Слишком много клиентов - Стаут Рекс. Страница 36

– Уж не думаете ли вы, что я буду спокойно сидеть и слушать весь этот бред?

– Думаю. Срочность о себе заявила, и вы это знаете. – Он поднял еще один палец. – Второй вопрос. Да. Вы могли знать, что Йигер будет один. Мисс Маги утверждает, что никому не говорила о встрече в девять, но если вам она сказала, то другого ответа и нельзя было ожидать. – Он поднял последний палец: – Третий вопрос, о мотивах. Когда я впервые им задался, мне еще ничего не было известно, но теперь я знаю. Вчера я навел кое-какие справки по телефону – уверяю вас, строго конфиденциально, – а вечером миссис Йигер, сидя в том самом кресле, где сидите вы, проговорила со мной целый час и все мне рассказала. С той минуты, как пять лет тому назад Йигер занял пост руководящего вице-президента, ваше главенствующее положение в корпорации оказалось под угрозой, а за последний год эта угроза превратилась в непосредственную и реальную. В лучшем случае вы могли рассчитывать стать председателем Совета директоров, отстраненным от реального руководства, но и это сомнительно. Десять с лишним лет вы распоряжались делами корпорации, так что не могли примириться с подобной перспективой. Опровергнуть это вам едва ли удастся – в положение дел посвящены многие.

Вульф сложил пальцы и уронил руку на стол.

– Но не мотивы больше всего меня беспокоили, когда двадцать четыре часа тому назад вы с мисс Маги уходили из этой комнаты, – до мотивов, как бы глубоко они ни лежали, можно добраться. Меня беспокоили ключи, и само собой напрашивалось предположение, что вы одолжили их у мисс Маги не в воскресенье, а за несколько дней до того, сделали дубликаты и вернули оригиналы хозяйке. Проверять это предположение не имело бы смысла, если о речь шла об обычных ключах, но цилиндровые замки – вещь особая, не так уж их много. Я решил попробовать. Вызвал трех человек, которые от случая к случаю мне помогают, вручил им эту фотографию и ключи, что вчера получил от мисс Маги. Фотография была распечатана, с ключей изготовлены дубликаты, оригиналы того и другого вернулись ко мне. Начали со слесарных мастерских, находящихся вблизи вашего дома и службы. Немногим более часа тому назад один из моих людей, мистер Саул Пензер, превратил предположение в доказанный факт, и я сразу же вам позвонил. В этом, разумеется, самая суть моего отчета. – Он нажал кнопку, укрепленную на столе. – Отсюда пошла вся срочность.

Он бросил взгляд на дверь, которая открылась, пропустив Саула и Артура Уэнгера. Они подошли к столу Вульфа и стали лицом к Эйкену.

– Это мистер Артур Уэнгер. Вы его узнали? – спросил Вульф Эйкена.

Эйкен впился глазами в Уэнгера, потом перевел взгляд на Вульфа.

– Нет, – ответил он, – в первый раз вижу.

– Мистер Уэнгер, это мистер Бенедикт Эйкен. Вы его узнаете?

Слесарь кивнул:

– Я узнал его еще на фотографии. Он самый и есть.

– Где и когда вы его видели раньше?

– Как-то на прошлой неделе он пришел ко мне в мастерскую, принес пару ключей от цилиндровых замков и попросил сделать дубликаты. Я сделал их при нем. По-моему, это было в среду, но может, и в четверг. Он врет, что видит меня в первый раз.

– Насколько вы в этом уверены?

– На все сто процентов. Люди – они все равно что ключи: во многом похожи, но все разные. В лицах я не так силен, как в ключах, но все-таки разбираюсь. Гляжу на ключи, но и на лицо поглядеть не забываю.

– Отличная привычка. Пока все, но буду вам признателен, сэр, если вы сможете задержаться еще на часок.

– Я уже сказал, что смогу.

– Знаю и весьма вам признателен.

Саул тронул Уэнгера за руку, и они вышли. В прихожей они повернули налево в сторону кухни. Вскоре после звонка Саула Фриц затеял испечь им к ленчу пирог с курятиной и трюфелями, и тот уже подходил в духовке.

Вульф откинулся на спинку кресла, прикрыл ладонями завитки подлокотников и произнес:

– Мисс Маги, мистер Эйкен явно обречен. От мистера Йигера вы переметнулись на его сторону; теперь вам следует переметнуться на свою собственную. Вы попали в переплет, если его будут судить, вас привлекут в свидетели. Если вы покажете под присягой, что не давали ему ключей и не говорили, что в воскресенье придете в тот дом к девяти вечера, вы совершите клятвопреступление, и это можно будет доказать. Или того хуже – вам могут предъявить обвинение в соучастии в убийстве. Вы дали ему ключи, он обзавелся дубликатами и использовал их для того, чтобы проникнуть в дом и убить человека. Вы дали ему возможность проникнуть туда без риска, позаботившись о том, чтобы Йигер был один, для чего договорились прийти к нему на свидание в девять…

– Я не договаривалась! – запротестовала она, и снова слишком громко. – Он всегда назначал на девять! А мистеру Эйкену я рассказала только потому…

– Придержите язык! – Эйкен вскочил на ноги и оказался прямо перед ней. – Один раз он уже обвел вас вокруг пальца, сейчас пытается повторить. Мы уходим. Я ухожу, и вы уходите вместе со мной!

Я встал. Если б она тоже встала, я бы загородил им выход, но она осталась в кресле, только откинула голову и взглянула на него снизу вверх. Такого безжалостного лица я еще не видел.

– Вы дурак, – сказала она. Такого жестокого голоса я еще не слышал. – Неумелый старый дурак. Я подозревала, что вы его убили, но не хотела верить. Будь у вас хоть капля мозгов… да хватит вам на меня пялиться!

Он стоял перед ней, и она передвинула кресло, чтобы видеть Вульфа.

– Да, он брал у меня ключи. Объяснил, что хочет посмотреть на комнату. Продержал их два дня. И я сообщила ему, что пойду туда в воскресенье к девяти вечера. Я обещала держать его в курсе. В курсе! Я тоже была дурой. – Ее голос оставался таким же жестоким, но в нем появилась горечь. – И какой дурой, Господи!

Вульф покачал головой.

– Вы несправедливы к себе, мисс Маги, вы не дура. Скорее, скажем, гарпия или ламия [9]. Я вас не осуждаю, всего лишь классифицирую. Фу. – Он повернулся к Эйкену: – О том, что сделано, – все. Теперь – о том, что предстоит сделать.

Эйкен снова сел в кресло, обитое красной кожей. Упершись кулаками в ляжки и сжав зубы, он всем своим видом давал понять, что еще на коне, хотя понимал, что побит. Зная, что воспоследует – Вульф продиктовал мне черновой текст письма, – я еще раньше вытащил «марли» из ящика, зарядил и сунул его в карман. Теперь я понял, что пистолет не понадобится, и сел. Вульф обратился к Эйкену:

– Я в затруднительном положении. Проще и безопасней всего было бы позвонить в полицию мистеру Кремеру, чтобы они приехали вас забрать. Но по условиям, на которых вы наняли меня от имени возглавляемой вами корпорации, я обязан приложить все усилия для защиты репутации и интересов указанной корпорации и сохранить в тайне факты и информацию, способные нанести ущерб доброму имени и престижу корпорации, если законный долг гражданина и работающего по лицензии частного сыщика не потребует от меня их раскрытия. Цитирую дословно. Утаить тот факт, что президент корпорации убил ее руководящего вице-президента, разумеется, невозможно, тут не о чем говорить. Вы обречены. В свете улик, которыми я уже располагаю, и тех, что соберет полиция, ваше положение безнадежно.

Он открыл ящик и вытащил отпечатанную на машинке страницу:

– Но не допустить, чтобы публика узнала о существовании верхней комнаты и о том, что Йигер был с нею связан, – это возможно, и именно на этом вы настаивали, когда говорили со мной вечером во вторник. Сомневаюсь, чтобы теперь вас это особенно волновало, но меня волнует. Я хочу, если получится, выполнить то, что мне было поручено, и с этой целью подготовил проект документа, чтобы вы его подписали. Послушайте.

Он взял со стола страницу и начал читать:

«Я, Бенедикт Эйкен, пишу и подписываю это заявление после того, как Ниро Вульф доказал мне всю безнадежность попыток воспрепятствовать раскрытию совершенного мной злодеяния. Но я пишу по своей воле и желанию, не по принуждению Ниро Вульфа, а исключительно в силу обстоятельств. Вечером 8 мая 1960 года я убил Томаса Дж.Йигера выстрелом в голову. Я доставил его тело на Западную Восемьдесят вторую улицу в Манхэттене и опустил там в яму. В яме я нашел кусок брезента и накрыл его им, чтобы тело не обнаружили сразу. Я убил Томаса Дж.Йигера из опасения, что он вытеснит меня с поста президента „Континентальных пластмасс“ и отстранит от реального руководства деятельностью корпорации. Поскольку на протяжении последних десяти лет я нес ответственность за развитие и успехи корпорации, я не мог примириться с подобной перспективой. Я считаю, что Йигер заслуживал смерти, не сожалею и не раскаиваюсь в содеянном.»