Быть драконом - Стерхов Андрей. Страница 106

– Антонин много, – справедливо заметил Ерошкин. – Только я троих знаю.

– Прекрасно понимаю, что танцовщиц с таким именем в Городе может быть полным-полно, – согласился я. – Но у той, которую ищу, тату на плече в виде скачущей на коне дикой бабы. А еще у нее бойфренд художник.

К моему удовольствию, Миша Ерошкин подошел к делу ответственно, дурацких вопросов насчет того, зачем мне нужна эта девушка, задавать не стал, сразу начал вызванивать. И, видимо, точно знал, к кому именно нужно обратиться, поскольку не успел я выкурить сигарету, как он уже, прижимая трубку плечом, записывал нужные сведения. Когда закончил, протянул исчерканный флайер.

– Фамилия у нее Лихонина. Адрес вот.

– Толково дело у вас поставлено, – похвалил я и, поднявшись из кресла, протянул руку: – Спасибо.

– Да не за что, – пожимая мою ладонь, поскромничал Ерошкин.

Тут я ему возразил:

– Зря, Миша, так говоришь. К сожалению, не могу раскрыть существо дела, но поверь – мне есть за что тебя благодарить. Очень даже есть. Поэтому, если что, буду рад выступить с ответным словом.

Он поблагодарил, но по лицу было видно, что очень надеется на то, что никогда-никогда больше не придется ему обращаться в сыскное бюро «Золотой дракон». Кто знает, кто знает, подумал я и, прежде чем уйти, подошел к кактусу. Не верилось, что настоящий. Потыкал пальцем – настоящий. Без дураков.

Было бы время, непременно выбрал и оторвал бы шишку-другую на развод. Но времени не было. Стрелки на часах показывали одну минуту одиннадцатого. Время таяло, словно порция эскимо в жаркий июльский полдень. До часа икс осталось меньше двух часов. Надо было спешить.

Я и поспешил.

Но все равно опоздал.

На чуть-чуть (электрочайник на кухне еще не совсем остыл), но опоздал.

Самое обидное заключалось в том, что Антонов-Демон насчет ребенка не врал. Действительно украли. Мне хватило одной минуты, чтобы это понять. Во-первых, в квартире невыносимо воняло подгоревшим молоком. Во-вторых, мусорное ведро было забито уделанными памперсами. В-третьих (что снимало все возможные сомнения), на ковре возле дивана валялась бирка, какую вешают на младенцев в роддомах. На этой желтой клеенчатой полоске были указаны вес, дата и время рождения, а также фамилия матери. Судя по аккуратно сделанным надписям, детеныш весом три восемьсот появился на свет прошлой ночью в три сорок и родила его Мария Леонидовна Тюрина.

Когда я прочитал фамилию роженицы, признаться, оторопел. А в следующую секунду задался вопросом: о чем они думали, когда воровали ребенка Большого Босса? И решил, что о чем угодно, только не о последствиях.

Впрочем, я допускал, что все могло выйти случайно. Возможно, это был единственный пацан на всю палату. Могло такое быть? Запросто. В то же время такой выбор мог быть и зловеще концептуальным. Имя-то у отца ребенка – Иосиф, у матери – Мария, такие имена – подарок для того, кто собрался сотворить черную мессу.

Затем я подумал: специально или не специально – какая разница? Ведь, по сути, это ничего не меняет. И, зажав бирку в руке, поторопился на выход. Решил, что нужно срочно ехать к Альбине. В сложившейся ситуации только она одна могла мне помочь. Ну и себе, конечно, тоже. Не без этого.

Дело вот в чем.

Определить, где находится человек, по его вещи непросто, это не изюм из булочек выковыривать – и Силы нужно много потратить, и талантом нужно обладать особым. Альбина обладает. Мастер она по этому делу. В прошлом августе, к примеру, по кепке нашла студента-туриста, заблудившегося в тайге. Спасатели неделю искали, а ведьма по просьбе родителей пять минут поколдовала и сузила район поиска до одного квадрата. Так что да, умеет. Правда, уверенности в том, что и на этот раз так удачно сложится, у меня не было. Но и других вариантов не имелось. А попытка, как говорится, не пытка.

Только с ходу попасть к ведьме не удалось.

Когда до машины оставалось пять шагов, кто-то хорошо поставленным ударом врезал мне по затылку то ли битой, то ли обрезком трубы. Хорошо так врезал. От души.

Прежде чем упасть, я подумал: только-только шишка зажила.

А потом уже ни о чем не думал.

Не мог.

Очнувшись, я, к большому своему удивлению, обнаружил, что люди в том мире, куда меня откомандировал удар по голове, ходят по потолку. Просто не люди, а мухи какие-то. Но уже через секунду до меня дошло, что это наш мир и что с ним все в порядке, просто я его почему-то вижу в перевернутом виде. Это не с ним, а со мной было что-то не так.

Сразу пришла и на секунду задержалась мысль: так новорожденный видит окружающую действительность в первые часы своего появления на свет, все у него вверх тормашками.

Откуда я это знал, не знаю.

Но знал.

Едва подумал о новорожденном, тут же вспомнил о ребенке, которого подписался спасти, и сразу проверил, что с биркой. Оказалось, с биркой все нормально. Не выронил. Продолжал сжимать в кулаке.

Так и должно быть, загордился я сам собой. Все в голове дракона может встать с ног на голову, но свое праведное дело он все равно сделает.

Потом стал разбираться, почему мне так неуютно.

Повертел туда-сюда головой и выяснил, что, во-первых, нахожусь в помещении, очень похожем на автомастерскую, а во-вторых, вишу вниз головой, чисто Буратино, пойманный лисой Алисой и котом Базилио. Мало того что руки мои были связаны вервием, так еще и ноги стягивала петля автомобильного троса. Второй конец троса враги вражеские накинули на крюк крана, каким обычно мастера по ремонту тачек тягают движки. Поскольку пасли меня не мастера по ремонту тачек, а мастера заплечных дел, потому и было оборудование применено столь затейливо.

А «мастеров» было двое.

В одном я сразу признал Пашу-борца из свиты господина Ащеулова и не сказать чтобы сильно этому обстоятельству обрадовался. Второго, низкорослого и ужас до чего толстого, я не знал. И, если честно, знать не хотел.

Перестав притворяться дохлым, я подтянул связанные руки к лицу и глянул на часы. Было уже без десяти одиннадцать. Дело обретало скверный оборот: до полуночи оставалось чуть больше часа, а я находился черт знает где и черт знает в каком состоянии.