Запретное влечение - Бакст Настасья. Страница 20

— Наверное, две трети из того, что ты слышал вранье, но даже если небольшая часть из сказанного — правда, то, должно быть, Поднебесная удивительная страна. Как бы я хотела там побывать.

— Невозможно! Только опытные путешественники способны достичь этой страны. Путь к ней лежит через горы и пустыни, через которые можно перебраться только на верблюдах, и только с помощью опытных проводников. Многие не возвращаются из этого путешествия.

— Должно быть, они остаются в Поднебесной, — Юлия улыбнулась. Ей хотелось пить и она уже осушила два кубка чудного вина, которое хоть и было легким, но все равно ударило в голову.

— Может быть, вам подать сладости?

— С удовольствием, — Юлия даже зажмурилась от предвкушения.

— Придется немного подождать, — раб пошел в сторону кухни.

— Как обед? — перед Юлией неслышно, словно бог, появился Юргент.

— Пре-вос-ход-но, — акцентируя каждый слог, ответила она и почему-то рассмеялась.

— Говорят, что местным вином не стоит увлекаться, — галл заметил наполовину опустевший кувшин, — особенно после знаменитых мраморных бань.

— Откуда тебе известно о банях? — Юлия намотала на палец прядь волос и повернулась к Юргенту.

Мне известно все, — Юргент сел рядом. — Так вот, о вине. Горячий пар вызывает жажду, а местное вино ее превосходно утоляет, но вот незадача, — галл поднял вверх палец, — пьется оно так легко, что легкомысленный путешественник сам не замечает, как напивается до потери сознания.

— Да? — Юлия не могла сдержать смех. Почему-то все в Юргенте казалось ей ужасно смешным. И его доспехи, и короткий римский меч в ножнах, и пыльные сандалии, и особенно его нос, немного искривленный, хотя в целом и правильной формы. — Давно хочу спросить, что с твоим носом? — и девушка снова залилась хохотом.

— О… — протянул в ответ Юргент, — да вы, юная госпожа, никак напились? — он уперся своим лбом в лоб Юлии. Та продолжала смеяться и перевернулась на спину.

— Поцелуй меня, — неожиданно серьезно попросила она, обвивая шею Юргента руками.

Тот нежно погладил ее волосы, и провел ладонью по шее.

— Нет, — ответил он, глядя ей в глаза, — хотя бы один из нас должен быть благоразумен. Мне бы хотелось, чтобы это была ты.

— А вот и десерт! — раздался голос раба.

Юргент быстро поднялся и ушел, оставив Юлию одну.

— Единственный в Месалонгионе, уникальный, — говорил перс, делая вид, что ничего не заметил. — Попробуйте, уверяю, что ничего лучшего вы в жизни не пробовали.

Юлия механически взяла серебряную вилку и отделила кусочек странной белой массы.

— М-м-м! — чудное сладкое облачко растаяло у нее во рту. Вкус был столь нежен, необычен, поразителен, что Юлия на мгновение даже забыла о поступке Юргента. — Что это?!

— Мы не знаем пока, как это назвать, — перс был, очевидно, доволен произведенным эффектом. — Мы взбиваем сливки и белки от яиц с растертым кленовым сахаром, получившуюся массу кладем в глиняные плоские коробки и опускаем глубоко во внутренний колодец, где вода такая холодная, что если опустить в нее руку на несколько минут, то перестаешь ее чувствовать. На следующий день масса застывает в глиняных коробках вот в такую сладость. Сейчас мы добавляем еще кусочки фруктов. Вот эти, кусочки которых вы держите на вилке, называются персиками. Греки завезли эти деревья из моей страны.

Юлия подумала, что, пожалуй, эта прекрасная трапеза — награда ей за невнимание Юргента. В конце концов, должна же она себя порадовать!

— Принесите мне еще один такой, — Юлия показала на глиняный лоток, который был уже почти пуст.

— Слушаюсь, прекрасная госпожа! — и раб почти бегом кинулся исполнять приказание.

В результате Юлия съела три воздушных, нежных десерта с фруктами и выпила полный кувшин прекрасного вина. Ей захотелось прогуляться.

— Скажи, есть ли в Месалонгионе красивые места или хорошие лавки, где можно купить красивую одежду и украшения? — поинтересовалась Юлия у перса.

— О, конечно! Много!

Через час носилки Юлии покинули «Морскую ласточку». Девушка взяла с собой значительную сумму денег, потому как уже поняла, что лучшее средство от сердечных печалей — оказание себе самой внимания. Красивое платье, дорогое и прекрасное ожерелье, новый раб, другие подарки, сделанные самой себе, мгновенно улучшают настроение. Лито часто говорила: «Если ты сам себя не любишь, отчего кто-то другой будет это делать?».

Юлия развернула одну из бумажек, которые бросали ей торговцы. Там говорилось, что в лавке купца Маруфа она сможет найти прекрасные украшения, редкие запястья и застежки, а также оригинальные поясные цепи и ножные украшения. Такие вещи были редкостью в Риме и Юлия подумала, что обязательно купит что-нибудь. Конечно, если только вещи окажутся достаточно искусно сделанными, а также изысканными, достойными украшать дочь римского сенатора и жену претендента на должность верховного консула.

Купец Маруф оказался приятным улыбчивым человеком. Он мгновенно разложил перед Юлией огромное количество украшений. У девушки разбежались глаза — столько оригинальных и прекрасных вещей она не видела даже в Риме. В полумраке помещения, в отблесках пламени десятков свечей, крупные драгоценные камни сверкали и переливались волшебным светом. Юлия решила, что подберет себе комплект из кованого пояса, ножных браслетов, драгоценной застежки и замысловатого ожерелья, выкованного как цельный золотой воротник. Однако комплекта никак не получилось, потому что украшения были сделаны сходным образом, но с разными камнями. Получалось, что пояс с сапфирами, браслеты с изумрудами, и застежка с рубинами.

— Неужели у вас нет целого комплекта? — Юлия с видимым сожалением отодвинула от себя украшения.

— О, несравненная госпожа! Мало кто в этом городе способен совершать покупки с таким вкусом и достоинством как вы, — Маруф поклонился, — вот и приходится распродавать единичные предметы. Но если вы пожелаете, то я найму ювелиров и за два дня сделаю для вас одной все необходимые вещи, — купец снова поклонился и вытащил из какого-то ящика кучу папирусных свитков. Он развернул один перед Юлией, и та увидела, что на бумаге тщательно выведен прекрасный узор с растительными мотивами. Этот узор повторялся в трех вариантах. Круглый — вероятно, для застежки или звеньев пояса, витой — для простой цепи и ножных браслетов, чеканный — для ожерелья.

— Что это? — восхищенно спросила Юлия, разглядывая тонкую и точную вязь рисунка.

— Вот, — Маруф положил перед Юлией застежку, выполненную в точности так, как это было нарисовано на бумаге. — На востоке подмастерья великих ювелиров сначала долго учатся рисовать и только после того, как в совершенстве овладевают этим искусством, допускаются к работе с металлом и камнями. По этим рисункам несколько опытных ювелиров сумеют создать для вас достойные украшения.

— Дайте мне посмотреть, — Юлия стала разворачивать один за другим свитки. На пятом или шестом она остановилась. — Что изображает этот символ? — девушка показала Маруфу странный, немного наклоненный крест.

— Это галльский символ солнцеворота, вечного и непрерывного обновления жизни, преемственности и бесконечного возвращения.

— Я хочу, чтобы в основе работы лежал именно этот узор.

— Как прикажете, госпожа. Теперь позвольте мне сделать восковые слепки и определить необходимую длину пояса.

Маруф быстро и ловко снял слепок с лодыжек Юлии, ее запястий и отмерил веревкой предполагаемую длину пояса.

— Ну что ж, теперь поговорим о цене, — Маруф опустил глаза. — Если бы вы купили готовые вещи, то комплект обошелся бы вам в сорок тысяч римских сестерциев. Но поскольку вещи нужно сделать, и при том — срочно, я хотел бы получить еще десять тысяч, для того чтобы заплатить ювелирам за быстрое исполнение работы. Стало быть, вы должны оставить мне половину суммы в задаток.

— Хорошо, — Юлия сделала знак Василию, который стоял все это время у нее за спиной, неподвижный как статуя. Грек быстро подал ей большую шкатулку. Юлия открыла ее и вынула оттуда три кожаных кошелька. — Здесь тридцать тысяч сестерциев, через два дня ты доставишь в «Морскую ласточку» готовые украшения и получишь остальные деньги.