Обещание - Стил Даниэла. Страница 101

— В этом? — Мари посмотрела на грузовик и снова начала смеяться.

— Конечно! — Майкл, казалось, даже оскорбился. — А почему бы и нет?

— Ну что ж, поехали, — согласно кивнула Мари.

Они поднялись в кабину грузовика, и Майкл повез ее в порт, в местный ресторанчик под названием «Рыбацкая верфь».

Завтрак с Майклом прошел, к огромному удивлению Мари, спокойно и даже приятно. По обоюдному молчаливому согласию они отложили военные действия на потом и наслаждались анчоусами с луком, салатом из креветок, блинчиками с начинкой из рыбного паштета и крепчайшим кофе. На десерт была клубника со сливками.

— Ну что, убедил я вас? — спросил Майкл, откидываясь на спинку стула и вытирая губы салфеткой. Он выглядел на редкость самоуверенно, и Мари не сдержала улыбки.

— Нет. Но зато я приятно провела время. Спасибо, мистер Хиллард.

— Наверное, это я должен быть благодарен вам за то одолжение, которое вы мне сделали, но это не мой стиль.

— А каков он, ваш стиль?

— Вы хотите сказать, что у меня появился шанс объясниться? Прежде я только слушал, что думаете обо мне вы… — В его голосе прозвучали резкие нотки.

«Должно быть, — решила Мари, — некоторые мои вчерашние замечания попали в цель».

— Хорошо же, я расскажу вам о себе. В каком-то смысле вы правы — я действительно живу только ради своей работы, ради бизнеса.

— Почему? Разве в вашей жизни нет места ни для чего, кроме… кроме вашей корпорации, о который вы мне вчера с таким энтузиазмом рассказывали? У вас, по-моему, даже глаза загорелись…

— Не перебивайте и слушайте. Сами напросились… — Майкл немного помолчал. — О чем я говорил? Ах да!.. У большинства самых крупных бизнесменов, возможно, действительно нет никаких других интересов, которые не относились бы к бизнесу. Для этого просто не остается ни места, ни времени.

— Но это же глупо! Я хочу сказать, нет никакой необходимости отказываться от личной жизни ради успеха в делах. У некоторых людей есть и то и другое…

— А у вас?

— Подловили меня… — Мари невесело рассмеялась. — Пока моя жизнь похожа на вашу, но когда-нибудь у меня будет и успех, и… счастье. Во всяком случае, я знаю, что такое возможно, и стремлюсь к этому.

— Может быть, вы и правы. Может быть, моя цель в жизни действительно стала другой, не такой, как раньше… — При этих его словах лицо Мари несколько смягчилось, но Майкл не обратил на это внимания. — Дело в том, мисс Адамсон, что некоторое время назад моя жизнь круто изменилась. К сожалению, я не получил того, о чем когда-то мечтал, но жизнь неплохо компенсировала мне мои потери. Чертовски неплохо!.. — Майкл имел в виду свой пост президента корпорации, но сказать об этом вслух почему-то постеснялся.

— Вы, как я понимаю, не женаты… Я не ошиблась?

— Нет, я не женат. У меня просто нет на это времени. И желания тоже нет.

«Восхитительно, — подумала Мари, — просто восхитительно… Какая редкостная самоотверженность! Какое самопожертвование! Будь ты проклята, Марион Хиллард…»

— Вы говорите это так, словно уже окончательно все решили и не намерены менять своего решения, — заметила она сухо.

— Пока не намерен, — согласился он. — А вы? Вы замужем?

— Нет. Я, как и вы, одна.

— Знаете, Мари… Вы позволите называть вас так?.. Так вот, сравнивая то, что вы вчера наговорили обо мне, с тем, что я услышал о вас сегодня, я невольно прихожу к выводу, что ваш образ жизни не слишком отличается от моего. Вы, как и я, одержимы работой, одиноки, живете в своем собственном тесном мирке. Тогда почему вы так на меня набросились? Это по меньшей мере несправедливо, — закончил он с легким упреком в голосе.

— Может быть, вы правы, а я — нет, — негромко проговорила она. — Извините…

В самом деле, ему трудно было что-нибудь возразить, хотя согласиться с ними она не могла. Но пока Мари искала какие-нибудь разумные доводы, которые она могла бы привести, он взял ее за руки, и она вздрогнула от этого прикосновения. Выдернув у него руки, она спрятала их под стол, и Майкл снова помрачнел.

— Вас очень трудно понять, — промолвил он, словно извиняясь.

— Наверное, — согласилась Мари. — Во всяком случае, во мне действительно много такого, что очень трудно объяснить словами.

— И все же мне бы хотелось, чтобы вы постарались понять меня, Мари. Честное слово, я вовсе не такое чудовище, каким вы меня вообразили.

— Я знаю, что вы не чудовище…

Мари поглядела на Майкла, и ей вдруг ужасно захотелось плакать. Она как будто снова прощалась с ним — прощалась окончательно и навсегда, и сознание того, что она потеряла, сковало ее сердце леденящим холодом. «Но, — подумала Мари, — может, это и к лучшему». Может, она хоть теперь поймет, что прошлого не вернуть, разбитое — не склеить, и что питать надежды — глупо. И это поможет ей окончательно расстаться с тем, что и поддерживало, и одновременно мучило ее все два года.

Мари негромко вздохнула и посмотрела на часы.

— Извините, но мне пора. Надо работать.

— А как насчет нашего предложения, Мари? Можете ли вы меня обнадежить или я так и не приблизился к положительному ответу?

— Боюсь, что не приблизились, — ответила она мрачно.

Майкл впервые за все время подумал о том, что, как это ни печально, но ему, видимо, придется отступиться. Она не передумает — теперь он знал это твердо, а значит, все его усилия были напрасны. Мари Адамсон оказалась для него слишком крепким орешком, но, несмотря на это, она ему нравилась. Очень нравилась, особенно когда отбрасывала свою враждебную настороженность. Тогда в ней появлялась какая-то особенная мягкость, доброта, которые притягивали его с необычайной, почти сверхъестественной силой.

— Как вам кажется, — спросил он уныло, — есть у меня шанс уговорить вас поужинать со мной? Раз мое дело не выгорело, мне полагается утешительный приз.

Поглядев на его расстроенное лицо, Мари негромко рассмеялась.

— Когда-нибудь — может быть, но не сейчас, не сегодня. Дело в том, что мне нужно на некоторое время уехать из города.

«Проклятье», — подумал Майкл. Он терял очко за очком без малейшей надежды отыграться.

— И куда вы направляетесь, если не секрет?