Быть драконом - Стерхов Андрей. Страница 87

– Водки выпьешь? – постучав вилкой по графину, спросил я на правах хозяина столика. Потом, вспомнив, что вампиры – эстеты, мать их! – предпочитают портвейн, предложил: – Или «три семерки» заказать?

Но Воронцов категорически отказался и от того и от другого:

– Нет, Егор, я на секунду. Времени нет ни фига.

– Что такого стряслось ужасного? – полюбопытствовал я, отлично понимая, что он не просто так спешит. – Или секрет?

Вампир пожал плечами и, страшно фальшивя, пропел:

– Кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет. Вот и весь секрет.

– А серьезно?

– Интересуешься?

– А то.

– В Подпругино попа вчера зверски убили, храм ограбили, пытались поджечь.

– Чего творят! – поразился я. Покачал возмущенно головой и прикинул: – Какого это уже по счету батюшку?

– В этом году – четвертого, – после короткой паузы ответил Воронцов.

– Покатила волна.

– Покатила. Сам понимаешь, дела громкие, каждое на особом контроле, начальство нервничает, вот и носимся словно угорелые.

– А как убили?

– Три выстрела: сюда, сюда и сюда. – Воронцов коснулся живота, груди и лба. – Результатов экспертизы еще нет, но я пули видел – из «Макарова» шмаляли.

– Много унесли?

– То-то и бесит, что немного – с десяток копеечных икон, половина из которых так и вообще бумажные. Крест, правда, обрядный еще взяли, вот он старый. И золотой.

– Переплавят, придурки.

– Возможно… Ладно, давай о делах наших скорбных покалякаем. – Он постучал по часам. – Со временем у меня действительно вилы.

Я кивнул – давай, коль так. И тихо спросил:

– Кого-нибудь вычислил?

Вампир решительно вжикнул молнией нагрудного кармана кожанки, извлек цветную фотографию и протянул со словами:

– Имеется одна кандидатура.

Я рассмотрел снимок не без интереса.

Дама лет тридцати – тридцати пяти, брюнетка, отнюдь не худая, не то чтобы красива (черты лица грубоваты), но ухожена: дорогой макияж, замысловатая прическа, сережки с дорогими камушками. На обороте снимка корявым почерком Воронцова были написаны ФИО и адрес. Женщину звали Купреяновой А.В., а проживала она в микрорайоне Солнечный.

Положив снимок на скатерть, я вопрошающе глянул на Воронцова – мол, давай, выкладывай подробности.

И тот начал:

– Тема, Егор, такая. На днях случилось разбойное нападение на ювелирный. Слышал, наверное? Тут, на Киевской.

– Слышал, – кивнул я, – Кажется, один охранник погиб?

– Да, парнишке двадцать три было, только что из армии… Но я не об этом. Стали разбираться, оказалось, налетчики брали не все подряд, а только самое ценное. Естественно, возникло подозрение, что навел их кто-то из работников магазина, стали крутить всех подряд. Мне вот эта вот бухгалтерша досталась. – Воронцов кивнул на фото и брезгливо поморщился. – Алла Викторовна Купреянова. Отдали мне как наиболее перспективный вариант. Дело в том, что у нее сожитель срок мотает по сто шестьдесят второй часть два, вот мы и подумали: возможно, через него все срослось. Мне дали, я взял. Стал колоть. Сначала по УПК чин чина-рем, под протокол, а потом… Ну, ты в курсе, как я это делаю.

Да, это мне известно: глубокий гипноз, укус, установление полного контакта, и через секунду все, что знает «донор», знает и вампир.

Воронцов этой своей способностью не злоупотребляет, но когда «мокрое» дело грозит перейти в разряд «висяков», использует. Зачастую это его тайное умение здорово помогает расследованию, во всяком случае, в прокуратуре за ним закрепилось прозвище Щелкунчик. Что говорит само за себя.

– К нападению она оказалась непричастна, – продолжал вампир, – но когда я ее… Короче, выяснилось другое. Жуткое. Эта… эта тварь, по-другому и не скажешь, в феврале ребеночка тайком от всех родила. Родила, удушила и в мусорный бак выбросила.

Я ахнул:

– Чего это она такой грех-то на душу?!

– Сожитель ее в ноябре «откинуться» должен, а она, пока он на шконке парился… В общем, испугалась тварь.

– Официально прижать никак нельзя?

– Я отработал – не получается. Сводки поднял, выяснил, что труп никто не находил. Свидетелей нет. Никаких заявлений. Глухо, как в танке.

– Как это она беременность от всех скрыла?

– Это ей несложно было при ее фигуре. Полная она. Балахоны там, все такое. Ерунда.

– А чего аборт не сделала? Католичка?

– Сволочь она порядочная, а не католичка. Вычитала где-то, что беременность благоприятно на женский организм… – Воронцов рубанул рукой воздух. – Короче, Егор, чего там разговоры разговаривать, тварь она, и ее надо «сделать». Поверь мне – надо. Не должны такие нелюди спокойно жить и дышать одним с нами воздухом.

Если нежить говорит про кого-то «нелюди», это говорит о многом.

Я с интересом посмотрел на Воронцова, бледное лицо которого от негодования стало еще бледней, кивнул и пообещал:

– Хорошо, Афанасий, я постараюсь. – После чего уточнил вопрос оплаты: – Возьмешь как обычно?

Вампир стал отнекиваться:

– Не надо, Егор. Сегодня не надо, сегодня за просто так. Особый случай и все такое.

Но я уже вытащил упаковку с Зернами Света.

– Твой порыв мне, Афанасий, понятен, но у меня есть свои правила, и торг здесь неуместен.

Вампир, горько усмехнувшись, процитировал Агнию Барто:

После чего, кинув настороженный взгляд в угол, где сидел оборотень, быстро спрятал протянутую упаковку во внутренний карман.

Ну а я спрятал в карман фотографию детоубийцы, тем самым занеся ее в актуальный Список Золотого Дракона. Последний пункт был закрыт. Все шло по плану.

Жизнь никакого смысла не имеет, смысл ей придаем мы, подумал я, когда сутулый вампир с ускользающей внешностью исчез в темноте дверного проема.

Действительно, придаем.

Вопрос – какой?

Оставшись в одиночестве, я какое-то время думал об убиенном младенце. У меня в голове такие вещи плохо укладываются. Много гадостей видел в своей жизни, у самого руки по локоть в крови, но всякий раз, когда слышу о подобном, мозг кипит, а душа холодеет. Почему она ребенка кому-нибудь не подбросила? Что ей стоило? Зачем же вот так-то вот? Или тупо: и сама не ам (в смысле воспитывать не буду), и другому не дам?