Подделка для убийства - Стаут Рекс. Страница 5

Ответил мужской голос:

— Ректор 2.90.

Тайна — дело чести.

— Я хотел бы поговорить с мистером Альбертом Личем.

— Мистера Лича нет. Кто говорит?

Мой ответ несколько задержался, потому что мое внимание было отвлечено. Дверь открылась, и в холл вошел мужчина. Он был молод и красив. Бродвейский тип. Голос а трубке повторил: «Кто это?»

— Меня зовут Арчи Гудвин. У меня сообщение для мистера Лича. Сегодня утром он спрашивал меня о женщине по имени Темми Бекстер. Передайте ему, что мисс Бекстер умерла. Убита. Ее тело найдено в салоне дома, где она жила. Полицию я информировал. Я думал, мистер Лич…

Я швырнул трубку на рычаг и проревел.

— Эй, вы! Остановитесь!

Молодой красавец остановился у двери в салон. Послышались шаги, и появилась Марта Кирк в сопровождении Раймонда Делла. Потом раздался звонок, я открыл двери. Это были двое полицейских в форме. Первый спросил:

— Вы — Арчи Гудвин?

— Да. — Я поднял руку. — Там.

Два часа спустя, без двадцати четыре, я сидел в кухне за большим столом, ел крекеры, сыр, мармелад и пил кофе. Двое жильцов — Ноэль Феррис и Поль Хенна — составляли мне компанию. Это красавец Феррис помешал моему разговору по телефону. Хенна оказался моложе его, но не такой красивый. Полицейский вытащил его с репетиции. Он и Феррис беседовали о том, когда они в последний раз заходили в салон. Феррис сказал, что был там месяц назад, чтобы самому посмотреть, так ли уж был расстроен рояль, как утверждала Марта Кирк. Хенна сказал, что заходил в салон две недели назад, потому что Марта разговаривала по телефону, и ему не хотелось, чтобы у нее сложилось впечатление, что он подслушивает. Потом они говорили о ноже. Хенна сказал, что это был один из кухонных ножей, а Феррис ответил, что лучше бы ему держать свое знание при себе, и они чуть было не вцепились друг в другу в волосы, не обращая внимания на полицейского, который сидел на стуле у двери, навострив уши.

Меня в салон не пригласили, но я видел экспертов, которые занимались своим делом. Сначала меня допрашивал Перли Стеббинс в кухне. Второе интервью состоялось в комнате Раймонда Делла, и на этот раз вопросы задавали инспектор Кремер и Альберт Лич. Заслуженная мною честь, потому что без меня они бы здесь не встретились. Мой звонок в Нью-Йоркское бюро секретной службы вызвал тревогу у Лича, а появление того на месте преступления вызвало тревогу у инспектора Кремера. Таким образом, у меня была возможность наблюдать за реакцией Кремера, но мне это ничего не дало. Конкуренция оставила его равнодушным, он реагировал, как всегда, главным образом на меня.

— Вы говорите, что Вульф не ожидал от нее ни гонорара, ни части вознаграждения. И, тем не менее, он послал вас сюда и вы оплатили такси за себя и мисс Эннис. Я должен вам верить? Я знаю Вульфа и знаю вас. Не надейтесь, что я проглочу это.

Или:

— Оставьте при себе ваши идиотские штучки. По свидетельству Раймонда Делла и Марты Кирк, вы с мисс Эннис вышли из кухни в самом начале второго, а Стеббинсу вы позвонили только в час тридцать четыре, то есть полчаса спустя. Что вы делали в этот промежуток?

Щекотливый пункт вообще не был затронут. Ни Кремер, ни Лич даже не допускали возможности, что с деньгами могло быть что-то нечисто. Они так основательно молчали на эту тему, что мне даже не пришлось им лгать.

Но когда около четырех в кухню вошел служащий по имени Каллган и сказал мне, чтобы я шел к инспектору, у меня появилось опасение, что вопрос о двадцатидолларовых банкнотах все-таки вынесут на повестку дня. Но одного взгляда на лицо Кремера было достаточно, чтобы рассеять мои опасения. Он выглядел смущенным и жевал сигару, а это означало, что у него неприятности. Лича не было. Вместо него слонялся без дела лейтенант Роуклиф и еще какой-то криминалист. Кремеру было нелегко. Он вынул сигару изо рта и проскрипел:

— Нам нужна ваша помощь, Гудвин. Это вы сказали Хетти, этой проклятой бабе, чтобы она заперлась? Она отказывается отпереть дверь и отказывается говорить. Мы не хотели бы ломать дверь, если этого можно избежать. Она — ваша клиентка. Скажите ей, чтобы она открыла дверь.

— Она не является ни моей клиенткой, ни мистера Вульфа.

— Это утверждаете вы. Она впустит вас, если вы ее попросите?

— Возможно.

— О'кей, спросите ее.

Я разрешил себе усмехнуться.

— Так, как вы себе представляете, нет. Я должен остаться с ней один. Я не стану ввязываться в грязное дело. У нее есть личные причины на такое поведение. Ее отца застрелил полицейский.

— Пятнадцать лет назад. Она не в своем уме?

— В том-то и дело.

— Скажите ей, что мы взломаем дверь, если она не будет благоразумной.

— Хорошо. При условии, что вы не двинетесь с места. И держите Роуклифа в поле зрения. Он медленно соображает, но у него быстрые ноги.

— Не валяйте дурака, — буркнул Кремер и сунул в рот сигару.

Я вышел, пересек холл и постучал в дверь Хетти.

— Это я, Гудвин. Я один, впустите меня, мне нужно кое о чем спросить вас.

Шаги, потом ее голос:

— А где другие?

— Полиция? Пока в доме, но на почтительном расстоянии. Я — не предатель.

Проскрежетала задвижка. Войдя, я снова запер дверь. Шторы были опущены, горел свет. Хетти держала в руках журнал.

— Вы совсем не заботливы, могли бы принести что-нибудь поесть.

— Напротив, я чрезвычайно заботлив, иначе бы не пришел. Я хотел подготовить вас к тому, что они сейчас будут ломать дверь.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что они знают, что я буду стрелять.

Я огляделся. Массивная старая кровать орехового дерева, громадный секретер, шкаф, комод, фотографии актеров на стенах.

— Из чего вы собираетесь стрелять?

— Из ничего. У меня нет оружия, но они этого не знают.

— Послушайте, мисс Эннис, полицейский по имени Кремер, инспектор уголовной полиции, просил меня довести до вашего сведения, что они взломают дверь. Это все, о чем он меня просил. Но я лично могу прибавить следующее: если они будут вынуждены применить силу, чтобы добраться до вас, то они заберут вас с собой и арестуют как важного свидетеля. Полиция расследует убийство, которое совершено у вас в доме, и вы относитесь к подозреваемым. Если же вы добровольно согласитесь на допрос, то, вероятно, будете сегодня ночью спать в своей постели.

Она уставилась на меня.

— Меня подозревают? Почему?

— Потому, что вы пришли домой пришить пуговицу. Примерно в это время была убита Темми.

— Вы тоже подозреваете меня?

— Конечно нет, я не идиот.

Она сжала губы.

— Прекрасно. В таком случае им придется выносить меня из дома.

— Они это сделают, можете быть уверены.

— Итак, дворецкий, я никогда в жизни не нанимала детективов. Вы хотите, чтобы я что-нибудь подписала?

— Кого вы хотите нанять, мисс Эннис?

— Вас. Называйте меня Хетти.

— Меня вы не можете нанять. Я служу у Ниро Вульфа.

— Хорошо. Тогда я нанимаю Ниро Вульфа.

— Для чего?

— Чтобы отомстить полиции. Он должен опозорить их, чтобы им неповадно было соваться в мой дом.

— Это предложение он примет. Он, может быть, будет готов провести расследование и попутно свести небольшие счеты с полицией, но у него есть навязчивая идея в вопросе гонорара, а я сомневаюсь, что вы в состоянии ему заплатить.

— Вы будете ему помогать?

— Конечно, это моя работа!

Она закрыла глаза, но скоро открыла их снова.

— Я могу ему заплатить сорок две тысячи долларов. Это десять процентов моего состояния, и этого ему должно хватить.

Я обалдело уставился на нее Я был просто ошарашен.

— Вот это да! Разрешите вопрос. Мистер Вульф очень реалистичен в денежных делах. Ваше состояние помещено надежно? Может, вам необходимо что-нибудь продать? Беговую лошадь, например, или яхту?

— Не будьте дураком. В денежных вопросах я не менее реалистична. Мое состояние в облигациях, не облагаемых налогом. Мне нужно что-нибудь подписать?