Магистр - Степанов Николай Викторович. Страница 90
– Вон и остров, – отозвался радостный голосок Хакисы. – Я вижу деревья.
Девушка обладала способностью замечать нужные вещи первой, поэтому никто даже не удивился ее находке.
– Колдунов на острове нет, – сообщил Эльруин, когда мы ступили на твердую почву.
– Ночных тварей тоже, – поддержал брата Мальгун.
– Значит, мы первые притопали, – сделала заключение Гарпина. – Жалко островок, но что поделаешь? С магией у нас негусто, будем пользоваться подручными средствами.
И закипела работа. Весь хворост острова был собран в одном месте и разделен на несколько кучек. У меня так и вертелось на языке спросить, в каком спецназе стажировалась Гарпина. С ее морскими привычками земляные ловушки и другие неприятные сюрпризы чисто сухопутного характера казались неожиданными.
Белый демон снова отправился в дальнюю разведку. После наблюдения за сегодняшним ночным боем он чувствовал себя несколько уязвленным. «Вы тут такими силищами ворочаете, мне страшно становится», – откровенно сознался Валерик, однако это ему нисколько не помешало снять пруху с моего счета за проведение новой разведывательной операции.
Четыре часа непрерывной работы превратили остров в фортификационное сооружение «времен Очакова и покоренья Крыма». Даже Баки со шныриком приняли участие в земляных работах. Но если жителю песков прокладывать норы было не впервой, то мохнатому Гроу с его длинной мордой это удавалось с трудом. Попробовав рыть землю носом, он сразу начал чихать, а копать лапами приучен не был. Поэтому вся его помощь сводилась к работе в качестве гужевой скотины по перетаскиванию срубленных деревьев. Теперь можно было ходить по острову без риска что-нибудь сломать только в строго ограниченных местах.
– Не спешат гости долгожданные. Сиди и жди их тут без дела, – пожаловалась ведунья.
– К полуночи точно принесет, – утешил я Гарпину. – Черный призрак это время суток сильно уважает.
«Нет, хозяин, раньше будут, – отозвался в мыслях Валерик. – Жди их через час. Не больше сотни, но силища огромная. Холодом от нее так и веет. И еще. Их главный, что на красноглазой лошади, меня видеть может, представляешь?»
Такой поворот событий меня серьезно напугал. Если рыцарь смерти знает секрет тангорского демона, он запросто сможет его переименовать, и одной проблемой в нашем отряде станет больше. А нам их и без того хватает.
«Валерик, а ты можешь стереть свое имя со лба, чтобы его никто не смог прочитать?»
«Хозяин, ты что, решил из меня самозванца сделать?»
«При чем здесь самозванцы?» – раздраженно спросил я.
«Как при чем? Имя исчезает только в том случае, если хозяин приказывает демону самостоятельно выбрать другое. Самозванцы никому не подчиняются – полная свобода! Но такое только в сказочных снах бывает», – сообщил демон.
«Валерик, я приказываю тебе самому выбрать новое имя».
«Тогда прощай. Не могу же я не выполнить самое заветное поручение, если у тебя на счету есть пруха?»
Свита Черного призрака ступила на остров за полчаса до полуночи.
– Эх, не хотелось мне зрителем присутствовать, да, видать, ничего не поделаешь. Виркус, беру твою команду под личное чуткое руководство. Свою задачу сам знаешь – хороводы водить с другими рыцарями света, – выдала указание Гарпина.
Рядом со старушкой встал Аргизол:
– Ничего, мы еще повоюем! Нам бы до утра продержаться, а там и силы вернутся.
Отряд рыцаря смерти несильно пострадал от ловушек старушки и остановился в пятидесяти шагах от нас. Пятеро темных воинов отделились от общей массы и направились в нашу сторону.
– Возьмемся за руки, друзья, – произнес Багет и первым вышел навстречу гвардейцам тьмы.
Хрупкий Эльруин, крошечный Мальгун, безволосый Унг и ставший могучим силачом Виркус также вышли вперед и крепко сцепили руки, образовав круг.
Воины тьмы прямо на глазах стали увеличиваться в размерах, превращаясь в мрачных титанов, свирепо рассматривающих нас сверху вниз. Попробуй с такими справиться!
Шея снова начала гореть синим пламенем, и я заметил яркий солнечный луч, выстреливший из родинки прямо в кружок взявшихся за руки. Ничего себе фокус! Пять бойцов закружились в стремительном хороводе, образуя вращающийся цилиндр, который сравнялся высотой с черными гигантами. А когда движение прекратилось, перед нами стоял великан. Пять в одном – это круто даже для шампуня. Вот это сплочение!
Шляпа и меч савора, доспехи Виркуса, перстень Багета, увеличенные до соответствующих размеров, сияли каким-то волшебным светом.
Пожалуй, этот один стоил десяти противников. Первым пострадал черный воин с булавой. Не понадеявшись на силу оружия, он выпустил огромный заряд статического электричества, но прогадал на приобретенной способности Унга отражать магию. В результате любитель выпускать молнии лишился правой руки. Двое других с саблей и палашом рискнули выйти с холодным оружием в руках, однако тангорская техника владения мечом в руках сияющего богатыря творила чудеса не хуже магических. Оба были разрублены надвое, но, к сожалению, ненадолго. Черные тела быстро соединились, и гвардейцев оказалось снова пятеро. Только один из них не смог заново отрастить руку, поскольку сам же ее и спалил.
Вторую атаку они предприняли впятером, но слаженности в действиях черных рыцарей не было, а сияющий гигант, наоборот, начал действовать еще эффективнее. Теперь в дело включился хрустальный перстень Багета и характерный звук щелканья пальцев. Все, что отделялось от тел противников, мгновенно освещалось тоненьким лучом камня и врастало в землю кустом или деревом. После такой атаки расклад сил сократился до трех против одного.
Гвардейцы начали действовать более осмотрительно, пытаясь направить сияющего гиганта к огромному пню (может, надеялись, что он споткнется), но и эта задача оказалась им не под силу. Даже когда черный воин с секирой в руках ринулся на противника, чтобы сбить весом своего тела, богатырь лишь отклонился, поставив подножку. Черный воин упал на то место, куда упорно подталкивали защитника света, и превратился в лепешку.
Вот куда они хотели загнать рыцаря света – в ловушку! О сплющивающем заклинании контактного действия я знал со слов Эльруина. Но когда гвардейцы успели его установить? Неужели во время сражения? Не зря Эл говорил о своем чувстве магии.