Золотая чаша - Плейн Белва. Страница 90

Они видели, как она подошла к мужчинам, которые тут же раздвинулись, освобождая ей место между собой; ветер взметнул ее узкую юбку в месте разреза и на мгновение показалось обтянутое шелком стройное бедро.

– Он уже положил на нее глаз, – проворчала Анжелика.

– Мама! Надеюсь, ты не имеешь в виду этого молодого человека?

– Наоборот. Его-то я и имею в виду. Он похож на лису, сразу видно, что он хитрец.

– Да, – согласилась Хенни, – в нем есть что-то лисье.

У Бена Маркуса было узкое худое лицо, светло-рыжие волосы и такого же цвета брови и ресницы; взгляд его был острым, но не лишенным приятности; в глубине глаз у него всегда таилась смешинка.

Анжелика нахмурилась.

– Она все же замужняя женщина. По крайней мере, ей не следует его поощрять.

– Но что такого она сделала? Я довольна, что вижу ее сейчас такой радостной, такой веселой. Пусть она хотя бы ненадолго отвлечется от тягостных мыслей.

Мама явно сгорает от любопытства, подумала Хенни; как она, вероятно, была бы шокирована, скажи я ей, что она ужасно любопытна.

– Ты всегда думаешь о Лии дурно. Посмотри на нее сейчас, посмотри и постарайся увидеть в ней просто хорошенькую молодую женщину.

Повернувшись спиной к приближающемуся берегу и прислонясь к поручням, Лия, слегка жестикулируя, оживленно о чем-то рассказывала, вероятно, о чем-то смешном, так как оба мужчины смеялись.

– Я всегда говорила тебе, – заметила резко Анжелика, – что не считаю ее хорошенькой. Эффектной, да. Привлекающей внимание, да, даже очень.

Небо над Джерси казалось необъятным. Огромные кучевые облака плыли по нему на запад, вслед за машиной, над небольшими речушками и городками, похожими друг на друга, как две капли воды.

Через час с небольшим они подъехали к главному городу округа. Дорога расширилась; огромные вязы по обе ее стороны, сплетясь ветвями, образовали над головой темно-зеленый свод. На смену фермам пришли частные поместья; за чугунной решеткой ворот и рядами аккуратно подстриженных кустов виднелись дворы и конюшни, теплицы и оранжереи.

Лия продолжала вертеть головой.

– Этот, справа от нас, был задуман как маленький Хэмптон-Корт. [51] Пол говорил нам, я. помню. И… дядя Альфи, вон тот, на холме, он ведь принадлежит Роуэллу Эвансу, не так ли?

Бен повернулся на сиденьи, чтобы посмотреть.

– Эвансу? Железнодорожному магнату? Альфи кивнул.

– Да. Он выращивает здесь элитных коров гернзейской породы.

В центре города находилась квадратная площадь восемнадцатого века; вокруг нее располагались небольшие процветающие магазинчики, в которых, как они могли видеть проезжая мимо, шла бойкая послеполуденная торговля.

На полпути к вершине крутого холма им встретился пустой автомобиль. Владелец ушел, оставив на подножке открытый ящик с инструментами; рядом на траве валялись куски рваной покрышки, обод и складная лопатка.

– «Уинстон», – заметила Лия. Альфи ее услышал.

– Откуда, черт возьми, это тебе известно? Ты знаешь эту модель, Бен?

– Я не разбираюсь в машинах, – ответил Бен. – Когда живешь в Нью-Йорке, они тебе, по существу, не нужны.

– Да, конечно, но мне они нравятся, – заявила Лия.

– Не повезло бедняге, кто бы он ни был, – вздохнул Альфи. – Четыре спустивших колеса! На таком крутом подъеме и одного было бы более чем достаточно!

– Он спускался, – подала голос Анжелика.

– Нет, – возразила Лия, – он ехал наверх. Вы же видите, это настоящий антиквариат. В этих старых моделях бензин поступает в карбюратор самотеком, он не потечет на таком крутом подъеме. Поэтому-то водитель и поднимался задом.

Бен не мог скрыть своего удивления.

– Откуда вам известны подобные вещи?

– Мой кузен Пол как-то говорил мне об этом.

– Черт возьми! – воскликнул Альфи. – Да у тебя память, как у слона, Лия. – И повернувшись к Бену, он добавил: – Как тебе наша малышка? Вот это женщина!

Праздничное уличное шествие оказалось именно таким, как обещал им Альфи. Здесь был не только весь город, но и жители окрестностей. Мимо них проплыли влекомые лошадьми низкие платформы с минитменами [52] и Джорджем Вашингтоном, Бетси Росс [53] и Патриком Генри. [54] Прошли маршем около десятка крепких еще стариков в форме северян. Проехал украшенный флажками и лентами автомобиль, в котором сидел Дядя Сэм с седыми бакенбардами и в цилиндре; мисс Свобода в красно-бело-синем одеянии держала в высоко поднятых руках плакат с призывом покупать облигации Свободы. Спицы колес украшали маргаритки, маки и подсолнухи, а сверху на участников парада и зрителей лился поток золотого света. Вокруг царила праздничная атмосфера всеобщего ликования.

Как же все это далеко от того, что происходит в окопах, подумала Хенни, и на мгновение внутри у нее похолодело, словно она глотнула ледяной воды.

Рядом с ней на плечах Бена Маркуса восседал Хэнк. Мужчина и маленький мальчик потянулись друг к другу с первой же встречи. Ну, конечно же! Ребенку нужен был отец, он скучал по нему; интересно, удивляло ли его, что с ним рядом не было больше Дэна, обычно читавшего ему перед сном книжку или составлявшего ему компанию по утрам, когда он ел кашу?

– Вы думаете о своем сыне?

Мягкий голос принадлежал Хью Тейеру, который стоял по другую сторону от нее.

– Да, в какой-то степени, – ответила она.

– Блеск и сверкание, грохот барабанов и гип-гип-ура. И все же, полагаю, это нужно.

– Да, согласна.

– У вас только один сын?

– К моему сожалению.

– У меня вообще нет детей и моя жена умерла. Иногда мне кажется, что одиночество – это болезнь.

– Ну, что же, такое определение ничем не хуже остальных.

– Вы расстались с мужем? Эмили упомянула что-то вскользь об этом.

В этом была вся Эмили.

– Да, – ответила Хенни коротко, – мы расстались.

Она не почувствовала себя оскорбленной его замечанием, что несомненно бы произошло, задай ей такой личный вопрос кто-нибудь другой. Вероятно потому, мелькнула у нее мысль, что он необычайно учтив и тактичен, истинный кузен Эмили. При первом же взгляде на него она, внутренне усмехнувшись, подумала, что этот худой и слегка сутулящийся человек в добротном твидовом пиджаке полностью соответствует общепринятому мнению о том, каким должен быть профессор. Его густые волосы, слегка посеребренные сединой и явно нуждающиеся в стрижке, обрамляли лицо, такое же спокойное и невозмутимое, как у Эмили.

– Вас это шокировало? – спросила она. Тейер улыбнулся.

– Нет-нет, нисколько. Все это мораль средних классов.

Хенни внутренне улыбнулась. Он был слишком воспитан, чтобы дойти дальше намека и заявить вслух: я… мы все принадлежим к высшему классу. Дэну он несомненно не понравился бы, подумала она, однако сама она находила его симпатичным.

– Вы не хотели бы пройтись обратно пешком? – спросил он ее, когда последние участники парада миновали здание пожарного депо и начали расходиться. – В такой чудесный день хорошо прогуляться.

– С удовольствием, – ответила она, и тут же Мег заявила, что она тоже пойдет с ними.

– К вечеру несомненно польет дождь, – предупредил их Альфи. – Посмотрите только на эти черные тучи.

– До грозы еще несколько часов, мы будем дома задолго до того, как она разразится, – уверил его Тейер.

Итак, во главе с Мег они отправились домой пешком, тогда как остальные поехали на машине.

– Мы перейдем на другую сторону центральной улицы и пойдем вон по той тропе, – сказала Мег. – Так мы выйдем к нашему дому сзади и я смогу показать вам тот участок в сто акров, который папа только что купил.

Следуя за Мег, дававшей объяснения, они прошли через поля и вступили на территорию сада. Аккуратные ряды цветущей клубники соседствовали с изящными молодыми побегами спаржи; слева рос виноград, справа малина.