Магистр - Степанов Николай Викторович. Страница 23

– Так ведунья любителям дискотек колечки специальные сделала. Это вам, говорит, для установления теплой дружественной обстановки в местах культурного отдыха, – недовольно пробурчал однорогий. – Теперь говорят похлеще нашего.

– Кажется, я знаю, с кем ты не поладил, – с Дербсом. Угадал?

– Ну а с кем же еще? С ним, с чертом одноухим.

Значит, теперь бывшее название белых рогатиков превратилось в ругательство? Чудеса! Однако сейчас волновало другое. Буквально с первых шагов найти обоих попутчиков, указанных Орфом, – не к добру это. Меня всегда настораживало, если с самого начала все шло гладко. Как в спорте: легко выиграл первый бой – наверняка не дойдешь до финала. А в данном случае хотелось не только дойти до финала, но и одержагь победу, иначе – полное отсутствие будущего, на которое у меня имелись свои планы.

Мои размышления прервал знакомый скрипучий голосок, доносившийся от дома:

– Эй, мужики, что там за безобразия вытворяете? Затеяли воркование, как голубки на свидании. Али устав не помните, али по наказаниям соскучились? Гриф, проводи гостей до хаты. Или мне самой к вам спуститься?

Умеет старушка поставить вопрос. Говорит одно, а слышится совершенно другое. И сейчас ее простые, казалось бы, вопросики означали: «Вам что, жить надоело?»

Поскольку ни мне, ни Грифу, ни Багету (как мне кажется) жизнь еще не наскучила, наша троица дружно направилась сквозь строй из двадцати белых гвар­дейцев.

Как и в прошлый раз, ведунья разместилась на пороге своего дома – излюбленном месте приема незваных гостей.

– Прибыл, милок? А куда б ты делся от старой бабки. – И Гарпина, спустившись с трапа, по-матерински обняла меня. – Чуяло мое сердце: не последний раз видимся.

В этот раз ведунья была при параде. Штаны, ремень и калоши оставались старыми, но тельняшка и ослепительно белый китель поражали своей чистотой. Старушка перехватила мой восторженный взгляд и с гордым видом снова взобралась на ступеньки.

– Чегой-то я растрогалась сегодня, как размазня. Да и ты хорош, тоже мне, офицер! Пока про дисциплину не напомнишь, никакого порядку не будет. Докладывай четко и кратко, а то на столе водка греется.

Ох, опять эти доклады! Однако последний аргумент оказался самым весомым, и я, вытянувшись в струнку, четким, почти командирским голосом сообщил:

– Капитан Воронцов в сопровождении князя Багета прибыл в ставку главного командования для получения инструкций по дальнейшему прохождению службы. Происшествий на дороге…

– Отставить! Во разговорился! То не растормошишь, то не остановишь. Я ж тебе внятным языком говорю – там водка греется, а ты мне про происшествия. На то и застолье, чтобы байки травить. А доклад должен быть кратким, как глоток.

– Виноват, исправлюсь!

– Так я и поверила! Гриф, караул пусть отдыхает, а сам давай за стол. Будем план военной операции разрабатывать.

Первым пунктом плана оказалось поголовное уничтожение разнообразных блюд и напитков, плотно дислоцированных на столе. Особо в проводимой операции отличился мой новый боевой соратник. Видимо, сказывалось многовековое отсутствие в его рационе нормальной человеческой пищи.

– Кузьмич, ты на него глянь, мужик-то нашей закалки. Нынешние так есть и пить не могут. Ты откудова будешь, родимый?

Князь засмущался с непривычки, отложив в сторону недоеденную баранью ногу, затем глянул в мою сторону:

– Спросите лучше у магистра, он про меня знает больше, чем я сам.

Пришлось начинать с древних оборотней и их подражателей, а заканчивать путевой картиной и мужиком, приклеившимся к ноге.

– Магический жезл, – мечтательно произнес Кузьмич, когда я упомянул о перстне. – Дай хоть посмотреть, забыл уже, как он выглядит. Я свой пожертвовал, еще когда «мерцающего» из Долины гнали.

Князь встал из-за стола и подошел к домочадцу Гарпины, не без гордости показывая украшение на руке. Тут же возникли обсуждения замысловатых линий жезла, в которых оба мага знали толк.

– Нет, мужики – что дети малые. Им бы всю жизнь в игрушки играть. Я эти жезлы отродясь не признавала. Сила, она во где должна быть, – указала ведунья на свой лоб. – И не нужно ее во всякие побрякушки запихивать. Да, впрочем, ну их. Пусть погутарят пока, а мы с тобой пойдем на воздух, мне кое-чего выведать надобно.

Мы направились на край острова, захватив по пути знакомую удочку.

– Представляешь, какая досада – за три месяца не удосужилась у Эла вторую попросить. Так что, когда вытащишь его величество обратно, пусть первым делом удочку наколдует. У нас с Кузьмичом все конфликты на этой почве. Пользуется, понимаешь, душегуб, тем, что я по утрам поспать люблю. Чуть заря, так он – за удилище и на другую сторону озера. Несолидно в мои годы за мужиком по всему берегу бегать, а как быть? Охота пуще неволи.

– Да давно бы сами сделали.

– Гору свернуть или чего другое поломать – это я запросто, а создать простейшую безделушку – увы! Кузьмич тоже пытался, но у него леска толще удилища получилась. Не, тут мастер нужен.

– А как же тогда колечки, которые языкам обучают? – показал я свою руку с памятным даром собеседницы.

– Да ну тебя! Сравнил мачту с оглоблей. Колечки не мой рецепт, да и делаю я их не без посторонней помощи, – отмахнулась она.

Я так и не понял, что в данном примере является мачтой, а что оглоблей, но уточнять не стал. Тем временем старушка скатала мякиш хлеба и, подцепив его на крючок, забросила в воду.

– С этим черным туманом рыба совсем клевать перестала. Беду чует. – Гарпина призадумалась. – Значит, говоришь, Орф узнал, с кем идти. Осталось выяснить, как туда добраться.

– Он велел взять с собой двух шерстяных парней, у каждого из которых не хватает чего-нибудь на голове. Я кроме Грифа и Дербса больше никого не знаю. У вас другие кандидатуры есть?

– Да что у меня тут – модельное агентство одноухих, однорогих, одноглазых? Кроме них, знамо дело, больше и нет никого. За берта я спокойна, толковый малый. А насчет Дербса, то легче взять ишака с собой и отрезать ему ухо. Право слово, с ним проблем будет меньше, чем с моим бывшим женихом.

– Извините за нескромность. А вы от кого про модельные агентства слышали? – Меня сразила наповал эрудированность старушки.