По прозвищу Викинг - Степанычев Виктор. Страница 5

Это было их первое увольнение из ВИИЯ – Военного института иностранных языков. Они подружились еще в абитуре. Когда поступающих разбили по взводам, их койки оказались рядом, и тумбочка досталась одна на двоих. Как-то сразу найдя общий язык, ребята вместе готовились к экзаменам. У Валерия было прекрасно поставлено произношение, а Вадим лучше владел правилами и грамматикой. Так, помогая друг другу, они преодолели все рубежи поступления.

Правда, Валерий сразу набрал проходные баллы, а у Вадима сумма оценок из-за сочинения была спорной. Мандатная комиссия оставила решение для таких, как он, на последнее заседание. Вадим был расстроен, и Валерка переживал вместе с ним. Накануне мандатной комиссии, за день, он исчез из казармы часа на полтора, а вернувшись, выглядел довольным и веселым. Он загадочно сообщил, что позвонил «куда надо» и с комиссией будет все нормально.

Вадим не поверил, так как звонить в город им было запрещено. Телефон стоял только в комнате у дежурного офицера, и абитуриентам входить туда не разрешалось. Позже он узнал, что Валерка, рискуя вылететь из института, бегал ради него в самоволку.

Мандатная комиссия прошла без особых проблем, и его зачислили в это престижное заведение. Обстановка прояснилась в день принятия присяги новоиспеченными курсантами. После клятвы и напутственных слов им было разрешено провести остаток дня с родителями, приехавшими на это мероприятие. У Вадима, кроме бабушки, никого не было, а она, старенькая, приехать не смогла. Он некоторое время пошатался по территории института и, когда это ему надоело, вернулся в казарму и сел смотреть телевизор.

Минут через двадцать дневальный передал Вадиму, чтобы он срочно явился в клуб. На втором этаже в уютной комнате с мягкими креслами и самоваром его уже ждали Валерка, средних лет приятная женщина и мужчина с седыми висками и жестким лицом. Стол был накрыт, и аромат стоял потрясающий.

Мужчина с улыбкой сказал Валерию:

– Ну что, сынок! Знакомь со своим другом. Тем более что он, можно сказать, наш крестник.

Вадим начал официально:

– Курсант… – но мужчина его прервал:

– Это ты начальникам своим будешь представляться, а для нас ты друг нашего сына и такой же детеныш. Меня зовут Николаем Владимировичем, а это мама – Людмила Антоновна. Короче, дядя Коля и тетя Люда.

Валеркина мама прервала мужа:

– Хватит уже знакомств и представлений. Дети голодные, а ты устраиваешь официальный прием. Нам и так прекрасно известно, как его зовут. Садись, Вадим.

Она обняла Вадима за плечи, подвела к столу и усадила в кресло. У Людмилы Антоновны на глазах выступили слезы от созерцания стриженых затылков мальчишек и их волчьего аппетита.

В разговоре неожиданно Вадим понял, что за его поступление хлопотал Николай Владимирович. У него кусок чуть не застрял в горле, когда разобрался, кому звонил Валерка и почему мандатная комиссия прошла без проблем.

Пошли расспросы о семье. Вадиму не очень хотелось рассказывать, в общем-то, чужим людям о себе, но чувство благодарности за неожиданную помощь, за ту домашнюю обстановку и внимание, которые он ощутил, оказавшись рядом с ними, помогли найти слова и рассказать то, что никто посторонний раньше не слышал. История недолгой жизни была не совсем стандартной, но каждый человек воспринимает свои потери глубже, чем окружающие, и кажется, что произошедшее с ним или близкими более трагично.

Мама Вадима после школы, оконченной с золотой медалью в небольшом волжском городе, поехала в Москву и поступила в Губкинский институт. В те годы романтика профессии геологов и нефтяников была на высоте, а дискуссия о физиках и лириках еще воспринималась молодежью серьезно.

На втором курсе девушка встретила на студенческом вечере веселого и кудрявого Санчеса из института Патриса Лумумбы. Их роман был напоен московской весной и ароматом сирени. Расставаясь перед летней практикой и каникулами, они сжимали друг друга в объятиях и клялись в вечной любви. Уже в Тюмени, в стройотряде, Ася поняла, что ждет ребенка.

Родители временно оставались в неведении. Возвратившись в сентябре в Москву, она узнала, что Санчес уже не вернется после каникул в институт – пришло официальное письмо от его отца. Ася думала, что не переживет этого удара. Очень скоро скрывать беременность стало невозможно, и она, оформив академический отпуск, вернулась к родителям. Когда родился Вадим – смуглый, с волнистыми черными волосиками, ему дали отчество Александрович. Все похоже на Санчеса…

В институт Ася уже не вернулась. Окончила курсы и долгое время работала бухгалтером в системе потребкооперации. Замуж так и не вышла, хотя была привлекательной и миловидной женщиной, – посвятила себя полностью воспитанию сына. Умерла она скоротечно, когда Вадиму исполнилось пятнадцать лет. Дед скончался еще раньше, года через четыре после рождения Вадима, так и не простив дочь за ветреность и легкомыслие, как он это называл. Так что последние два года перед поступлением в институт он жил с бабушкой на ее небольшую пенсию.

Языком увлекся случайно. Соседка, бывший преподаватель местного пединститута, подруга его бабушки, после смерти мамы стала чаще бывать у них дома и увлекла Вадима английским. В то трудное для него время нужна была какая-то отдушина. Вечерние уроки, да еще спорт вывели Вадима из тягостного состояния.

А в спорте он не отдавал предпочтения определенному виду. Ему были интересны бокс и легкая атлетика, вольная борьба и самбо. Причем везде он добивался серьезных успехов, и тренеры прочили пареньку блестящую спортивную карьеру, но заниматься чем-то одним Вадиму было скучно. В нем гармонично сочетались природная гибкость и недюжинная сила. То, к чему другие шли через упорные тренировки, ему покорялось без особых усилий. Может быть, поэтому и интерес к занятиям пропадал довольно быстро. После окончания школы выбор был прост и ясен – военный переводчик. Почему именно военный, Вадим и сам объяснить не мог. Среди родственников не было никого, связанного с кадровой службой в армии. Дед, правда, воевал. В шкатулке лежали его медали «За отвагу», «За победу над Германией», да еще пара юбилейных. Внуку рассказать о войне не успел, тот еще мал был. Факультет иностранных языков в пединституте его не прельщал. Поступать, так только в ВИИЯ!

Людмила Антоновна вытирала глаза платком во время рассказа, а после прижала Вадима к себе и погладила его голову. Николай Владимирович задумчиво и внимательно слушал, словно что-то анализируя. Наша жизнь зависит от случая. Вот и эта, можно сказать случайная, встреча неожиданно определила судьбу самого Вадима и тех, кто был сегодня рядом с ним, хотя никто об этом еще не догадывался…

В первое увольнение, в октябре, Вадим и Валерий пошли вместе. Родители пригласили их на дачу, где жили почти круглый год. Электричка понесла ребят от Москвы. Народу в вагоне, несмотря на субботний день, было немного. Дачный сезон уже закончился, а грибники из-за небывалой жары в этом году остались ни с чем.

На третьей остановке от вокзала, в Филях, в вагон зашла стройная девушка в светлом коротеньком плащике. Она мельком огляделась, прошла вперед по проходу и села через два ряда от ребят. Поправив рукой длинные каштановые волосы, девушка повернулась к окну и стала смотреть на уплывающий перрон.

Вадим получил ощутимый толчок локтем в бок и удивленно повернул голову к соседу. Валерка, радостно улыбаясь, махал рукой, чтобы обратить на себя внимание вошедшей. Девушка повернула голову, недоуменно кинула взгляд в их сторону и отвернулась.

Валерка негромко позвал ее:

– Татьяна!

Девушка с удивлением взглянула на ребят, прищурилась, словно вспоминая что-то, и вдруг ее глаза посветлели, словно в них отразилось солнышко. Она пересела на скамейку напротив них. Валера представил их друг другу. Завязался разговор. Вадим как-то естественно и непринужденно вошел в беседу и скоро сам шутил и смеялся. Валерка и Таня знали друг друга уже лет семь. Дачи их родителей стояли рядом, и каждое лето они проводили время в кругу своих сверстников.