По прозвищу Викинг - Степанычев Виктор. Страница 52

Если его догадки верны, то завеса неизвестности частично приоткрывается. Хуже это или лучше? Надо готовиться к худшему. Самодеятельность переходит на профессиональный помост. Единственный положительный факт – сейчас он знает, с кем будет иметь дело. И, начиная войну с этими людьми, Викинг не вступит в конфликт ни со своей совестью, ни с законом.

С такой здоровой, можно сказать, оптимистической, мыслью он провалился в глубокий, почти обморочный от мгновенно навалившейся на него усталости сон.

Глава 11. Все выше, и выше, и выше!

Викинг лежал посередине пышного куста, прикрывшись сверху для пущей незаметности большим пучком травы. Удобств при этом он не испытывал никаких. Жесткие ветки врезались в бока и бедра, руки затекали, и их приходилось разрабатывать, разгоняя кровь. Душный пряный запах ярких пурпурных цветов, гроздьями висевших над ним, забивал ноздри и дурманил мозг. Утешало одно – если специально не вглядываться в куст, то заметить лежащего было невозможно.

Ночь прошла тихо, без происшествий. С рассветом все уже были на ногах и ожидали указаний Викинга. Ничего нового и особенного он им не сообщил. Женщины и адвокат оставались в лагере, затаившись, как мыши при приближении кота.

Им, а конкретнее Христе, как самой боевой единице, был вручен автомат с полным магазином и напутствием охранять Элиаса и оборонять всех остальных. Громко и внятно, чтобы слова дошли до ушей и рассудка старика, Викинг проинструктировал девушку о применении оружия на поражение при попытке его бегства или возможности захвата островными супостатами.

Адвокат зло сверкнул глазами с отекшего за ночь лица и молча отвернулся. Он не произнес ни слова с тех пор, как его пленили. Да, в общем-то, и вопросов ему не задавали.

Надежду, уже отдельно, в сторонке, предупредил, чтобы она присматривала за Христой. Девушка хорошая, старательная, однако от волнения или переизбытка чувства ответственности может из-за пустяка начать палить почем зря, а это лишнее. Еще сказал, что вернется обязательно и вытащит их с острова.

Вадим с Дювалье совершили скорый марш и заняли позиции. Сейчас Жак находился позади, метрах в двухстах от куста, где залег Викинг, только ближе к берегу. С его стороны не доносилось ни звука. Он тоже затаился, наблюдая за подходами со стороны океана и прикрывая тыл.

Среди деревьев хорошо просматривался дом на отшибе, как окрестил Викинг особнячок, где он подслушал радиопереговоры. Это место притягивало его внимание, и по логике именно отсюда должны были бы развертываться дальнейшие события. Раз поддержку вызывали обитатели этого домика, именно к ним она и должна прийти. Кстати, и лужайка вполне подходит для посадки вертолета.

Викинг взглянул на циферблат. Уже почти час он лежал в засаде. Исходная позиция была занята около пяти часов утра. Это являлось нормальной подстраховкой, ефрейторским зазором. Время прибытия группы таинственного Идальго во вчерашнем разговоре определялось на шесть, поэтому подготовиться к встрече требовалось заранее. Хотелось воочию, до начала их действий, посмотреть на ребятишек. Хоть издалека, но пристально. Если его полусонная ночная догадка верна, то окончательное подтверждение версии можно ожидать уже в ближайшие минуты.

За все время наблюдения Викинг не заметил вокруг дома особой суеты. Кроме одного охранника, прогуливавшегося вдоль фасада здания, и еще двух человек, порознь проследовавших в пристройку и обратно, никого видно не было.

Отсутствие всяческого оживления указывало на серьезность контингента, населяющего дом. Незачем метаться и суетиться, если скоро подойдет подкрепление. А как придет, тогда и надо приступать к работе – спокойно, дотошно спланировав все свои действия.

Со стороны не слишком далекого особняка Россета, наоборот, уже минут сорок доносились крики и шум. Викинг представил, что там сейчас творится: сборы войска, беготня, запутывание обстановки и планов, которые будут перерабатывать и изменять вплоть до самого позднего вечера.

Наконец слух Викинга уловил со стороны океана едва слышимый глухой клекот, вмешавшийся в естественные шумы острова. Гости прибывали без опоздания. Вот только звук работы двигателя, усиливающийся с каждой секундой, вызывал некоторые сомнения.

То, что это был летательный аппарат, сомнений не вызывало. Быстрое на слух приближение объекта вполне четко подтверждало данный факт. А вот сами шумы и характерная работа мотора разрушали первоначальную версию о прибытии вертолета. У того должен быть более резкий, ударно-тактовый ритм. Это присуще практически всем типам геликоптеров – и нашим, и зарубежным. Здесь же явно прослушивалось вполне стандартное гудение винтового самолета.

В голове начали роиться самые различные предположения. Взлетно-посадочной полосы на острове точно нет. Можно, конечно, посадить легкий аппарат на узкую песчаную косу или пляжное пространство вдоль берега. Но маленький самолет не поднимет пятнадцати человек, которых затребовали для помощи.

Шум двигателей приближался и нарастал. Вот он уже рядом, за деревьями. Викинг повернулся и поднял голову вверх. Среди густых ветвей, в прогале, краем мелькнул серый фюзеляж.

Точно, самолет. Правда, марку и тип разобрать не удалось – слишком мал обзор и скорость довольно приличная. Судя по звуку, он развернулся и опять ушел в сторону океана. Снова подходит… Сделал заход, ушел на второй круг. Сейчас будет садиться. Только куда?

Викинг поднял голову, ожидая нового пролета над собой, однако шум свалился вниз за деревья и стал несколько тише. Через пару минут двигатели взревели и выключились. Аэроплан сел. Куда? На воду? А почему бы и нет?

В памяти всплыл маяк и полосатая тряпка на мачте в конце причала. Он еще принял ее за американский звездно-полосатый флаг. Так вот для чего предназначался «чулок», показывающий направление ветра. И сам причал был нужен не только для швартовки судов, но и мог использоваться как пристань для самолета-амфибии. Ларчик, оказывается, открывался просто.

Со стороны дома послышались голоса. Не он один услышал шум прибывшего самолета. Двое вчерашних знакомых вышли на крыльцо. Один из них что-то сказал охраннику, и тот побежал к дальнему углу дома. Скрывшись за ним, буквально через несколько секунд он появился в сопровождении двух вооруженных автоматами людей. Судя по внешнему виду, одежде и экипировке, это были солдаты Россета. Они быстро двинулись по мощеной дорожке, догоняя хрипатого с товарищем, направляющихся к маяку. Викинг отметил для себя тот факт, что в торце здания есть вход в помещение, где дополнительно могут располагаться охранники.

У него появилось было желание отправиться вслед за ушедшими, но решил не спешить и остался в своем укрытии. Если возникнет необходимость рассмотреть самолет, то время еще будет, а просто понаблюдать за выгрузкой особого смысла нет. Прямо с причала ловить беглецов они вряд ли кинутся. Сначала придут сюда, к особняку, вникнут в обстановку и спланируют действия. А если там будет что-то заслуживающее внимания, доложит Дювалье. Он находится в этом секторе, и посадка амфибии, вне всякого сомнения, прошла на его глазах.

Минут через пятнадцать терпение Викинга было вознаграждено. По брусчатой дорожке из зарослей к дому потянулась цепочка вооруженных людей. С первого взгляда на них он понял, что если в его догадки и закралась ошибка, то несущественная, неконцептуальная, как любил выразиться Доктор.

Подогнанный камуфляж, самое разнообразное огнестрельное оружие, бронежилеты, ножи, гранаты на поясе и в нагрудных подсумках, походные мешки, размеренный, без признаков усталости шаг под всей этой тяжестью впечатляли. А самое главное – спокойствие и жесткая невозмутимость лиц: белых, черных, красных.

Викинг раньше встречался с ними. Их называли по-всякому: «псы войны», «солдаты удачи», «дикие гуси»… Это были люди без национальности и Родины. Они прошли не одну бойню и, ничего не умея, кроме как убивать, выбрали себе профессию наемника.