Право умереть - Стаут Рекс. Страница 20

– Не в том дело. Я просто говорю, что не видела ничего хорошего в этом браке, вот и все.

– Мисс Кольман?

Рей Кольман лишь молча покачала головой.

– Что это означает? Вы тоже не согласны?

– Нет. Это означает, что Сюзанне я сказала все, что считала нужным сказать. Но она мертва. Не пытайтесь заставить меня повторить мои слова. Ничего не выйдет, как не вышло и у полицейских.

– В таком случае, не буду пытаться. Мистер Хенчи?

Хенчи откашлялся. Если бы я выпил столько же виски, сколько он, мне пришлось бы откашливаться вдвое дольше.

– Видите ли, в общем-то я одобрял этот брак. Разумеется, брак – дело сугубо личное, но, исходя из интересов нашей организации, я был согласен с мистером Фэйзоном. Я полагал, что мы больше выиграем от этого супружества, чем проиграем. Как один из руководителей комитета, я обязан смотреть на вещи реалистично. Мисс Брук была очень состоятельна.

Он снова потянулся за стаканом с виски.

– А вы, мистер Остер?

Адвокат склонил голову набок.

– Знаете, Вулф, я сижу и молча слушаю все ваши глупости только потому, что хочу дать вам возможность выговориться до конца. Вы показываете свою полную неосведомленность, когда спрашиваете у меня, что я думаю о возможности брака между белой женщиной и негром. Я пришлю вам журнал с моей статьей на эту тему, написанной еще четыре года назад. Все цивилизации на земле были и есть результат скрещивания различных рас. Коль скоро сама природа одобряет подобные браки, мне ли возражать против них?

– Значит, у вас не возникало никакого отрицательного отношения в данном конкретном случае?

– Разумеется.

Вулф налил себе еще пива и посмотрел на присутствующих.

– Должен признать, – заговорил он, – что многое из того, что здесь было сказано, означает лишь пустую трату времени. Мисс Джордан, например, уверена, что она беседовала по телефону с мисс Брук, а я не могу отказаться от предположения, что звонила вовсе не мисс Брук. Было бы крайне важно для хода расследования установить, так это или не так. – Взгляд Вулфа остановился на моей добровольной помощнице по бару. – Мисс Кольман, вы говорили, что в пять часов в тот день мисс Брук собиралась на какое-то совещание. Вам известно, где оно должно было состояться?

– Знаю, что в Нью-йоркском университете, но не знаю, в каком именно здании и в какой комнате.

– Вы могли бы узнать?

– Без всякого труда.

– И фамилии участников совещания?

– Одну фамилию могу сообщить уже сейчас. Биль, или Вильям Магнус. На службе у меня есть номер его телефона и адрес. Он может назвать вам фамилии остальных участников. Я его видела на прошлой неделе. Многие хотели встретиться со мной, поскольку смерть Сюзанны…

– Совещание состоялось, и мисс Брук присутствовала на нем?

– Да.

– Что, если мистер Гудвин позвонит вам утром на работу и попросит адрес Магнуса?

– Лучше я сама позвоню. Дело в том, что мне трудно сказать, когда я приду в комитет.

– Это не доставит вам лишних хлопот?

– Что вы!

– Я уже беседовал с Магнусом, – вмешался Остер, – и полицейские тоже. Ничего важного вы не узнаете.

– Видите ли, вы могли не придать значения какой-нибудь детали, а мистер Гудвин – человек очень внимательный. Полицейские считают что звонила именно мисс Брук, а я в этом совсем не убежден. Если есть…

Зазвонил телефон, и я снял трубку.

– Квартира Ниро Вулфа.

– Арчи? Говорит Сол. Похоже, что я добыл аппетитный кусочек.

– Весьма кстати. У нас как раз гости. Подожди минуту.

Я отключил телефон, встал, обошел вокруг кресел и стульев, едва не задев при этом мисс Тайгер, и прошел в кухню. Там, на столике, за которым я обычно завтракаю, стоял телефон.

– Говорит Гудвин, – сказал я, подняв трубку.

– У тебя сейчас точь-в-точь такой же тон, как у нашего общего знакомого – полицейского лейтенанта Роуклиффа.

– Ничего похожего, хотя бы потому, что я не заикаюсь. Так что ты хотел сообщить?

– Пришлось выложить двадцать долларов. К этим механикам в гаражах так просто не подступишься! Кеннет Брук и его жена имеют две машины марки «герон» – седан и фургончик. Мистер Брук ежедневно, исключая субботу, ездит в фургоне в свою лабораторию в Бруклине. В понедельник второго марта он вернулся в гараж около полуночи. Миссис Брук в тот же вечер куда-то ездила в седане. Механик полагает, что она взяла машину примерно без четверти восемь и вернулась через час-полтора.

– Сол, ты просто золотце, и я тебя люблю… (в те дни, когда мы не играем в покер). Он не передаст миссис Брук вашего разговора?

– Уверен. Он будет категорически отрицать, что я обращался к нему, если его начнет кто-нибудь расспрашивать. Я тоже дал ему слово, что не стану на него ссылаться ни при каких обстоятельствах.

– А может, он все это сочинил, чтобы заработать?

– За кого ты меня принимаешь?

– Извини. Беру свои слова обратно. Ты, конечно, разузнал, какого цвета машина, ее номер, во что была одета миссис Брук?

– Он не запомнил.

– Ну хорошо. Если она и не убийца, то во всяком случае отчаянная лгунья. Вулф сейчас заканчивает длиннейшую сессию со смешанной аудиторией. Среди его слушательниц есть очаровательная девушка, тебе лучше не встречаться с ней, если ты не хочешь потерять покой… Извини но я должен вернуться в кабинет. Откуда ты звонишь?

– Из будки автомата на углу Шестьдесят четвертой улицы и Лексингтон-авеню.

– А где тебя можно будет найти позже?

– Дома в постели. Сейчас уже почти полночь.

– Мы позвоним тебе еще сегодня или завтра утром. Жди.

Я положил трубку и некоторое время хмуро смотрел на нее. Нам предстояло нечто такое, чего терпеть не мог Вулф и что не слишком нравилось мне. Поисками свидетелей или хотя бы одного свидетеля, который в тот вечер видел машину миссис Брук в Гарлеме (если она вообще ездила туда), должна была бы заниматься целая армия детективов. Просто назвать в беседе с Долли Брук этот факт, не ссылаясь на источник информации, – значило бы попусту тратить время и энергию.

Я встал, вслух отпустил крепкое словечко и вышел в вестибюль, где обнаружил, что «сессия» уже закончилась. Двое из присутствовавших направлялись к выходу, а остальные выходили из кабинета. Лишь Пол Уиппл и Вулф еще оставались там, занятые каким-то разговором. Уиппл распрощался последним.

– Звонил Сол, – сообщил я, когда мы остались вдвоем с Вулфом. – Оказывается, миссис Брук сочла нужным запамятовать кое о чем. В понедельник второго марта, примерно без четверти восемь вечера, она взяла из гаража свою машину и вернулась только через час с лишним. Сол заплатил механику гаража двадцать долларов и обещал не ссылаться на него. Миссис Брук ездила одна.

– Черт бы ее побрал! – проворчал Вулф.

– Совершенно верно, сэр. Я сказал Солу, что мы позвоним ему сегодня вечером или завтра утром. Какие будут указания?

– Сейчас уже поздно. Попроси Сола прийти завтра в одиннадцать. Если мисс Кольман не позвонит до десяти утра, позвони ей ты.

– Понял. Вы хотите видеть Магнуса?

– Я – нет. Ты – да.

Вулф давал понять, что Магнус не такой уж трудный для нас человек, чтобы самому разговаривать с ним. Он раскрыл «Священника и хориста», а я принялся убирать посуду. Вино в стакане мисс Тайгер осталось почти не тронутым, и я пожалел, что столько отличного джина «Фоллэнсби» пропало зря.