Как две капли воды - Стил Даниэла. Страница 8

Эдвард проводил адвокатов к машине, и Оливия долго стояла у окна, глядя вслед отъезжающим, пока они не скрылись из виду. Несмотря на то что мысли Виктории были заняты предстоящей поездкой, она заметила задумчивость сестры.

– В чем дело? – осведомилась она.

– О чем ты? – в свою очередь спросила Оливия, мгновенно поворачиваясь, и направилась к дверям библиотеки, желая убедиться, что поднос унесли немедленно после совещания.

– Ты выглядишь ужасно серьезной, Олли, – покачала головой сестра. Они знали друг друга слишком хорошо, что иногда было просто опасно, а в некоторых случаях невероятно раздражало.

– Его жена погибла на «Титанике» в прошлом году. Папа говорит, что у Доусона остался маленький мальчик.

– Мне очень жаль, – равнодушно бросила Виктория, – но выглядит этот Доусон страшным занудой, не так ли? – В ее мыслях, занятых предстоящими развлечениями и суфражистскими собраниями, не было места новому знакомому. – Думаю, он невероятно скучен.

Оливия молча кивнула, не собираясь вступать в спор, и поскорее вошла в комнату, чтобы скрыться от сестры, а когда появилась снова, Виктория уже упорхнула переодеваться к обеду. Оливия приготовила для себя и для нее белые шелковые платья с аквамариновыми булавками, принадлежавшими матери. Она направилась на кухню, где уже хлопотала Берти.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – встревожилась она, заметив необычайную бледность питомицы. День выдался жарким, а Оливия много ходила пешком.

– Прекрасно. Отец только сейчас сообщил, что мы едем в Нью-Йорк в начале сентября. Побудем там месяц или два, пока он уладит свои дела.

Женщины обменялись понимающими взглядами. Обе знали, что это означает. Придется как следует потрудиться, чтобы открыть городской дом.

– Встретимся завтра и наметим, что нужно сделать, – продолжала Оливия. – Отец и не подозревает, сколько хлопот предстоит.

– Ты хорошая девочка, – тихо заметила Берти, погладив девушку по щеке. «Интересно, чем она расстроена? Глаза уж очень грустные!»

До этого дня Оливия никогда не испытывала подобных чувств и сейчас была совершенно сбита с толку и безумно нервничала. Хуже всего, что Виктория вполне способна проникнуть в ее мысли!

– Ты так много делаешь для отца, – похвалила Берти.

Она так хорошо знала обеих девочек. И любила… вместе со всеми их достоинствами и недостатками. Обе милые и добрые, хоть иногда бывают и очень разными.

– Значит, договорились, – заключила Оливия и поднялась наверх переодеться. Нужно сделать вид, что все в порядке, иначе Виктория немедленно разоблачит ее. Между ними никогда не было секретов, они и не пытались ничего утаить друг от друга. Шагая к огромной комнате, которую они делили с сестрой, она перебирала в памяти самые банальные вещи.

Но как ни старалась Оливия, она не могла заставить себя забыть о нем. О темно-зеленых глазах-омутах, в которых отражалась душа человека, пережившего боль и муки.

Девушка на секунду опустила ресницы и решительно повернула ручку двери, уговаривая себя вернуться мыслями к новым простыням, которые, вероятно, понадобятся для Нью-Йорка.

И, вооружившись деланным безразличием, она ступила в спальню навстречу ожидавшей ее сестре.