Красные нити - Стаут Рекс. Страница 4

— Но Джин, ради бога…

— Да, да! И что же вы сделали тогда? Потребовали у меня обратно эту чертову ткань! И это говорит о вашем хорошем ко мне отношении? Ну, знаете ли…

— Джин, последний раз прошу вас…

— Не трогайте меня больше! Я так обижена на вас, что хотела сегодня по почте отправить вам этот злосчастный костюм. Но, увы! Его теперь уже нет…

— Ради всего святого, Джин, выслушайте меня. Я все расскажу вам, только умоляю, не прерывайте меня больше. Да, я действительно виноват перед вами… Но совсем не так, как вы думаете…

Это было восемь лет назад, в Париже. Я встретил там Порцию, и, как мальчишка, опьяневший от этого «города любви», был очарован ею. Но наш роман длился всего неделю. Только одну неделю, клянусь вам! И после этого у нас с ней больше ни разу ничего не было. И меня интересовали только ее отношения с моим отцом… А сейчас меня интересует только смерть отца: я сам хочу все расследовать и найти убийцу. И я найду его! Вот поэтому, и только поэтому, я был вчера весь день с Порцией. Она что-то знает об этом убийстве, но упорно скрывает. Она была в гробнице, но зачем? Она не говорит. Но я все же узнаю.

Еще меня тревожит то, что отец был оскальпирован… А ведь это мог сделать только индеец. Но кто же из индейцев мог затаить на него такую злобу? И за что?.. Здесь все неясно. Да, вот еще. В полиции сказали, что в руке убитого отца были зажаты красные нити… И я подозреваю, что кто-то надевал мою красную кофту… ну, ту, которую я потом подарил вам… Когда-то давно эту красную кофту сделала мне из одеяла одна старая индианка, она была няней еще моей матери и, наверно, поэтому так любила меня. Я вспоминаю, что накануне убийства надевал эту кофту, когда играл в теннис, а потом оставил где-то на корте. После убийства кофта исчезла. Ее не было две недели. Полиция ее не видела и ничего не знала о ней. А через две недели кто-то вновь положил эту кофту на стул в моей комнате…

Джин, вы помните, как тогда вы впервые приехали ко мне?.. Я был так рад… Я просто не знал, как мне выразить эту радость… И тут как раз мне на глаза попалась эта кофта. Я был счастлив от возможности подарить ее вам. Ведь, кажется, она вам сразу же понравилась?.. Кто еще знал об этой роковой кофте? Мне кажется, что это мистер и миссис Бард. Возможно, именно они и сказали о ней репортерам, а те все раструбили в газетах…

— Ну, и что же вы теперь собираетесь делать? — спросила Джин, еще не окончательно сдавшись, но уже несколько потеплевшим голосом.

— Я хотел бы, чтобы вы, Джин, помогли мне в моем расследовании. А конкретно вот что: во-первых, есть ли у вас остатки этой ткани, она называется…

— Да, я знаю. Она называется «байетта». У меня осталось несколько кусочков… Раз вы так просите, я дам вам. Но зачем вам это?

— Я объясню позднее. Спасибо большое! Теперь второе. Я вас очень прошу никому не говорить, что эту красную ткань — байетту — дал вам я. Никому не рассказывайте, даже полиции… по крайней мере до тех пор, пока я не объясню вам все и не разрешу говорить. Вы обещаете мне это, Джин?

— Ну… я не знаю, я подумаю… Если вы так настаиваете…

— И третье, последнее. Миссис Бард сказала, что по вашей просьбе все бумажки, которые заполнили в тот вечер гости, она потом передала вам. Это правда?

— Да, эти бумажки у меня, но в них не оказалось ничего интересного. В них нет ничего, что могло бы служить ключом или хотя бы ниточкой…

— Дайте их мне, Джин. Очень прошу. Я потом верну их вам.

— Но зачем? Ведь я уже сказала, что в них нет ничего интересного.

— И все же, прошу вас, дайте мне их. Я попытаюсь еще раз… Может быть, мне повезет больше… К тому же у меня есть кое-какие подозрения и идеи…

Получив бумажки, а главное, убедившись, что Джин больше не относится к нему враждебно. Гай Керью ушел.

Глава 6

Мистер Бард, как обычно, работал в своей конторе, когда в кабинет вошла его секретарша — миловидная блондинка, но несколько развязная и вызывающе накрашенная. Она остановилась в дверях и, как бы дав возможность налюбоваться собой, после некоторой паузы, пожалуй, излишне театральной, сказала:

— К вам мистер Кремер… По-моему, он из полиции… Держится более чем решительно!

— Ну, что ж… — не очень обрадовано ответил Бард, — просите его.

— Здравствуйте, — сказал, входя, Кремер. Он огляделся, выбрал себе наиболее удобное кресло, достал неизменную сигару, вставил в рот, но закурил не сразу. Он устраивался, всем своим видом показывая, что беседа им предстоит не короткая. — Итак, мистер Бард, я хотел бы задать вам ряд вопросов, так или иначе связанных с делом об убийстве Вэла Керью. Как видите, я не вызвал вас в полицию, а сам пришел к вам. Надеюсь, вы оцените это?

— О да, конечно, — поспешил заверить его Бард, — я весь внимание. И если смогу, то, конечно, буду рад помочь вам.

— Мистер Бард, я слышал, что у вас были определенные финансовые трудности? Это правда? И как обстоят ваши дела сейчас?

— Да, вы информированы правильно. В последнее время я участвовал в ряде финансовых операций, которые, увы, не улучшили моего положения, а скорее наоборот. Это все настолько подорвало мое финансовое положение, что я вынужден был искать поддержку…

— И вы ее нашли? У кого?

— Я обратился к нескольким бизнесменам, но, получив отказ, вынужден был встретиться с мистером Вэлом Керью. Надо сказать, что это очень порядочный человек. Он встретил меня любезно и с пониманием.

— И до чего же вы с ним договорились?

— Должен признаться, что переговоры шли очень успешно. Мы достигли почти полного согласия. Окончательное оформление нашего соглашения должно было состояться на следующий день после… после того, как Вэл Керью был убит… Так что, как видите, я вдвойне скорблю об этом: и просто по-человечески, и как бизнесмен, у которого в самый последний момент сорвалось очень выгодное дело… Вот если бы Вэла убили хоть на сутки позднее… Извините меня.

— Не хотите ли вы сказать, — Кремер был так зол от того, что мистер Бард буквально у него на глазах сорвался с крючка, что сжевал свою первую сигару, так и не закурив, выплюнул ее и взял себе вторую, — что эта смерть сильно повредила вам?

— Да, да, именно так. — Бард улыбнулся, очень довольный, что так ловко выкрутился. — Ведь теперь мне придется начинать все сначала, уговаривать его сына. А мистер Гай Керью… я знаю его гораздо меньше, да и говорят… он далеко не так любезен и отзывчив, как его отец. Так что меня еще ожидают серьезные проблемы. И боюсь, что это займет немало времени и труда…

— Не знаете ли вы чего-нибудь еще, связанного с убийством?

— Нет… — нерешительно начал Бард, — пожалуй, нет. Все это уже описано в газетах. И очень подробно. Вряд ли я смогу добавить что-нибудь новое…

— Н-да, — процедил Кремер и начал жевать вторую сигару. Взглянув на нее, он чертыхнулся, выплюнул и взял третью. — Ну, а что вы можете рассказать о вечере, который был у вас вчера?

— О, здесь я совсем не могу быть вам полезен, особенно, если вы говорили с моей женой. Здесь я знаю гораздо меньше, чем она…

— Ну, что ж, — сказал Кремер, вставая, — я бы не сказал, что вы сильно помогли следствию, мистер Бард. — И начал снова жевать сигару.

Инспектор встал и, не прощаясь, пошел к выходу, выбросив у порога в урну очередную незакуренную сигару.

«Да, — подумал Кремер, уходя, — пожалуй, единственный результат этой беседы — это три разжеванные сигары. И только…»

После ухода инспектора вновь впорхнула белокурая секретарша, в былое время красавица, но теперь несколько перезревшая. Она подошла и вопросительно посмотрела на своего начальника.

— Вы знаете, Рэчел, — ответил Бард на ее безмолвный вопрос, — вы уже около десяти лет даете мне добрые советы… и не только… Но в этот раз я не последовал вашему совету. Я так и не сказал инспектору, что я видел Гая в имении «Счастливые холмы» на теннисном корте в красной кофте накануне убийства. И знаете почему?..