Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена - Стерн Лоренс. Страница 34

Когда отец дошел до этих пор, – какой яркий свет пролили на его гипотезы сведения о кесаревом сечении и о великих гениях, благополучно появившихся на свет с его помощью! – Тут вы видите, – говорил он, – совершенно неповрежденный сенсорий; – отсутствие всякого давления таза на голову; – никаких толчков мозга на мозжечок ни со стороны os pubis [121], ни со стороны os coxygis [122], – а теперь, спрашиваю я вас, каковы были счастливые последствия? Чего стоит, сэр, один Юлий Цезарь, давший этой операции свое имя; – или Гермес Трисмегист [123], родившийся таким способом даже раньше, чем она была наименована; – или Сципион Африканский; – или Манлий Торкват; – или наш Эдуард Шестой [124], который, проживи он дольше, сделал бы такую же честь моей гипотезе. – Люди эти, наряду с множеством других, занимающих высокое место в анналах славы, – все появились на свет, сэр, боковым путем.

Надрез брюшной полости или матки шесть недель не выходил из головы моего отца; – он где-то вычитал и проникся убеждением, что раны под ложечку и в матку не смертельны; – таким образом чрево матери отлично может быть вскрыто, чтобы вынуть ребенка. – Однажды он заговорил об этом с моей матерью, – просто так, вообще; – но, увидя, что она побледнела, как полотно, при одном упоминании о подобной вещи, – счел за лучшее прекратить с ней разговор, несмотря на огромные надежды, возлагавшиеся им на эту операцию; – довольно будет, – решил он, – восхищаться втихомолку тем, что бесполезно было, по его мнению, предлагать другим.

Такова была гипотеза мистера Шенди, моего отца; относительно этой гипотезы мне остается только добавить, что братец мой Бобби делал ей столько же чести (я умолчу о том, сколько чести делал он нашей семье), как и любой из только что перечисленных великих героев. – Дело в том, что он не только был крещен, как я вам говорил, но и родился в отсутствие отца, уезжавшего в Эпсом, – к тому же был первенцем у моей матери, – появился на свет головой вперед – и оказался йотом мальчиком удивительно непонятливым, – все это не могло не укрепить отца в его мнении; потерпев неудачу при подходе с одного конца, он решил подступиться с другого.

Тут нечего было ожидать помощи от сословия повитух, которые не любят сворачивать с проторенного пути, – не удивительно, что отец склонился в пользу человека науки, с которым ему легче было столковаться.

Из всех людей на свете доктор Слоп был наиболее подходящим для целей моего отца; – ибо хотя испытанным его оружием были недавно изобретенные им щипцы, являвшиеся, но его утверждению, самым надежным инструментом для помощи при родах, – однако он, по-видимому, обронил в своей книге несколько слов в пользу вещи, которая так сильно занимала воображение моего отца; – правда, говоря об извлечении младенца за ноги, он имел в виду не благо души его, которое предусматривала теория моего отца, – а руководился чисто акушерскими соображениями.

Сказанного будет достаточно для объяснения коалиции между отцом и доктором Слопом в дальнейшем разговоре, который довольно резко направлен был против дяди Тоби. – Каким образом неученый человек, руководясь только здравым смыслом, мог устоять против двух объединившихся мужей науки, – почти непостижимо. – Вы можете строить на этот счет догадки, если вам угодно, – и раз уж воображение ваше разыгралось, вы можете еще больше его пришпорить и предоставить ему открыть, в силу каких причин и действий, каких законов природы могло случиться, что дядя Тоби обязан был своей стыдливостью ране в паху. – Вы можете построить какую угодно гипотезу для объяснения потери мной носа по причине брачного договора между моими родителями – и показать миру, как могло случиться, что мне выпало несчастье называться Тристрамом, наперекор гипотезе моего отца и желанию всей нашей семьи, не исключая крестных отцов и матерей. – Все эти еще не распутанные вопросы, наряду с пятью десятками других, вы можете попытаться решить, если у вас есть время; – но я заранее говорю вам, что это будет напрасный труд, – ибо ни мудрый Алкиз, волшебник из Дона Бельяниса Греческого, ни не менее знаменитая Урганда [125], его волшебница жена (если бы они были живы) не могли бы и на милю подойти к истине.

Пусть поэтому читатель соблаговолит подождать полного разъяснения всех этих вопросов до будущего года, – когда откроется ряд вещей, о которых он и не подозревает.

Том третий

Глава I

– Желал бы я, доктор Слоп, – проговорил дядя Тоби (повторяя доктору Слопу свое желание с большим жаром и живостью, чем он его выразил в первый раз) [127], – желал бы я, доктор Слоп, – проговорил дядя Тоби, – чтобы вы видели, какие громадные армии были у нас во Фландрии.

Желание дяди Тоби оказало доктору Слопу дурную услугу, чего никогда и в помыслах не было у моего дяди, – – – оно его смутило, сэр, – мысли доктора сперва смешались, потом обратились в бегство, так что он был совершенно бессилен снова их собрать.

Во всяких спорах, – между мужчинами или между женщинами, – касаются ли они чести, выгоды или любви, – ничего нет опаснее, мадам, желания, приходящего вот так нечаянно откуда-то со стороны. Самый верный, вообще говоря, способ обессилить такое адресованное вам желание состоит в том, чтобы сию же минуту встать на ноги – и, в свою очередь, пожелать желателю что-нибудь равноценное. – – Быстро выравняв таким образом счет, вы остаетесь как были, – подчас даже приобретаете более выгодное положение для нападения.

Это будет полностью мной разъяснено в главе о желаниях. – – – —

Доктору Слопу этот способ защиты был непонятен, – – доктор был поставлен в тупик, и спор приостановился на целые четыре минуты с половиной; пять минут были бы для него гибельны. – Отец заметил опасность, – – – спор этот был одним из интереснейших споров на свете: «С головой или без головы родится младенец, предмет его молитв и забот?» – – – он молчал до последней секунды, ожидая, чтобы доктор Слоп, к которому адресовано было желание, воспользовался своим правом его вернуть; но приметя, повторяю, что доктор смешался и уставился растерянными, пустыми глазами, как это свойственно бывает сбитым с толку людям, – – сначала на дядю Тоби – потом на него самого – – потом вверх – потом вниз – потом на восток – – потом на северо-восток и так далее, – – пробежал взглядом вдоль плинтуса стенной обшивки, пока не достиг противоположного румба компаса, – после чего принялся считать медные гвоздики на ручке своего кресла, – – приметя это, отец рассудил, что нельзя больше терять времени с дядей Тоби, и возобновил беседу следующим образом.