Требуется мужчина - Стаут Рекс. Страница 4

Я покачал головой:

– Нет, сэр. Эта отрезана вверху справа, ближе к тексту.

– Я и сам заметил, только убедиться все равно не мешает. Проверь надежность дверных замков и засовов, а также – исправен ли звонок в твоей комнате. Пусть Фриц сегодня спит у тебя. С ним и с Теодором я еще поговорю. Чтобы все выполнить, тебе достаточно будет несколько раз позвонить по телефону. Кроме мисс Гир, конечно, но тут уж решай сам. Мистеру Кремеру пока ничего о ней не говори, я хочу сначала встретиться с ней сам. Когда ты возвращаешься из Вашингтона?

– Я хочу успеть на обратный поезд в полдень – встреча назначена на девять утра. Значит, около пяти буду здесь. – И я пылко добавил: – Если Карпентер положительно решит вопрос о моей отправке за океан, я, конечно же, оговорю, чтобы не уезжать, пока не отыщется этот рекламорезатель. Я бы не хотел…

– Я думаю, тебе незачем особенно торопиться назад. Или менять свои планы. В конце концов, именно правительство тебе платит жалованье. – Вульф говорил ледяным тоном, сухо и резко, буравя меня взглядом, словно вознамерился просверлить им сразу все мои жизненно важные органы.

– Пожалуйста, соедини меня с генералом Файфом, – добавил он, не меняя интонации. – Возьмемся за капитана Рута.

Намеченная программа покатилась как по маслу – за исключением Джейн Гир. Если бы не она, я бы преспокойно уехал, как собирался, шестичасовым поездом и не потерял бы несколько часов. Файф перезвонил через полчаса, поведав, что в настоящее время Рут отбывает срок за государственный счет в тюрьме на юге штата Мэриленд, и добавил, что его без промедления доставят в Нью-Йорк для беседы с Вульфом – это, похоже, опровергало известное высказывание, что демократия всегда неблагодарна. Корнуэлл сообщил, что и вырезку, и конверт, которые получил Джонсон, он передал инспектору Кремеру, что тот и подтвердил, добавив, что они и сейчас у него. Кремер, как мне показалось по телефону, был страшно занят, чтобы сколько-нибудь затягивать наш разговор. Почему – я понял несколько позже, когда сразу после обеда он заявился к нам. Усевшись в красное кожаное кресло, он прищурился и вперился в Вульфа, после чего хрипло и грубо гоготнул и ядовито процедил:

– Заинтересован, замешан и желаю знать – так?

Само собой, Вульф ответил встречной колкостью, но минуты через три жаркой словесной перепалки они поостыли и перешли к делу. Кремер привез вырезку, которую получил Джонсон, и они с Вульфом, сравнив ее с той, что прислали нам, пришли к выводу, что оба кусочка бумаги вырезаны из двух экземпляров одного и того же номера журнала – на редкость важная информация, за которую я не дал бы и пяти центов. Мы выложили без утайки все, что знали про дело капитана Рута, умолчав лишь про Джейн Гир. Кремер сказал, что он поднимет все, что касается прошлого Рута и его связей. Что же до официального расследования убийства Джонсона, то в числе подозреваемых по-прежнему оставалось все население огромного Нью-Йорка, так что полицейские могли резвиться вволю. Когда после пространных разглагольствований Кремера стало ясно, что следственная группа не сдвинулась с места ни на шаг, Вульф не преминул съязвить по этому поводу, Кремер ответил тем же, и в результате обсуждение закончилось такой же перебранкой, с какой и началось.

С Джейн Гир мне не очень повезло. В рекламном агентстве, где она работала и куда я позвонил около полудня, мне сообщили, что сейчас она находится где-то на Лонг-Айленде, проникается достоинствами какой-то продукции их клиента, чтобы составить рекламу. Когда наконец часа в четыре я до нее добрался, Джейн Гир, сочтя пять моих звонков в течение дня неоспоримым подтверждением пробуждения моих низменных инстинктов, повела себя весьма вызывающе. Она и не подумает отправиться к Ниро Вульфу, пока я сам не заеду за ней и заодно не угощу коктейлем. Так что в начале шестого мы встретились за коктейлем в баре «Кейлико» в отеле «Черчилль».

Хотя позади у нее был полный рабочий день, она выглядела такой бодренькой и свеженькой, словно весь день только и делала, что отсыпалась да нежилась в ванной.

На той стадии развития событий я не предполагал, что подобное творение руки божьей может быть виновно в тщательно обдуманном и хладнокровном убийстве. Я интересуюсь человеческой природой, и мне не составило труда за короткое время нашего знакомства обнаружить, что Джейн Гир способна на сильные чувства, в чем бы они ни проявлялись, и не склонна ограничивать выражение этих чувств мелкими шалостями вроде стреляния глазками. Мне не доводилось, правда, наблюдать, чтобы она пыталась выцарапать кому-нибудь глаза или вцеплялась в волосы, но я знал ее всего два месяца, а способностей ей было не занимать. Тем не менее я чувствовал, что убийство Джонсона – Дойла, один из которых вообще был ни при чем, не вязалось с ее натурой; и я знал, что она уже пересмотрела свое отношение к заварухе с капитаном Рутом, с тех пор как обозвала Вульфа дворнягой-ищейкой.

Она стрельнула в меня карими глазками. Заметьте, я не говорил, что Джейн Гир этого не делает, я сказал лишь, что на этом она не останавливается. Вдруг она попросила:

– Ну-ка, дайте взглянуть на ваш правый указательный палец.

Я исполнил ее просьбу, а она нежно погладила кончик моего пальца и проворковала:

– Это я проверяю, не набили ли вы мозоль. Вы же пять раз набирали мой номер, да еще меньше чем за пять часов. Может, вам нужно выиграть какое-то пари? Или вы грезите мной во сне и наяву? – Джейн наклонилась, чтобы дотянуться губами до соломинки, вставленной в бокал с коктейлем. Прядь волос упала, закрывая ее глаз и щеку, и я тем же указательным пальцем подцепил отбившийся локон и вернул на прежнее место.

– Простите мне эту вольность, но мне хотелось бы, чтобы вашу очаровательную мордашку от меня ничто не заслоняло. Может, вы вдруг побледнеете или у вас глаза закатятся…

– Уж не от вашей ли близости?

– Нет, в таких случаях симптомы обычно другие – на это я делаю скидку. Да я в любом случае вряд ли смог оказать на вас должное магическое действие, потому что жутко зол: по вашей милости я опаздываю на поезд.

– Но ведь на этот раз вы сами позвонили мне!

– Ладно, ладно. – Я отпил из бокала. – По телефону вы сказали, что вам по-прежнему не нравится Ниро Вульф, а потому вас совершенно не тянет встретиться с ним. Если вы и придете, сказали вы, то только если будете знать, зачем это понадобилось, да и тогда необязательно. Так вот, я решил объяснить вам, зачем это нужно. Он хочет спросить у вас, как вы собираетесь его прикончить – собственноручно или с помощью того же головореза, которого вы наняли, чтобы расправиться с Джонсоном и Дойлом? Вульф, видите ли, хочет заранее знать, чего ему от вас ожидать.

– Да помилуйте. Вам не мешало бы посадить свой юмор ни диету. Тяжеловат он у вас стал.

Я покачал головой:

– Сами понимаете, я был бы не прочь поиграть с вами в кошки-мышки, но не могу же я опоздать на все поезда. И позабавить вас я тоже не пытаюсь, да мне и не до шуток. Мне поручили передать вам следующее. Жизни Вульфа сейчас угрожают точно таким же образом, как угрожали Джонсону, и предполагается, что с Джонсоном расправились в отместку за капитана Рута. В свое время, когда сцапали капитана Рута, вы не стеснялись в выражениях, да и вообще вели себя так, что сейчас возникло очень большое желание выяснить, чем вы в последнее время занимались Именно об этом Вульф и хочет с вами поговорить. Если вы спросите, отчего же я сам не начал танцевать от печки и не допытался выяснить, где вы были прошлой ночью с одиннадцати до двенадцати, то я отвечу: это бесполезно, так как, если вы наняли головоре…

– Довольно, – прервала она меня. – Мне кажется, я сплю.

– Зато у меня сна ни в одном глазу.

– Все, что вы говорите, просто фантастика.

– Возможно. Большей частью.

– Неужели Ниро Вульф в самом деле думает, что это я?

– Этого я не говорил. Он просто хочет с вами потолковать.

Она сверкнула глазами и продолжала, повысив голос: