корделии.

Поселяне бросились за ней, причитая:

— Скажите нам, леди! Заклинаем вас! Что, если эта тварь вернется назад?

— Тогда знайте, что есть те, кто готов защитить вас, — проговорила Алуэтта из последних сил, сжимая зубы, — и на одного защитника сейчас станет меньше, если мы не вытащим ее оттуда. Вы что, не видите, что она умирает! Вы вшестером поднимите круп лошади! Она задержала монстра, пока мы отправляли его в небытие!

Шестеро поселян навалились с одной стороны и оторвали круп от земли, так что Алуэтта с Ртутью смогли извлечь Корделию. Она плакала навзрыд.

— Так больно?

— Это не боль, — выдавила Корделия сквозь слезы, — но все равно это ужасно.

Алуэтта пристально посмотрела на нее:

— Тогда что?

— Ее лошадь, — сказала Ртуть.

— Моя бедная милая кобыла! — всхлипнула Корделия. — Верная моя, всегда готовая прийти на помощь.

Такая нежная — а ведь она даже не успела родить жеребенка.

— Да, очень жаль, в самом деле, — согласилась Алуэтта. — Но мне жаль не только твою лошадь, но и тебя не меньше. Ведь и ты спасла меня, как спасла тебя твоя кобыла. Задержи дыхание и стисни зубы, я проверю, не сломана ли кость.

— Да что там проверять, я и так чувствую, что сломана, — простонала Корделия.

— Держи ее покрепче, — распорядилась Алуэтта, обращаясь к Ртути, поскольку больше никому здесь довериться не могла. Да и не позволила бы она поселянам щупать своими заскорузлыми руками будущую принцессу.

Затем она стала ощупывать поврежденную ногу. Корделия раз вскрикнула, затем все же сжала зубы: Ртуть держала ее за плечи, скрестив руки на груди, обняв и прижимая к себе, чтобы в случае адской боли та не вырвалась и не причинила себе большего вреда в руках опытной знахарки, владеющей наукой выправления костей.

— Колено цело, хвала Небесам, — сказала она, — однако вот тут…

И Корделия застонала вновь.

— Леди, вы сведущи в этой науке? — нервно спросил один из присутствующих.

— Не извольте беспокоиться, — ответила та. В подготовку агента входили навыки полевой хирургии, в первую очередь выправления костей и ухода за переломами.

Она еще раз ощупала это место, чтобы убедиться наверняка, и затем посмотрела в глаза Корделии. Та ответила ей молящим взором, полным страдания, каким смотрит больной на доктора, ожидая боли. Может быть, исцеляющей боли, которая принесет выздоровление…

— Потерпи, — прошептала она.

«Потерплю» — одними губами ответила Корделия, не спуская с нее умоляющего взора.

— Еще немножко…

«Да», — шевельнулись губы.

— Сейчас…

— «Конечно», — прочитала она по губам.

Последний раз, все проверив, она ухватилась за ногу.

— Свело?

— «Ага».

— Болит?

«Не очень».

— Терпимо?

«Да скорее же ты, рви — или делай что хочешь, но только быстро».

Эти слова уже передались мысленно, по ментальной связи. Алуэтта могла читать мысли раненых с таким же успехом, как и здоровых.

И тут, когда все уже было готово к финальному рывку, счастливая мысль посетила Алуэтту. Она пристально посмотрела в глаза Корделии. Другая, помогавшая ей женщина из поселян, тоже уставилась, как завороженная, и в этот гипнотический момент Алуэтта запустила руку поглубже в задний мозг и затронула сонный рефлекс. Глаза Корделии закатились; она тут же обмякла в руках Ртути.

— Что ты сделала? — испуганно прошептала Ртуть, чувствуя внезапную перемену состояния больной.

— Просто усыпила ее, и все.

— И больше ничего?

— А ты что думала? Используя природный анестетик, который есть у каждого в голове.

Затем она спокойно вернулась к ноге Корделии. Место перелома располагалось пониже колена, там, где икра. Она соединяла обломки кости, в то же время телекинетически обследуя их. Эти фрагменты должны были сложиться воедино, как части головоломки — все до трещинки должно было совпасть, и ни один осколок не остаться незамеченным. Наконец, проверив все еще раз и удовлетворенная проделанной работой, она направила энергию с обратным знаком, действующую как заживляющая раны «мертвая вода», на место перелома, в то, что в анатомии носит название малоберцовой кости или «фибулы», заставляя ее расти, стимулируя рост костной ткани и заживление, для чего был необходим приток кальция. Наконец кость достаточно скрепилась. Ментально просканировав ногу, Алуэтта убедилась в этом. Тогда она убрала руки и вздохнула.

— Похоже, все.

— Если это так, то в жизни не видела более быстрого лечения, — подивилась Ртуть.

Она пялилась ошарашено на ногу подруги, не в силах поверить, что все так просто.

— А вот спроси ее. — Алуэтта посмотрела на спящую Корделию. Веки ее задрожали и открылись, женщина смотрела на нее смущенно и растерянно, словно еще не понимая, где находится и что с ней произошло.

— А что такое… — пролепетала она. — Где я…

— Ты в долине снов, там, где совершался обряд Тагхаирм, — услужливо напомнила ей Ртуть.

— Как твоя нога? — спросила Алуэтта.

— Да как всегда, — Корделия как будто даже удивилась такому вопросу.

И посмотрела на свою ногу, лежавшую в несколько неудобном положении. Выпрямив ее и ничего не чувствуя, она вдруг всхлипнула:

— Моя… — дальше слов было не разобрать — Что? Больно? — забеспокоилась Ртуть.

— Моя… кобылка. Она упала… свалилась., на меня…

— Так как же все-таки твоя нога? — допытывалась Алуэтта.

Корделия с недоверием ощупала икру.

— А что такое? Она… цела?

— Ну, это ты сама должна теперь попробовать, — усмехнулась Алуэтта. — Тебе же ею пользоваться.

— Погоди! — воскликнула Ртуть. — Не так скоро! Это же перелом, тебе необходимо отлежаться!

Но Алуэтта утвердительно кивнула, и Корделия подогнула ногу под себя, пытаясь встать. На ее чело, где уже просохли капли пота, набежали морщинки сомнения. Она отдернула руку от протестующей Ртути и встала. Алуэтта подоспела, чтобы поддержать ее. Корделия перенесла вес на исцеленную ногу, сначала слегка, затем сильнее и сделала несколько шагов с удивленными округлившимися глазами.

— Это просто чудо, леди! Даже моя мамочка не сделала бы лучше.

— Рада видеть тебя прямоходящей, — просто ответила Алуэтта.

— Да и я рада не меньше, что снова обрела эту способность, — пылко произнесла Корделия. — Надо же! Как мы не ценим способность передвигаться и понимаем ее значение только попав в такие обстоятельства, — она горячо обняла Алуэтту.

Та замерла в удивлении и нерешительно сомкнула руки в ответном объятии. Наконец Корделия отошла, не спуская с нее восхищенных глаз. Алуэтта смущенно посмотрела на Ртуть — только чтобы перевести взгляд.

Воительница широко улыбалась:

— Благодарю вас, леди. Я тоже очень благодарна вам. Крайне и бескрайне.

— Да и мы тоже, — прокричал какой-то поселянин, — безмерно рады видеть вас живой и здоровой после такого падения. И после стольких приключений. Но как же монстр, леди? Как вы защитите нас от него?

Но силы Алуэтты уже были на исходе. Всю энергию она отдала, как кровь, на исцеление и выздоровление подруги. Поэтому она вдруг бессильно зашаталась и рухнула, как подкошенная, без чувств.

— Что это? — в суеверном ужасе закричали поселяне. — Что сразило ее? Гнев Большеухой? Или Занплока? — Они видели в этом происки враждебного мага.