Завещание - Стаут Рекс. Страница 11

— Нет! — ответила она, и меня поразила неожиданная резкость ее тона. — Мне не от чего радоваться. Всего три дня назад умер мой большой друг, мистер Ноэль Хауторн. Другой человек, которому я доверяла, ведет себя враждебно. Мистер Гленн Прескотт. Заявился сюда вчера вечером и совершенно оскорбительным тоном выложил мне содержание завещания. А теперь и вовсе открыто вступил в сговор с семейством мистера Хауторна, Стоффера этого сюда прислал, чтобы меня запугать. Потом вас с детским лепетом о ловушке и предательстве. А-а… Как ваше молоко?

— Извините, конечно, но черта с два вы не в восторге от сложившейся ситуации. Будем мы наконец говорить серьезно?

— У меня вообще нет желания касаться этой темы. Единственная здравая мысль, которую я от вас услышала, заключалась в том, что дело повели неправильно. Напустить на меня Осси с угрозами! Да я одним взглядом могу из него заику сделать! Интересно, а из вас пока не сделала?

— Нет, но вы близки к этому. — Я опять ей подмигнул. — Можете не сомневаться, через двадцать минут я дойду до кондиции. Ведь вы специально пригласили меня сесть. Впрочем, смею вас заверить, что я не Осси. Фактически, я просто убиваю время. Босс приказал доставить вас к нему на Тридцать пятую улицу без десяти шесть, но я предпочитаю заявиться в десять минут седьмого. Ему необходимо преподать хороший урок. — Я взглянул на свои часы-браслет. — Вам скоро выходить. Мне пришлось оставить машину у Третьей авеню.

— Я же объяснила, что это мне неприятно. Еще молока?

— Больше не надо, спасибо. Так вы не едете?

— Конечно нет.

— Ну, и что вы станете делать? Продолжать упорно талдычить «нет», пока не получите официальную повестку в суд?

— Я вовсе не отказываюсь вести переговоры! — Голос ее снова стал резким, неприятным. — Просто меня возмущает их поведение. Я, конечно, понимаю, что от Хауторнов ничего разумного ожидать нельзя, но неужели миссис Данн не могла потолковать со мной по-человечески? Или у нее язык не повернулся заявить, что они считают подобное завещание несправедливым и просят его пересмотреть? Уж не гордость ли мешает ей признаться, что все три сестры убеждены в своем естественном праве на долю состояния брата?

— Но они ничего не требуют. Крик подняла Дейзи.

— Вот уж не верю. Скорее всего, первым запротестовал Гленн Прескотт, а они помогли ему натравить на меня миссис Хауторн. И теперь, значит, воображают, будто смогут чего-то добиться своими угрозами? Сначала подсылают Стоффера; потом нанимают знаменитого Ниро Вулфа, который должен ловить убийц. Словно я преступница какая-то. Нет, не выйдет. Будь они трижды правы в своем стремлении урвать кусок пирога от мистера Хауторна, но теперь он им не достанется. Только через суд.

— Отлично, — согласился я. — Я с вами. Полностью. Сестры — стая волчиц, Прескотт — проходимец и двурушник, а Стоффер — Осси. Но будет ли мне позволено задать один гипотетический вопрос?

— Боюсь, одного недостаточно, чтобы сдвинуть меня с места!

— И все же я спрошу. Он послужит неплохой гимнастикой для ума и поможет скоротать время. Давайте предположим, что Ниро Вулф безжалостен, неразборчив в средствах и весьма изобретателен. Что вы буквально взбесили его, отказавшись приехать и спокойно обсудить положение вещей. Что теперь он готов смешать вас с грязью. Что ему приходит в голову блестящая идея начать атаку совсем с другой стороны и доказывать не то, что завещание было составлено несправедливо, а то, что оно вообще подложное. Он сумеет, не сомневайтесь…

— Так вот а чем дело. — Мисс Кари пожирала меня глазами. — Новая угроза, не так ли? Не лучше первой. Я бы сказала, много хуже. Разве не сам мистер Прескотт писал этот документ? Разве не в его конторе он хранился?

— Все верно. В том-то и суть. Вы же только сейчас утверждали, что Прескотт действует против вас, правильно? Поскольку составлял завещание он и хранил тоже он, ему исключительно удобно будет подтвердить заявление Вулфа о подмене настоящего документа поддельным.

— Нет. Исключено. Он же официально назвал его подлинным.

— Где, как и кому? Вулфу и Хауторнам? То есть людям, которые с ним заодно?

— Слушайте… — Она запнулась, прищурила глаза и, замерев на какое-то мгновение, медленно проговорила: — Мистер Прескотт на такое не пошел бы. В конце концов, он адвокат с безупречной репутацией, известный в юридическом мире…

— Я вижу, ваше мнение о нем постепенно повышается?

— Мое мнение тут совершенно ни при чем. Вот если он действительно намеревается сыграть со мной такую мерзкую шутку… тогда ему было бы проще совсем не обнародовать завещания Ноэля Хауторна. Взять и уничтожить.

— Сперва у него могли быть другие планы, идею ему подсказал Вулф. Разве я не предупреждал, что выдам лишь гипотезу?

— Да, да, конечно… — Она еще больше сощурилась. — Но все же, правда это или только предположение?

Я картинно пожал плечами.

— Спросите у самого Вулфа, мисс Кари. Мне известно только то, что он приглашает вас к себе обсудить завещание. Клиенты поручили ему прийти с вами к компромиссу. А лично я не знаю такого человека, который хоть что-нибудь выиграл, отказавшись говорить с Вулфом.

Она еще раз внимательно посмотрела на меня, потом резко встала и, не потрудившись извиниться, вышла из комнаты. Я тоже поднялся и подошел к двери в расчете услышать телефонный звонок, например. Но квартира была слишком большой, а стены — звуконепроницаемыми, так что ничего у меня не получилось.

Прождав минут пятнадцать, я совсем было собрался пуститься я «исследовательскую экспедицию», как вдруг раздались легкие шаги, и мне едва удалось успеть на середину комнаты. Она переоделась в голубой костюм из льняной ткани с пестрой блузкой того же тона и нацепила на голову подобие шляпки сплошь из незабудок.

Голосом диктора, информирующего пассажиров о прибытии или отправлении очередного поезда, она объявила:

— Еду я вовсе не потому, что перепугалась. Впрочем, это знать не обязательно. Ваше дело привезти меня к Вулфу… поехали.

Да, эта женщина привыкла действовать энергично, без лишних раздумий, затрачивая минимум сил и времени.