Голос сердца - Стил Даниэла. Страница 3

«И с тобой, Билл, тоже», — подумала она, но не решилась сказать это вслух. В его глазах была такая беспредельная боль, что она боялась не вынести ее и упасть в обморок.

— Прости, пожалуйста…

Билл стоял мертвенно-бледный, словно пораженный молнией.

— Ты забираешь мальчиков? Как она может? Ведь он, несмотря на занятость, так их обожает, и это ей известно.

— Ты не сможешь сам о них заботиться, в Калифорнии, — просто констатировала Лесли, в то время как он в ужасе смотрел на нее.

— Нет, но ты могла бы поехать со мной, чтобы помочь, — попытался пошутить Билл, однако обоим было не до шуток.

— Билл, не надо…

— А ты разрешишь им навещать меня?

Она кивнула, а он в душе молился, чтобы Лесли сдержала слово. Билл подумал, не бросить ли сериал, остаться в Нью-Йорке и упросить ее сохранить брак. Но он чувствовал, что время для любых действий упущено. В своем сердце, душе и в сознании она уже покинула его. Оставалось лишь корить себя, что вовремя не заметил опасность. Может быть, тогда еще удалось бы что-то изменить. Но теперь, насколько он знал жену, это было невозможно. Все было кончено, хоть хнычь, хоть плачь. Он давно проиграл битву и даже не знал об этом. Его жизнь закончилась.

На протяжении двух следующих месяцев продолжалась агония, о которой он не мог вспоминать без слез. Разговор с сыновьями. Переезд семьи на другую квартиру в Вест-Сайде. Первая ночь в одиночестве. У него снова и снова возникало желание отказаться от сериала и уговорить Лесли вернуться, но было ясно, что дверь заперта и никогда больше не откроется. К тому же накануне своего отъезда в Калифорнию он узнал, что в Джулиардской школе работает преподаватель, который ей «очень симпатичен», как она выразилась. До романа дело там еще не дошло, Билл знал Лесли слишком хорошо, чтобы сомневаться в ее верности, однако она, похоже, влюбилась, и это одна из причин ее ухода. Она хотела свободы, чтобы строить свои отношения с тем парнем без чувства вины перед Биллом Тигпеном. Лесли уверяла, что у них с ее коллегой-преподавателем много общих интересов, а с Биллом, кроме детей, ничего общего больше нет.

Адам болезненно воспринял расставание с отцом, но. поскольку ему было всего два с половиной года, он, безусловно, должен был быстро привыкнуть. Восьмимесячный же Томми вообще пока мало что понимал.

Билл тяжело переживал расставание: слезы выступили у него на глазах и медленно потекли по щекам, когда самолет взмыл над Нью-Йорком и взял курс на Калифорнию. Прибыв в Лос-Анджелес, он с головой ушел в работу над сериалом, работал днем и ночью, иногда даже спал на диване в своем офисе. Между тем рейтинг его детища продолжал расти, призы сыпались один за другим. За семь лет, проведенных в Калифорнии, одержимость Билла Тигпена уменьшилась не намного. «Ради жизни стоит жить» стал его гордостью и радостью, его товарищем и другом. У Билла больше не было причин сопротивляться. Он позволил, чтобы работа стала его повседневной страстью.

Сыновья периодически прилетали к нему на праздничные каникулы и на один месяц летом. Билл их беззаветно любил, каждый день вспоминал и очень скучал. Женщин в его жизни было много, но постоянными спутниками оставались сериал и занятые в нем актеры.

Лесли давно вышла замуж за преподавателя Джулиардской школы и имела от него еще двоих детей, сама же наконец распрощалась с преподавательской карьерой. У нее хватало забот с четырьмя маленькими детьми, но, похоже, ей это нравилось. Время от времени они с Биллом перезванивались, особенно когда у него гостили мальчики или кто-то из них заболевал, но сказать им друг другу теперь было нечего, и разговоры сводились к Адаму и Томми. Трудно было даже вспомнить их совместную супружескую жизнь. Боль от потери Лесли притупилась, и те хорошие годы подернулись забвением. Все ушло, остались лишь сыновья. Они были главным предметом его любви, которая с особой силой проявлялась, когда они приезжали летом. Тогда Билл брал отпуск, одну половину которого они проводили в путешествиях, а другую — в Лос-Анджелесе: посещали Диснейленд, ходили в гости или просто отдыхали дома, где Билл готовил, заботился о ребятах. Потом, после их отлета обратно в Нью-Йорк, он ужасно тосковал. Почти десятилетний Адам был ответственным, серьезным, милым, во многом похожим на Томми в свои семь лет был еще малышом неорганизованным, капризным, рассеянным, но порой очень-очень симпатичным. Лесли часто говорила Биллу, что Томми во всем точная его копия, но Билл сам этого как-то не замечал. Он обожал их обоих, и в долгие, одинокие ночи в Лос-Анджелесе до боли в сердце сожалел, что их семья распалась. Эта была единственная в жизни вещь, которая по-настоящему удручала его. Билл ничего не мог изменить, но разлука с любимыми детьми казалась ему слишком высокой ценой за неудачный брак. Почему они остались с ней, а не с ним? Почему лишь он понес наказание за потерянные годы? Разве это было справедливо? Нет. И Билла это убеждало только в одном — он больше никогда не позволит такому случиться, он не собирается больше безоглядно влюбляться, жениться, иметь детей и терять их. Конец. Точка. С годами он нашел великолепный выход из положения — актрисы, толпы актрис… Когда у него было время, что случалось не часто.

Впервые прибыв в Калифорнию, еще переживая свежую боль от расставания с Лесли и малышами, Билл волею обстоятельств попал в объятия одной серьезной дамы-режиссера и имел с ней роман, который чуть не обернулся катастрофой. Она поселилась у него и завладела его жизнью: приглашала гостей, обставляла его квартиру, опекала Билла, пока тот не почувствовал, что задыхается. Прежде она училась в Калифорнийском университете, закончила аспирантуру в Йельском, постоянно твердила о степени доктора философии, снимала «серьезный» фильм и утверждала, что сериал — это недостойно Билла. Она говорила об этом как о болезни, от которой он быстро излечится, если только согласится на ее помощь. Дама-режиссер, кроме того, терпеть не могла детей и всегда прятала фотографии его сынишек. Удивительно, но лишь спустя шесть месяцев он опомнился и расстался с ней. Все так затянулось, потому что она была великолепна в постели, обращалась с ним как с шестилетним малышом именно тогда, когда он отчаянно нуждался в заботе, а также, казалось, знала все о телеиндустрии в Лос-Анджелесе. Но когда она потребовала от Билла не упоминать в разговоре своих детей и вообще забыть о них, тот снял на месяц бунгало в отеле «Беверли Хиллз», вручил ей ключи, пожелал приятного времяпрепровождения и попросил не беспокоить его звонками, когда она найдет себе квартиру. В тот же день Билл перевез в бунгало ее вещи и в течение следующих четырех лет не встречал эту даму, пока случай не свел их на церемонии вручения призов, но она сделала вид, что незнакома с ним.

Все последующие романы сознательно были лишены сердечных переживаний. Актрисы, «звездочки», статистки, фотомодели — девушки, готовые лишь поразвлечься, сходить с Биллом на прием или вечеринку, когда он был свободен, и .не требовавшие от него ничего больше, даже звонков, потому что в их жизни таких мужчин было много. Некоторые подруги иногда готовили ему ужин или он готовил им, поскольку обожал это делать. Тех же, кто хорошо ладил с детьми, Билл приглашал с собой в Диснейленд, когда приезжали сыновья. Однако чаще всего он предпочитал опекать ребят сам во время их визитов в Калифорнию.

В последнее время Билл завел роман с актрисой из своего сериала. Сильвия была симпатичной девушкой из Нью-Йорка и исполняла одну из главных ролей. Билл впервые позволил себе роман с кем-то, кто с ним работал. Устоять против такой красотки, как Сильвия, было. трудно. Она пришла в сериал после того, как в течение ряда лет выступала в детских ролях, потом была фотомоделью — снималась для обложки журнала «Вог», год работала у Лакруа и шесть месяцев в Лос-Анджелесе в маленьких ролях второстепенных фильмов. Сильвия, как ни странно, оказалась приличной актрисой и просто милой девушкой. Биллу она очень нравилась. Нравилась, но не более. Любовь была зарезервирована для детей. Правда, двадцатитрехлетняя Сильвия порой тоже казалась ему ребенком. Его трогала и забавляла ее непосредственность и наивность. Девятилетний опыт работы актрисы и модели, похоже, не испортил Сильвию. Она знать не знала неизбежных интриг, происходивших за кулисами сериала, и, хотя играла временами превосходно, в то же время становилась легкой жертвой для более искушенных коллег-актрис. Билл постоянно предупреждал Сильвию о кознях, которые те исподтишка строили против нее. Но это милое создание преодолевало все мели и пороги и находило, чем себя занять, когда Билл оказывался слишком занят, чтобы развлекать ее. Так было на протяжении тех недель, когда он решил убрать один персонаж и ввел два новых. Билл всегда заботился о свежести сериала и поддержании у зрителя интереса к бесконечным поворотам сюжета.