Право умереть - Стаут Рекс. Страница 14

Вулф проглотил последний кисочек мидии.

– Возникает интересный вопрос, – заметил он. – Если бы факты, упоминаемые в пьесе, были доказаны и использованы следствием, можно ли было бы сегодня в судах штата Нью-Йорк привлечь Яго к уголовной ответственности в качестве соучастника убийства и добиться его осуждения?

Мне оставалось только признать, что Вулф вел себя безупречно. Бесспорно, такой разговор не мог не заинтересовать наших посетителей, а выяснение роли Яго и анализ его юридической ответственности открывали широкое поле для дискуссии. Так именно и получилось, и спор приобрел весьма оживленный характер. К тому времени, когда мы разделались с уткой и гарниром к ней, а Фриц подал суфле из инжира, лично я решил, что песенка Яго спета.

На звонки в дверь во время обеда обычно отвечает Фриц, и поэтому, услышав звонок, я продолжал заниматься своим суфле. Очевидно, пришел Кремер. Он ознакомился с моим докладом и теперь хочет задать несколько вопросов, что вполне меня устраивало, так как в противном случае мне пришлось бы тащиться в прокуратуру. Но это был не Кремер. Из вестибюля послышались незнакомые голоса, тут же умолкнувшие. Вошел Фриц и доложил:

– Двое мужчин и женщина, сэр.

Раньше он сказал бы: «Два джентльмена и леди» – но Вулф запретил ему так говорить.

– Мистер и миссис Кеннет Брук и Питер Воун ожидают в гостиной, хотя я заявил им, что, по-видимому, вы будете заняты весь вечер.

Вулф бросил на меня вопросительный взгляд. Я кивнул и пояснил:

– Ее брат.

Вулф подцепил вилкой кусочек суфле, велел Фрицу подавать сыр и сказал, что кофе мы будем пить не в кабинете, как обычно, а в гостиной.

– Брат Сюзанны? – недоуменно переспросил Остер, и я снова кивнул. – Вы его ожидали? – обратился Остер к Вулфу.

Вулф проглотил кусочек суфле.

– Именно его – нет. Я ожидаю кое-кого другого сегодня вечером или завтра утром – в качестве доказательства того, что приманка сыграла свою роль. – Находясь у себя в кабинете, Вулф не смог бы скрыть своего самодовольства, но сейчас, за столом, под взглядами гостей, ничем не выдавал своего торжества. – Мне нужно еще примерно час, чтобы закончить разговор с вами и мистером Уипплом но мы можем и отложить нашу беседу. Не будете возражать, если завтра утром мистер Гудвин заедет к вам на работу?

– Я хочу присутствовать при вашем разговоре с этими людьми.

– Нет, сэр. Чего доброго мы еще поссоримся в их присутствии. Я расскажу вам о своем разговоре с ними, когда найду нужным и что найду нужным.

Появился Фриц с блюдом сыра.

Глава 7

Я стоял в глубокой нише в дальнем конце прихожей и смотрел через специальное отверстие в стене. Со стороны ниши отверстие имело вид небольшого прямоугольника и закрывалось при необходимости специальной панелькой, со стороны кабинета его маскировала картина с изображением водопада. Мне нужно было получить предварительное представление о двух мужчинах и женщине, которых Фриц провел в кабинет после ухода Остера и Уиппла. Стоявший со мной Вулф уже воспользовался с этой целью отверстием. Кеннет Брук сидел в кресле, обитом красной кожей, и разговаривал со своими спутниками, повернувшись к ним так, что мы не могли видеть его лица. В отличие от Сюзанны, это был полный коренастый человек. В кресле, которое перед этим занимал Пол Уиппл, сидела жена Кеннета – пышная солидная блондинка. В третьем кресле, пододвинутом Фрицем, расположился Питер Воун, о котором я ничего не знал, – долговязый тип с узким худым лицом.

Мы с Вулфом слушали их беседу уже минут шесть-семь, но ничего интересного не узнали. Они рассуждали о картине, висевшей над письменным столом Вулфа, но не о той, с водопадом. Воун считал, что полотно принадлежит кисти Ван-Гога, хотя и не подписано им. Он ошибался в действительности картину написал некий Мак-Интайр; в свое время Вулф спас его от каких-то неприятностей.

Вулф подал мне знак, и я бесшумно задвинул панель. Он взглядом спросил, доводилось ли мне раньше видеть наших визитеров, и когда я отрицательно покачал головой, направился в кабинет. В кабинете он прошел перед Бруком к своему столу, а я за спиной его жены и Воуна – к своему.

– Извините, что заставил вас ждать, – сказал Вулф, прежде чем сесть. – Обычно я принимаю посетителей по предварительной договоренности, но бывают и исключения. Вы брат Сюзанны Брук?

– Да. Это моя жена, а это мистер Питер Воун. Мы пришли… под влиянием порыва… Мы ценим…

– Заметка в «Газетт», – властно прервала его миссис Брук. – Мы полагаем, что вы правы. Нет, твердо уверены, что вы правы!

– Да? Благодарю вас. – Вулф жестом указал на меня. – Мой помощник, мистер Гудвин, я полностью ему доверяю. Ми оба вам признательны. Но, откровенно говоря, мы ожидали как раз иного заявления. Откуда вы знаете, что мы правы?

Наши посетители заговорили все разом, но победительницей вышла миссис Брук.

– Нет, скажите сначала вы, на чем основана ваша уверенность в своей правоте, а потом скажем мы. – Она явно строила глазки Вулфу. – Говорят, нужно во всем уступать дамам, но на этот раз сделаем исключение. На этот раз первыми будут мужчины.

Вулф сердито нахмурился. Я думал, он сейчас раскричится, однако шеф сдержался.

– Мадам, – почти вежливо сказал он, – подумайте, в каком положении я нахожусь. Я работаю для человека, которого, возможно, предадут суду по обвинению в убийстве. Возможно, ему придется защищаться перед судьей и присяжными заседателями. Раскрывать сейчас кому бы то ни было детали защиты – значило бы предавать его. – Он взглянул на Воуна, сидевшего рядом с миссис Брук. – Кто вы, мистер Воун? Из аппарата окружной прокуратуры?

– Нет, что вы! Я… просто друг. Я торгую автомобилями марки «герон». – Воун вынул из кармана бумажник достал визитную карточку и поднялся, чтобы передать Вулфу.

Я тут же мысленно поставил себе единицу. Ведь я не только слышал о нем, но даже видел его – правда, мельком и случайно. Его отец, Сэм Воун, был владельцем агентства по продаже машин «герон» в Манхэттене, где я бывал не реже раза в год, чтобы поменять машину Вулфа на другую.

– А вы, мистер Брук? – продолжал Вулф.

– Я брат Сюзанны, по специальности инженер-электроник. Поверьте, мы вовсе не собираемся уговаривать вас кого-то предавать. Совсем наоборот.

– Мы хотим знать всю праву о Сюзанне, если она вам известна, – вмешалась миссис Брук.

– Я тоже хочу ее знать, – проворчал Вулф. – Всей правды я пока не знаю. Возможно, вы поможете мне. Что именно вы хотели бы знать о Сюзанне Брук?

– Ну… что она была за человек, – ответила миссис Брук.

– Они хотят услышать от вас ее характеристику – пояснил брат Сюзанны.

– Ваше мнение о ее порядочности, – добавил Воун. – Не могла же она… с черномазым… в этой квартире. Ведь я же хотел жениться на ней!

– Вон что! Вы были помолвлены?

– Как вам сказать… Это само собой разумелось вот уже целых два года. Я ждал, пока она покончит с этой… дурью.

– Дурью?

– Ну, со своим капризом, со своим стремлением творить добро.

– Нет, нет, не говорите мне, что это был всего лишь каприз богатой и взбалмошной девушки! – напыщенно заявила миссис Брук. – Я тоже иногда немножко творю добро. Однако Сюзанна слишком уж старалась. Она не ограничивалась денежными подачками и бесплатной работой среди черномазых – ей захотелось иметь квартиру в трущобах Гарлема и жить там время от времени.

– Вы бывали и этой квартире? – поинтересовался Вулф.

– Да. С мамашей Брук, ее матерью. Той во что бы то ни стало захотелось побывать там. Ну и квартирка, доложу я вам! Никаких удобств, грязь, вонь, ужасные соседи… Они так и взвиваются, когда назовешь их черномазыми. А как прикажете их называть? Однако я вот что скажу, насчет того, чтобы Сюзанна могла с одним из них… Абсурдная мысль! Она была порядочной и благовоспитанной девушкой. Она была настоящая леди, хотя и с капризами. Вот потому-то вы и правы, когда говорите, что ее убил не Данбар Уиппл. Ее убил какой-нибудь негритянский головорез, у нас их – хоть пруд пруди.