Гамбит - Стаут Рекс. Страница 7

— Нет, спасибо. В этом нет надобности. Разберем лучше вариант с «посредниками». Я допускаю, что «посредник» пришел сообщить о следующем ходе и закрыл дверь, чтобы не было шумно из-за зрителей, которые ходили по большой комнате.

— Допустим.

— Он знал, что другой «посредник» может войти в любой момент, но ему нужно было всего пять секунд. Кофейник стоял тут же, на столе. Джерин на кушетке, сидит с закрытыми глазами, сосредоточившись. Мышьяк у него наготове, скажем, завернут в бумажку, и он быстро высыпает его. Назвать его?

— Да, конечно.

— Эрнст Хаусман, шахматный фанатик. Он возражал против приглашения Джерина, но, поскольку он уже был там, появился шанс убрать парня, который давал ладью форы Блаунту, а тот мог обыграть его самого. Он мог бы подсыпать яд всем шахматным мастерам, начиная с чемпиона мира. Я не знаю ни одного случая, когда мотивом убийства служило бы то, что человек слишком хорошо играет в шахматы, но все когда-то случается в первый раз. Я серьезно. Хаусман мог слегка тронуться.

Вульф фыркнул.

— Не мог. Тронулся. Если он способен отдать состояние, чтобы стать выдающимся шахматистом. Можешь переходить к трем другим.

— Хорошо. Наша клиентка говорит, что они никогда не видели Джерина, хотя могли слышать о нем от нее. Конечно, мы должны отбросить мотив, который она приписывает адвокату, Дэну Комусу. В действительности он влюблен не в мать, а в дочь. Будучи женатым человеком, он должен скрывать свою страсть к девушке, поэтому, находясь в гостях у Блаунтов, делает вид, что его интересует мать. У него возникло впечатление, что Салли влюбилась в Пола Джерина, что вполне может быть правдой, учитывая то, что она рассказала вам, а мысль, что она находится в объятиях другого мужчины, была нестерпимой, и он купил мышьяк.

— Это немного неестественно.

— Убийство обычно бывает неестественным. Может быть, мы сойдемся на том, чтобы сделать Блаунта просто соучастником? Мы пришли к соглашению, что он не совершил убийства, но он мог подозревать, что Хаусман или Комус отравили шоколад, и поэтому позаботился о кофейнике и чашке.

— Нет. — Вульф покачал головой. — Мы допустили, что мистер Блаунт не причастен к этому. Он взял кофейник и чашку, вылил их содержимое и вымыл их, так как предположил, что плохое самочувствие Джерина вызвано чем-то в шоколаде, как оно и оказалось. Совершенно естественная реакция. — Он закрыл глаза, но не отклонился назад, следовательно, он не размышлял, а просто испытывал головную боль. Наконец, он открыл глаза и заговорил:

— По крайней мере, у нас есть возможность действовать Полиция и окружной прокурор арестовали Блаунта и удовлетворены этим; прочие интересуют их только в качестве свидетелей, и, конечно, они уже получили от них письменные показания. Так что суеты не будет. — Он посмотрел на часы на стене. — Мистер Коэн у себя?

— Конечно.

— Навести его. Кроме того, что опубликовано в газетах, у нас пока только один источник информации — мисс Блаунт, а мы не имеем представления ни о ее компетентности, ни о ее правдивости. Скажи мистеру Коэну, что я занялся расследованием некоторых аспектов этого дела и мне нужно…

— Я буду тверд, я имею в виду, с ним. Он поймет, что это означает только одно, что вы наняты Блаунтом и полагаете, что можно выиграть это дело, иначе бы вы не взялись за работу, а считать, что он удовлетворится сказанным, ну, я не знаю.

— Я не считаю, что он удовлетворится сказанным.

— Он может напечатать заметку об этом?

— Конечно. Как я уже сказал мисс Блаунт, мое вмешательство нельзя сохранить в секрете, и чем скорее убийца об этом узнает, тем лучше. Он может решиться на какой-нибудь поступок.

— Да, конечно, если… нет. Я должен завязать узелок на платке, как напоминание о том, что Блаунт не делал этого. — Я встал. — Если я не расскажу Лону, кто вас нанял, он решит, что это Блаунт или Комус.

— Пусть решит. Ты не отвечаешь за его выводы.

— И не буду пытаться. На что-нибудь обратить особенное внимание?

— Нет. Меня интересует все.

Я вышел в прихожую, снял пальто и шляпу с вешалки, открыл дверь, и меня почти сдуло со ступенек порывом ледяного зимнего ветра.