Магистр - Степанов Николай Викторович. Страница 50

Теперь можно заняться и главарем. Однако здесь меня ожидало жестокое разочарование. Из груди оглушенного противника торчал кинжал, а один из спасенных доложил, обращаясь ко мне:

– Мудрейший, он еще дышал.

Лицо парня светилось от радости, словно он совершил величайший подвиг своей жизни.

– Да? – с наигранным удивлением сказал я. – А ты своей дурьей башкой не подумал, почему он один остался живым? Считаешь, что я по забывчивости не проткнул его паршивую шкуру?

– Пощади сына, мудрейший! – вступился за парня второй мужчина. – Убей лучше меня. Молод он, не ведал, что творил.

– Кого надо было, уже убили. А благодаря некоторым, – кивнул я в сторону «помощничка», – прирезали даже того, кто мог рассказать много полезного. А что теперь? Вы знаете, кто эти люди? Почему напали?

В ответ – тишина. И белые лица караванщиков, которые от испуга не могли проронить ни слова. В чем дело? Что я такого ужасного спросил?

– Командир, в засаде больше никого нет, – раздался голос Дербса, который вместе со своим любимцем подошел сзади.

– Успокойтесь, – обратился я к перепуганным до смерти элронгам. – Несмотря на… необычный облик, у моих друзей очень доброе сердце. К тому же они на нашей стороне.

Последняя информация сыграла решающую роль, и отец с сыном снова обрели дар речи.

Молодого звали Иркусом, а его отца – Парсом, они представляли ремесленное сословие города. В последнее время все ремесленники несли большие убытки. Да и как могло быть иначе, если в течение двух последних месяцев полностью прекратились поставки железной руды – основного сырья для кузнечного дела. Два каравана рудокопов просто не вернулись из Колючих копей. Нет сырья – нет работы, а нет работы – нет денег. Парс с сыном отправились за рудой три дня назад, накопали две телеги (на два месяца работы), а почти возле самого дома напоролись на засаду.

– А куда бедному ремесленнику податься? – сказал Парс. – У нас не было выбора. Мы надеялись только на удачу, спасибо славному Элроу.

– В это время года среди камней люди не ходят, а тут – целый отряд, – удивлялся старый кузнец.

– Люди не ходят? Но ведь два каравана пропали. Чем это можно объяснить?

– На плато случаются сильные бури, – вставил слово молчавший доселе Иркус.

– Два каравана подряд попали в бурю? – не веря в подобные совпадения, переспросил я. – Вы можете сказать, что за люди на вас напали?

– У каждого из них на лбу стоял знак Пиргона. Нездешний саворг и воины нездешние. Хотя… в последнее время мы уже ничему не удивляемся. В город столько разного сброду понаехало, всех и не упомнишь. Главный жрец Мудраг предрекает через день начало новой эпохи. Простым жителям вроде нас непонятно, что за времена грядут? Генерал Эгрус набирает чужих воинов под свое начало, саворг Ларкон увеличил подати. Самый ходовой товар на базаре – оружие, а наши кузнецы остались без сырья.

– Подожди, я не понял. Учитель собирает налоги?

– Ларкон уже давно не дает уроков, зато все торговые лавки под охраной его воинов. За соответствующую плату, конечно. Мне, например, срок оплаты – завтра. Оставалась одна надежда на эти телеги, иначе отберут лавку, а потом и из дома выгонят. А у меня семья, дети. Ничего не оставалось, как ехать самому копать руду.

– Серж, посмотри сюда, – раздался голос Грифа, прерывая наш разговор.

Мы с кузнецом подошли к месту засады лучников. Воин, подстреленный бертом, не был похож на других грабителей.

– А это чей ученик? – указал я на значок полумесяца, расположенный над левым глазом убитого. Парс мгновенно изменился в лице и прошептал:

– Мудрага.

Перейти дорогу Мудрагу считалось равносильным самоубийству. Его люди вмешивались во все сферы жизни Эрлстана – так назывался город элронгов. Только Эгрус и Ларкон, благодаря деньгам и наличию нескольких десятков преданных им воинов, сумели обезопасить себя.

– Если за исчезновением караванов с рудой стоит главный жрец – наши дела совсем плохи, – заключил Парс.

– Тогда выбрасывай груз. А при въезде скажешь, что поездка не удалась, – предложил я.

– Ага, а завтра меня выселят из собственного дома? Нет, собираясь в этот поход, я шел на риск не для того, чтобы в двух шагах от дома все бросить. Сегодня дежурит Андрис. Должны проскочить.

Дело принимало нешуточный оборот, нужно было срочно что-то предпринять. На всякий случай решили припрятать добытую руду и поверх набросали обычных светлых камней.

– Мы видели только трупы, и ничего больше, – взволнованно сказал кузнец. – Особенно это касается тебя, Иркус.

В город отправились вчетвером, поскольку Дербса с его любимцем замаскировать под тангорских обитателей не удалось бы в любом случае. Меня и берта нарядили в длинные робы с глубоким капюшоном, которые использовались при работах на копях. Местные нищие носили их в качестве повседневной одежды – грубая ткань была прочной и долго не снашивалась.

– Здесь много удобных пещер, в некоторых даже есть ключевая вода, – успокоил остающихся кузнец. – Хищники возле города встречаются редко.

– А вот это плохо, – заволновался я. – Баки сейчас кушает много…

– Что везешь, Парс? – приветливо спросил рослый охранник на въезде в город.

– Привет, Андрис. Да вот, набрал камней, хочу свою лачугу подлатать, а то сквозняки совсем замучили.

– Как там, снаружи? Все тихо?

– Знаешь, по дороге к Колючим копям проезжал мимо десятка трупов, но все не из наших. С клеймом Пиргона. Похоже, чего-то между собой не поделили.

– Ты же вроде за рудой собирался? – подошел к телеге второй воин.

Манерой держаться и начальственным тоном он отличался от рядового стражника. Отполированные пластины его доспехов не шли ни в какое сравнение с подернутой ржавчиной кольчугой первого. Не иначе старший. Он заглянул внутрь повозки, однако марать руки о камни не захотел.

– Опасно нынче на дорогах стало, господин, – начал объяснять Парс. – Встретил вот двух нищих, говорят, лихие люди возле самых Колючих копей ша­стают. Чего зря рисковать? Буду использовать старые запасы, может, дотяну до лучших времен.