Где Цезарь кровью истекал - Стаут Рекс. Страница 21

– Да.

– И он ничего не рассказал вам о пари?

– Ему незачем было рассказывать. Я же присутствовала при этом. А как он рассчитывал его выиграть, Клайд мне не сказал.

– О чем вы говорили, возвращаясь домой от Пратта?

– Ни о чем особенном.

– Поразительно. Неужели вы не говорили о только что заключенном и таком необычном пари?

– Нет, Бронсон был… От Пратта до нас всего минуты две езды.

– Бронсон был что?

– Ничего. Он был с нами, вот и все.

– Он старый друг вашего брата?

– Он не… Нет, не старый друг.

– Но все же, видимо, приятель, раз вы и ваш брат пригласили его сюда?

– Да, – отрезала Нэнси. Невозмутимая женщина.

– Он и ваш приятель?

– Нет. – Она слегка повысила голос. – Почему вы спрашиваете меня о Бронсоне?

– Моя милая девочка, – Вульф пожевал губами, – вы должны изменить свое отношение к делу. Я всего лишь инструмент отмщения, нанятый вашим отцом. В наши дни богини отмщения носят пиджаки и брюки, пьют пиво и работают за деньги, но задачи их не изменились и должны быть исполнены без всякой жалости. Я намерен найти убийцу вашего брата. В эти поиски входит проверка всех доступных фактов. Я займусь мистером Бронсоном так же, как и всеми другими, кто имел несчастье находиться недалеко от места преступления. Возьмем, к примеру, мисс Пратт. Вы одобряли ее помолвку с вашим братом?

Нэнси оцепенела, беззвучно открыла и закрыла рот.

Вульф покачал головой.

– Я не пытаюсь хитрить, привести вас в замешательство, загнать в угол. Мне вряд ли придется к этому прибегать – вы сделали себя более уязвимой. Чтобы вы это поняли, вот несколько вопросов, на которые я желал бы получить ответ. Почему, несмотря на отвращение, которое вы испытываете к Бронсону, вы позволяете ему оставаться здесь в качестве гостя? Я знаю, что вы его не выносите. Вчера на террасе у Пратта он случайно задел вас, и вы отшатнулись от него, как от зачумленного. Почему вы предпочитаете свалить все на быка? Я знаю это, потому что видел, какое облегчение отразилось на вашем лице, когда в ответ на невежливость вашего отца я хотел уйти. Почему вы сказали, что не видели брата после ужина? Я знаю, это ложь, потому что я наблюдал за вами в тот момент. Видите, как вы себя разоблачили?

Нэнси вскочила. Губы ее сжались еще сильнее, чем раньше. Она сделала шаг к двери и сказала:

– Мой отец… Я спрошу, хочет ли он…

– Ерунда, – оборвал ее Вульф, – пожалуйста, сядьте. Ваш отец хочет узнать, кто убил его сына, и этому сейчас подчинены все прочие соображения, включая достоинство и душевное спокойствие его дочери. Вы все равно ничего не добьетесь, скрывая факты. Вы должны дать удовлетворительные и полные ответы на мои вопросы, и для вас будет лучше, если вы ответите мне, здесь и сейчас.

– Но вы не должны этого делать. – Нэнси нервно взмахнула рукой. У нее задрожал подбородок, однако она сдержалась. – Не должны…

Она выглядела настоящей красавицей, попавшей в беду, и если бы на месте Вульфа был кто-нибудь другой, я уложил бы его одним выстрелом и умчался бы, перебросив ее через седло.

– Теперь вы видите, как обстоит дело, – нетерпеливо начал Вульф.

– Садитесь. Проклятье! Или вы хотите, чтобы я позвал вашего отца и мы вдвоем начали на вас кричать? Вам придется рассказать обо всем, потому что мы должны знать факты, пригодятся они нам или нет. Вы не сможете их скрыть. К примеру, ваша неприязнь к Бронсону. Я могу взять телефонную трубку и позвонить в Нью-Йорк одному толковому старательному человеку по имени Сол Пензер – он разузнает все, что касается Бронсона, вас и вашего брата. Вы же видите, как глупо заставлять нас тратить лишнее время и деньги. Итак, о Бронсоне. Кто он?

– Если я расскажу вам о Бронсоне… – Она попыталась овладеть своим голосом. – Нет, я не могу. Я обещала Клайду…

– Клайда нет в живых. Говорите, мисс Осгуд. Мы все равно узнаем, уверяю вас.

– Да… Наверное… – Она выпрямилась, закрыла лицо ладонями и замерла.

– Говорите, – резко приказал Вульф. – Кто такой Бронсон?

Она медленно подняла голову.

– Мошенник.

– Профессиональный? Чем он занимается?

– Не знаю. Я его не знаю. Я познакомилась с ним всего несколько дней назад. Знаю только, что Клайд… – Она умолкла, глядя на Вульфа и словно надеясь на какое-то чудо, которое избавит ее от пытки. – Ладно, – решилась она. – Я думала, у меня хватит мужества. Что это даст? Кому это поможет, если вы, или папа, или еще кто-нибудь будет знать, что его убил Бронсон?

– Вы уверены?

– Да.

– Бронсон убил вашего брата?

– Да.

– Так-так. И вы это видели?

– Нет.

– Был ли у него повод для убийства?

– Не знаю. Во всяком случае, не из-за денег. У Клайда их не было.

Вульф откинулся назад и вздохнул.

– Ну что ж, – пробормотал он, – нам придется это выяснить. А какие деньги Бронсон хотел получить и почему?

– Те, которые ему задолжал Клайд.

– В количестве, я полагаю, десяти тысяч долларов? Не спрашивайте, пожалуйста, откуда я знаю. И Бронсон настаивал на уплате?

– Да. За этим он и приехал. Клайд надеялся получить эту сумму у отца. Он должен был уплатить на этой неделе или же… Она замолкла, в отчаянии вскинула и опустила руки.

– Я прошу вас, – взмолилась она, – пожалуйста… Я обещала Клайду никому про это не говорить.

– Это обещание умерло вместе с ним. Поверьте мне, мисс Осгуд, если бы вы не были так потрясены и опечалены, вы бы по-иному смотрели на вещи. Эти деньги Клайд одолжил у Бронсона?

– Нет. Бронсон заплатил ему…

– За что?

Вульф терпеливо вытянул из нее всю историю. Суть ее была коротка и не очень приятна. Клайд потратился на Лили Роуэн, затем последовали другие траты. Он лишился поддержки отца, брал деньги у сестры, одалживал у приятелей. Потом он решил поправить дела за карточным столом, но слишком поздно обнаружил, что фортуна повернулась к нему спиной. Когда он сидел по уши в долгах, некий Говард Бронсон помахал у него перед носом солидной пачкой купюр и выразил желание быть принятым в определенных кругах, включая два самых привилегированных карточных клуба в Нью-Йорке. Фамильные связи Клайда открывали ему доступ почти всюду. Клайду деньги требовались немедленно, и он согласился. Он рассчитался с долгами, а остаток спустил за карточным столом. Он во всем признался сестре, и ее ужас в сочетании с его запоздалым презрением к самому себе помогли Клайду осознать, что он взял на себя такое обязательство, которое не может выполнить ни один Осгуд. Он уведомил об этом Бронсона, пообещав возвратить десять тысяч долларов при первой возможности. Но тут Бронсон показал свои когти и потребовал выполнить обязательства или же немедленно вернуть деньги. Сложность состояла в том, что Клайд опрометчиво дал расписку на эти деньги, в которой говорилось и о том, что должен был Бронсон получить в обмен, – Бронсон грозил предать ее гласности. Дело принимало дурной оборот. Тогда Клайд решился использовать последний шанс для спасения – поехать в Кроуфилд и попросить денег у отца. Но Бронсон уже настолько не доверял ему, что настоял на том, чтобы поехать вместе с Клайдом. Отделаться от него было невозможно. Нэнси поехала тоже, чтобы помочь уговорить отца. Тот, однако, был непреклонен, и в понедельник стало похоже, что Клайду остается только во всем признаться отцу. Это было бы хуже худшего, но тут на террасе у Пратта фортуна снова повернулась к Клайду своим прелестным личиком, и ему удалось заключить пари.

Вульф терпеливо вытянул из Нэнси все это вместе с различными мелкими подробностями и датами. Допив вторую бутылку пива, он сообщил, что хотя эти сведения явно говорят о сомнительной репутации Бронсона, они совершенно не раскрывают возможного мотива убийства.

– Знаю, – вымолвила Нэнси. – Я же говорила вам, что он убил не из-за денег, – их у Клайда и не было. Если бы были, он рассчитался бы с Бронсоном.

– И все же вы утверждаете, что Клайда убил Бронсон?

– Да.

– Почему?

– Потому что я видела, как Бронсон пошел вместе с Клайдом к ферме Пратта.