Слишком много поваров - Стаут Рекс. Страница 26

– Нет. – Вукчич запустил руку в шевелюру. – Я чувствовал себя более или менее ответственным перед дочерью Берина, и когда она захотела прийти сюда… – Он покачал головой. – Кстати, что это за доказательства? Если это не секрет…

– Я уж не знаю, секрет ли это. Они больше мне не принадлежат. Я вручил их властям, теперь они могут распоряжаться ими по своему разумению.

Вукчич все еще ворошил волосы.

– Слушай, Ниро. Мне хотелось кое-что у тебя спросить. Дина приходила к вам вчера вечером, не так ли?

– Да.

– О чем вы говорили? Если это, конечно, позволительно мне знать.

– Он сказала мне, что она необычная женщина, и что она думает, будто я подозреваю тебя в убийстве Ланцио. – Вульф поморщился. – И она потрепала меня по плечу.

Вукчич сказал:

– Проклятая дура!

– Я тоже полагаю, что это так. Но и очень опасная дура. Разумеется, выбоина во льду опасна только для того, кто идет туда кататься на коньках. Это не мое дело, а скорее твое.

– Но какой дьявол навел ее на мысль, будто я думаю, что ты подозреваешь меня в убийстве?

– Она не говорила вам этого?

– Нет.

Вульф покачал головой.

– Она не шла прямой дорогой, а все время виляла. Однако она сказала, что ты рассказывал ей о моих вопросах относительно радио и приглашения на танец.

Вукчич мрачно кивнул.

– Да, у нас был с ней разговор. Даже два. К сожалению, я не сомневаюсь, что она опасна. Она – ты ведь должен понимать – в течение пяти лет была моей женой. И вчера, оказавшись вблизи нее, я опять поддался ей. Ты прав: дыра во льду опасна только для катающегося на коньках. Но, черт возьми, в этом и состоит жизнь, а если ты боишься…

– Марко! – Голос Вульфа звучал сварливо. – Ты отлично знаешь, из чего состоит жизнь. Люди строят ее по-разному. Правда, некоторые до конца дней так и не могут научиться извлекать уроки из прошлых ошибок и готовы вилять хвостом, если их поманят. А ведь они отлично знают, с какой целью их могут заманивать.

Вукчич поднялся хмурым и раздраженным. Он мрачно сказал своему старому другу:

– Итак, значит, я виляю хвостом?

Повернувшись на каблуках, он демонстративно покинул комнату.

Я зевнул и сказал:

– Слава богу, они весьма быстро возбуждаются и обижаются. Но уже почти десять часов. Не говорите мне, что вы не хотите спать.

– Арчи! Я люблю Марко Вукчича. Мы много пережили вместе. Ты понимаешь, что он, глупец, опять позволит этой дуре обвести себя вокруг пальца.

Я снова зевнул. С хрустом.

– Послушайте, босс. Эти сантименты не такая уж срочная вещь. Они могут подождать, пока мы выспимся.

Он прикрыл свои глаза. Это означало, что он собирается так сидеть и расстраиваться по поводу Вукчича. Ну, а поскольку я не имел возможности помочь ему в этом, я встал и собрался покинуть комнату. Однако его голос остановил меня.

– Арчи! Ты, кстати, спал больше, чем я. Я имею в виду, что мы не приготовили эту речь, которую придется произнести. Ты не знаешь, в каком чемодане все принадлежности? Принеси их, пожалуйста.

Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы наверняка уволился. Хотя бы на пару дней.

Глава 13

В десять часов я сидел на стуле у открытого окна и зевал. Пишущая машинка лежала у меня на коленях. Мы отрабатывали девятую страницу.

Вульф сидел ко мне лицом на постели с четырьмя подушками, подпирающими его спину, в своей светло-желтой пижаме. На тумбочке рядом с ним стояли две пустые бутылки из-под пива и стакан. Он диктовал, хмуро разглядывая мои носки.

Сейчас шла речь о достоинствах джорджийской свинины, которую эксперты признают чуть ли не первой в мире. История ее создания и особенности приготовления также были подробно перечислены.

Наконец он остановился и почесал нос. Я поднялся на ноги, подошел к столу и выпил стакан воды. Подойдя к пишущей машинке, я решил больше не садиться, иначе я не надеялся на свою выдержку и боялся повредить лоб, стукнувшись ненароком о металлические рычаги машинки.

Я не знаю, что испугало меня. Я даже ничего не заметил, потому что мои глаза не отрывались от машинки, а другое окно, открытое, было у меня с левой стороны. Вдругчто-то заставило меня повернуть голову. Даже когда я заметил какое-то движение в кустах, я еще не представлял, что отвлекло меня от машинки. Но я уже встал и выглянул наружу. В этот самый момент гулко прозвучал выстрел. Одновременно дым и запах пороха ворвались в окно, рукопись вспорхнула и шлепнулась на пол. Я услышал сзади голос Вульфа:

– Арчи! Сюда!

Я взглянул на него и увидел, что по левой стороне его лица струится кровь. Секунду я стоял неподвижно. Я хотел выпрыгнуть в окно и схватить этого подонка, выразив ему свое личное отношение. Тем более, что Вульф не был убит, а все еще сидел, выпрямившись. Но вид крови отрезвил меня. Я бросился к постели.

Он с проклятьем разжал губы:

– Что там? – Он вздрогнул. – Кость задета?

– К счастью, по моему, нет. Уберите же руки и сидите спокойно. Подождите, я сейчас принесу полотенце.

Я помчался в ванную и вернулся с двумя полотенцами. Одно висело у меня на шее, другое, намоченное, я нес в руках.

– Точно, кость не задета. Только кожа и немного мышц. Вы чувствуете слабость?

– Нет, принеси мне мое зеркало.

Я вышел.

– Вы подождите, пока я…

– Принеси зеркало!

– О боже! Держите полотенце.

Я опять на рысях бросился в ванную, вручил ему зеркало и насел на телефон. Женский голос нежно пожелал мне доброго утра.

– Да, – сказал я, – утро роскошное. Можно ли мне добыть доктора?.. Нет, подождите, я совсем не хочу с ним говорить. Пошлите его быстро сюда, пожалуйста, а также детектива, и полицейских, которых сможете поймать. Человек ранен выстрелом. Да, кроме того, бутылку бренди. Все это можно?.. Вы мой ангел!

Я вернулся к Вульфу и едва удержался от смеха. Одной рукой он придерживал полотенце, замотанное вокруг шеи, а другой держал зеркало, в которое вглядывался мрачнокритическим взглядом.

Он немного подвигал левым плечом.

– По-моему, кровь попала мне за шиворот. – Сказав это, он подвигал челюстью вверх и вниз и из стороны в сторону. – Вроде бы я ничего не чувствую. – Он положил зеркало на постель. – Не можешь ли ты остановить эту проклятую кровь? Что это лежит на полу?

– Ваша речь. Вероятно, пуля прошла через нее, но все в порядке. Вы должны вытянуться и повернуться немного набок.

Я придал ему горизонтальное положение и приподнял голову, пользуясь кучей подушек. Потом сходил в ванную, промыл полотенце и снова смочил его холодной водой.

Не успел я приложить к ране холодный компресс, раздался стук в дверь.

Это был доктор с чемоданчиком в руках. Вместе с ним пришла и сестра. Не успел я поприветствовать их, как появился новый посетитель. Это был сам Клей Ашлей, курортный директор. Брызгая слюной, он бросился ко мне:

– Кто это сделал и как это случилось?

Я вежливо предложил ему войти и провел доктора и медсестру в комнату. Доктор оказался деловым, он сразу же направился к постели, в то время как сестра распаковывала чемоданчик. Он наклонился над Вульфом, ничего меня не расспрашивая. Вульф попытался подняться, но получил команду лежать спокойно.

Вульф запротестовал:

– Проклятье! Я хочу видеть ваше лицо.

– Это еще зачем? Мое лицо вам ничего не скажет. Все в порядке.

Опять раздался громкий стук в дверь. Я вышел. Ашлей пошел за мной. Это был мой друг Обелл и пара полицейских. Я ввел весь квартет в комнату. Здесь, игнорируя присутствие Ашлея, поскольку как раз вспомнил, как Вульф назвал его в свое время ограниченным буржуа, я сказал полицейским:

– Ниро Вульф сидел на постели, редактируя речь, которую должен был произнести сегодня вечером. Я стоял в четырех ярдах от открытого окна, держа в руках рукопись. Что-то снаружи привлекло мое внимание. Не помню – звук или движение. Я выглянул в окно и заметил движение в кустах. При это я оставил рукопись на подоконнике. В этот самый момент раздался выстрел снаружи. Вульф позвал меня, и я увидел, что щека в крови. После этого я позвонил в отель, но остальное время был занят, пытаясь остановить кровотечение, пока не пришел доктор, который явился незадолго до вас.