Маскарад для убийства - Стаут Рекс. Страница 17

— Вы неосторожны, — сказал я. — Они спустились всего на один этаж. Я слышу их шаги. В любом случае вы слишком нетерпеливы. У меня найдется для вас еще одна записка — от Ниро Вулфа — здесь, в моем нагрудном кармане. Достаньте ее сами, но оставайтесь передо мной.

Он стоял всего в двух шагах от меня, но, чтобы преодолеть расстояние, разделявшее нас, ему пришлось сделать их вдвое больше. Его руки в перчатках скользнули за воротник моего плаща к нагрудному карману и достали из него сложенный вдвое листок желтой бумаги. По тому, как мой противник смотрел на записку, я засомневался, что он способен прочесть ее, но, очевидно, ему удалось справиться с собой. Я наблюдал за выражением его лица, когда он изучал четкий почерк Вулфа:

«Если мистер Гудвин не вернется домой к полуночи, сведения, сообщенные ему Синтией Браун, будут переданы полиции, и я ручаюсь, что она не заставит себя ждать.

Ниро Вулф».

Адресат записки смотрел на меня, и его глаза медленно меняли оттенок. Сейчас они были не тусклыми, в них разгорался огонь. Раньше он просто собирался убить меня, теперь же еще и ненавидел.

Я развязно сказал:

— Теперь вы видите, что поторопились? Вулф поступил так из-за того, что вы стояли бы на своем, когда узнали бы, что я рассказал ему все. Он рассчитывал на то, что вы решите, будто я в вашей власти, и я не мешал вам утверждаться в этой мысли. Вулф хочет завтра к шести часам, не позднее, получить пятьдесят тысяч долларов. По-вашему, дело нельзя уладить таким образом, чтобы вы получили то, за что заплатите деньги, но мы придерживаемся противоположного мнения, и теперь все зависит от вас. Вы говорите, что у нас нет доказательств, но нам ничего не стоит раздобыть их — не стоит недооценивать нашу хватку. Что касается меня, то я не советовал бы вам трогать хоть один волос на моей голове. Это может настроить Вулфа против вас. Сейчас он не питает к вам враждебных чувств и всего лишь хочет получить пятьдесят тысяч долларов.

Он затрясся и, понимая это, попытался унять дрожь.

— Возможно, — смилостивился я, — вы не в силах раздобыть столько денег сразу. В таком случае Вулф согласен довольствоваться чеком вы можете выписать его на другой стороне записки, которую он послал вам. Ручка в кармане моего жилета. Мне кажется, у Вулфа достаточно умеренные запросы.

— Я не такой кретин, — резко сказал он.

— А кто обвинял вас в этом? — Я был язвителен и настойчив и, похоже, дал ему отдышаться. — Пораскиньте своим умом, вот и все. Либо мы загнали вас в угол, либо нет. Если нет, тогда что вы делаете здесь? Если да, такой пустяк, как подпись на чеке, не будет вам в тягость. Вулф вовсе не собирается разорять вас. Вот вам ручка.

Я по-прежнему надеялся, что позволил ему прийти в себя. Это читалось по его глазам и по тому, как он расслабился. Если бы у меня были свободны руки и я сам мог достать ручку, снять колпачок и вложить ее ему в пальцы, я бы заставил его выписать чек и подписаться, не позволяя ему доставать ручку из моего кармана. Но, разумеется, если бы у меня были свободны руки, я бы не тревожился о ручке и чеке.

Но добыча ускользнула от меня. Он покачал головой, и его плечи напряглись. Ненависть, которая переполняла его глаза, сквозила и в голосе, когда он ответил мне:

— Вы сказали двадцать четыре часа. Это оставляет мне время до завтра. Мне нужно все обдумать. Скажите Ниро Вулфу, что я дам ему знать о своем решении.

Мой собеседник подошел к двери и толкнул ее. Он перешагнул порог, прикрыл дверь, и я слышал его шаги по лестнице; но он не захватил свою шляпу и плащ, и я чуть не свихнулся, пытаясь придумать что-нибудь. Я недалеко продвинулся в этом занятии, когда снова услышал на лестнице приближающиеся шаги, и они — теперь уже втроем вошли в комнату.

Мой противник обратился к Худому:

— Сколько времени на твоих часах?

Худой посмотрел на свое запястье.

— Десять тридцать две.

— В половине одиннадцатого отвяжите ему левую руку. Оставьте его в таком положении и уходите. Ему понадобится минут пять или больше, чтобы высвободить другую руку и ноги. У тебя есть возражения?

— Нет. И у него не будет поводов для недовольства нами.

Убийца достал из кармана пачку денег, испытывая некоторые затруднения из-за перчаток, отобрал две бумажки по двадцать долларов, подошел к столу и обтер их с обеих сторон своим носовым платком.

Потом протянул их Худому.

— Я уже заплатил обусловленную сумму, как вам известно. Это прибавка за то, чтобы вы не оказались слишком нетерпеливыми и не ушли раньше половины одиннадцатого.

— Не бери их! — резко крикнул я.

Худой обернулся, держа деньги в руках.

— В чем дело на них микробы?

— Нет, но это жалкие гроши, простофиля! Он должен тебе не меньше десяти тысяч!

— Чушь! — презрительно сказал убийца и подошел к кровати, чтобы взять плащ и шляпу.

— Отдай мне мою двадцатку! — попросил Н.-Б.

Худой стоял, наклонив голову и глядя на меня. У него было не слишком заинтересованное выражение лица скорее скептическое, и я понял, что оно значит больше, чем мои слова. Когда убийца взялся за плащ и шляпу и повернулся к двери, я с усилием наклонился влево и встал. У меня не было никаких соображений относительно того, как преодолеть расстояние, отделявшее меня от двери. Стул помешал бы мне перекатываться по полу, я не мог ползти, помогая себе руками, и даже предпринять попытки подпрыгнуть. Но я встал, потратив на это не слишком много времени, упал на правый бок, плотно придвинув стул к двери еще до того, как кто-либо из них успел спохватиться и кинуться ко мне.

— А тебе не кажется, — бросил я Худому, — что ты продешевил? Только дай ему уйти, и ты поймешь это! Хочешь узнать его имя? Миссис Карлайл, миссис Хоумер Н. Карлайл. Тебе нужен ее адрес?

Убийца, который двинулся в мою сторону, застыл на месте. Он — или, следовало сказать, она напряглась, как стальной прут; глаза из-под длинных ресниц смотрели на меня.

— Миссис? — недоверчиво переспросил Худой.

— Да. Это женщина. Я связан, а вы нет. Я бессилен, зато вы можете заняться ею. Вы могли бы поделиться со мной этими десятью тысячами. — Она сделала какое-то движение. — Следи за ней!