Корабли времени - Бакстер Стивен М.. Страница 12

— Пау.

Этот звук был для меня как ружейный выстрел, прозвучав в полной тишине камеры.

Я вскрикнул, вскакивая на ноги и выставляя перед собой кулаки, готовый встретить врага по всем правилам английского бокса — поскольку на кочергу рассчитывать уже не приходилось. Однако вскоре я понял, что источник звука находится у меня за спиной, и я туту же развернулся в боксерской стойке — подошвы скрипнули по стеклянной поверхности клетки.

Там стоял морлок, как раз у самого края светового круга, как привидение, не решающееся переступить заговоренной черты. Свет едва падал на его лицо, но и этого оказалось достаточно. Он стоял прямо — это было совсем не то сутулое обезьяноподобное существо, с которыми мне случалось встречаться доселе. На нем были защитные очки из темно-синего стекла, под которыми различались черные выпуклые глаза.

— Тик. Пау. — произнесло привидение, странным хрипло булькающим голосом.

Я тут же попятился, с грохотом оступившись на подносе и взмахнув кулаками.

— Попробуй только подойди! — воскликнул я.

Морлок тем не менее сделал шаг вперед, вступая в широкий луч света: несмотря на защитные очки, он заметно сощурился при этом. Это был один из нового племени морлоков: ухоженных, вроде того, что сразил меня лучом наповал. Он тоже ходил голышом, как остальные, но грива его, растущая от затылка вдоль хребта, была аккуратно причесана и уложена, как и вся остальная растительность, так что это даже напоминало униформу. Маленькое личико со скошенным подбородком, напоминавшее неандертальца или ребенка-урода было как раз передо мной.

И тут же я вспомнил, как один из таких неандертальских черепов треснул под моей кочергой. Сейчас бы мою дубину! Но что толку? Там их без счета, наверное, притаились и ждут в темноте. Тем более, я могу сойтись с ним только в рукопашную, а у него этот пистолет, стреляющий загадочными лучами.

Поэтому я решил выждать своего часа.

Кроме того, что было странно для меня — моя злоба постепенно расточалась. Этот морлок, несмотря на свою наружность, присущую существам его расы, смотрелся довольно комично, особенно в очках, которые только сначала производили зловещее впечатление, вообще же выглядели на нем преуморительно, — обезьяна в солнечных очках!

— Тик. Пау. — повторила обезьяна.

Я сделал шаг навстречу.

— Что ты хочешь сказать мне, скотина?

Он заметно вздрогнул — скорее реагируя на тон, чем на произнесенные слова. — и затем показал на остатки завтрака.

— Тик, — сказал он. — Пау.

Я понял.

— Благие Небеса, — вздохнул я. — Да ты, никак, пытаешься заговорить со мной. Поболтать о насущном? Ну, давай! — И я протянул ему остатки трапезы: — «Тик. Пау». Один. Два. «Ду ю спик инглиш?» Раз. Два…

Морлок кивнул как ученый пони и отчетливо произнес, почти не уступая мне в дикции:

— Один. Два.

— Здорово! А дальше — один, два, три, четыре…

Морлок уже залез в мой круг света, служивший мне клеткой, хотя, как я заметил, старался держаться подальше — чтобы я не мог достать его руками. Он указал на мой сосуд с водой:

— Агва.

— Агва? Похоже на латынь — но я в классических языках никогда не был особо силен. Вода, — перевел я.

И снова морлок замер, прислушиваясь, кивая заученно головой.

В таком духе мы продолжили. Морлок указывал на предметы, самые обычные заурядные вещи — части гардероба, бывшего на мне, части тела, такие как голова и конечность, а я называл соответствующее слово. Некоторые из слов, произносимых при этом морлоком казались совсем незнакомыми, а другие походили на немецкий или староанглийский. Раз или два я даже пытался завязать беседу, пользуясь их скудным запасом — поскольку от простого называния слов для общения толку мало, — но он лишь выслушивал и дожидавшись когда я замолкну, продолжал свою странную игру в слова. Он показывал, я называл, а он переводил. Я пытался пообщаться с ним на языке элои — тот, что помнил из общения с Уиной, — этими простыми певучими и мелодичными двусложными фразами — но морлок оставался бесстрастен к моим попыткам.

Так продолжалось несколько часов. Наконец, без всяких церемоний, морлок просто прервал наши занятия — он просто отступил во тьму. Я не последовал за ним (еще не время! — напомнил я себе). Затем я поел и поспал, и, по пробуждении, все повторилось — мы продолжили свои уроки.

Пока он расхаживал по моей клетке света, указывая на вещи и называя их, движения морлока и жесты становились более плавными и грациозными. Изменилась походка, осанка, появилась жестикуляция. Вскоре я понял, что он подражает мне.

В конце второго цикла уроков морлок отошел от меня и заговорил:

— Вполне достаточно. Вы понимаете меня?

Я уставился на него. С какой легкостью он общался на английском 1891 года! Слегка размытое произношение, вызванное, видимо, особенностями речевого аппарата морлоков, — но вполне различимая и удобопонятная речь!

Не дождавшись ответа, он повторил:

— Так вы понимаете меня?

— Я… да. То есть, я хочу сказать — прекрасно понимаю! Но как это у вас получилось — как вы могли изучить мой язык? Мы обменялись пятью сотнями слов, этого крайне мало, чтобы понять язык — одни существительные и простейшие глаголы.

— У меня есть доступ к древним языкам Человечества. Нескольких ключевых слов достаточно для выбора нужного варианта общения. Сейчас мы общаемся на языке эпохи… Если встретите незнакомое слово или фразу, спросите — может быть, этого предмета еще не появилось в вашем времени.

Я сделал осторожный шажок вперед:

— Древние? Вы говорите — древние? И откуда вы узнали?

— О чем?

— О том — что я — древний.

Громадные веки опустились под выпуклыми очками.

— Ваше телосложение. Оно архаично. Выдает раннюю ступень развития. Вы для нас неандерталец нашей эпохи. К тому же содержимое вашего желудка, — он брезгливо передернул плечами.

Я тут же вспомнил о завтраке мисс Уотчет — плотном английском завтраке, которым я подкрепился, отправляясь в путешествие во Времени — и мне стало неудобно. Однако какая мерзость! Они залезли даже в выгребное ведро, чтобы исследовать меня! Впрочем, хладнокровно обдумав это, я пришел к выводу, что точно так же поступили бы ученые моей эпохи, окажись у них в гостях неандерталец, прилетевший в будущее на Машине Времени.

Тем временем морлок продолжал:

— Вы не из этого времени. Это совершенно очевидно. Мы не понимаем, откуда вы взялись, но, думаю, скоро выясним.

— Вот как, — с нажимом сказал я. — Значит, теперь вы понимаете, кто я такой. И все же держите меня здесь — показал я на пол. В клетке! Словно бы перед вами животное, а не разумный человек. Бросили меня на пол, рядом с выгребным ведром.

Морлок ничего не ответил: он просто изучал меня бесстрастным взглядом.

Наконец, беспокойство и досада отступили сами собой. Теперь я мог общаться и, похоже, эти существа, были настроены достаточно мирно: от них не исходило той угрозы, что от морлоков, похитивших у меня Уину.

— Теперь, когда мы можем общаться, не скажете ли вы мне, куда я попал? И еще — куда вы на этот раз спрятали мою машину? Ты понял меня, парень, или мне нужно перевести? — с этими словами я потянулся к нему, хватая за волосы, росшие на груди.

Но стоило мне сделать пару шагов в его направлении, как он поднял руку. И все. Помню только странную зеленую вспышку — но совершенно не помню конструкции пистолета — ничего похожего мне просто не встречалось, хотя у меня в свое время была коллекция огнестрельного оружия, которую я продал, в процессе создания Машины Времени, чтобы покрыть грандиозные расходы. В общем, получается, во время наших уроков и разговоров он все время держал это устройство наготове в ладони и применил его в надлежащий момент.

И я рухнул лицом к звездам на пол, совершенно без чувств.

9. Откровения и возражения

Придя в себя, я обнаружил, что снова лежу, распростершись на полу, щурясь от нестерпимо яркого света.