Обещание страсти - Стил Даниэла. Страница 57

— Это точно, спорить не буду. — Наверное, в этом и заключалась правда, ведь очевидно, что Алехандро не назовешь ни безобразным, ни посредственным. Кизия снова и снова убеждалась в его привлекательности и заботливо лелеяла возникшие между ними отношения. — Так что, это твоя сегодняшняя леди?..

— Посмотрим. — Алехандро говорил уклончиво, но Кизию разбирало любопытство.

— Сколько ей лет?

— Двадцать один, может, двадцать два, что-то в этом роде.

— Я ее уже ненавижу.

— Да, тебе, конечно, следует волноваться… — Алехандро смотрел на фарфоровую кожу в ореоле белого меха, на сапфировые глаза.

— Пожалуй. А мне скоро тридцать. Далековато от двадцати двух.

— Зато сейчас ты гораздо интереснее, чем тогда. — Кизия подумала и кивнула, соглашаясь. Если хорошенько поразмыслить, то двадцать два не так уж. и здорово. Она стала личностью, только когда начала писать. А до этого была… что она была? Не знала, чем ей заняться, кем она хочет стать, и в то же время выдающееся самомнение и несокрушимая уверенность в собственной значимости.

— Алехандро, если бы ты повстречался со мной десять лет назад, то хохотал бы до упаду над моей глупостью и заносчивостью.

— Я сам был ничуть не лучше тогда.

— Вероятно, но ты был свободнее.

— Может быть. Но я до сих пор не успел особо поумнеть. Черт побери, ведь десять лет назад я носил майку с эмблемой нашей группы — так называемые сальные ребята. Давай лучше поговорим о чем-нибудь веселом. Спорю, ты никогда не носила таких маек.

— Нет, конечно, я носила жемчуг и много других роскошных вещей. Мне поклонялись. Я была «гвоздем сезона», свежатинкой. Леди и джентльмены, подходите и пробуйте — нетронутая, неиспользованная наследница, почти совершенство! Я гуляла, говорила, пела и танцевала. Порхала в голубых небесах и наигрывала «Боже, благослови Америку» на арфе.

— Ты играешь на арфе?

— Нет. Но это неважно. Я была «божественная», «чудесная», но не очень счастливая.

— Так, значит, сейчас ты счастлива? Кое-кому ты должна быть очень благодарна за это.

— Да, так оно и есть. — Мысли Кизии опять вернулись к Лукасу… и к этим проклятым слушаниям. Алехандро сразу заметил перемену в ее настроении и тут же попытался вернуться к легкой болтовне, которой они развлекались последний час.

— Почему ты не играешь на арфе? Разве это не подобает юным наследницам?

— Нет, это подобает ангелам господним. Только они умеют играть на арфах.

— А разве юные наследницы не ангелы во плоти?

Кизия закинула голову и искренне расхохоталась.

— Ну нет, дорогой. Как раз наоборот. Впрочем, я играю на фортепиано. Это входит в обязательный устав для юных наследниц. Некоторые играют на скрипке, но большинство из нас с нежного возраста барабанят на пианино, лет так до двенадцати. Шопен в моем исполнении… как вспомню, так вздрогну.

— А мне все же хочется, чтобы ты играла на арфе.

— Ничего, зато я умею играть на ваших слабостях, мистер Видал, — улыбнулась Кизия.

Алехандро поднял глаза к небу в комическом ужасе.

— И это сказала юная наследница? Какой скандал!

— Именно, мистер Видал. А теперь собирайся и пойдем домой. Лукас будет беспокоиться.

Они оделись. Алехандро оставил на столе чаевые, и они рука об руку вышли в прохладный вечерний город. Кизия чувствовала себя заново родившейся.

Когда они приехали, Лукас сидел в гостиной с бокалом бурбона в руке. Он безмятежно улыбался.

— Ну, как провели время вдвоем? — Лукасу нравилось смотреть на них обоих, но Кизия заметила какое-то странное выражение в его глазах. Ревность?

— Мы зашли выпить по чашке горячего шоколада.

— Вполне невинное занятие. Ладно, я прощаю вас обоих. На этот раз.

— Трудно было ожидать такой милости с твоей стороны, дорогой. — Кизия подошла к Люку, наклонилась и поцеловала.

Он обнял ее за талию, потом вытащил из кармана сигару и подмигнул Алехандро.

— Почему бы не предложить пива нашему другу?

— Не стоит, я думаю. Скорее всего, его вывернет от такой смеси: пиво и горячий шоколад со сливками! — Кизия усмехнулась, повернувшись к Алехандро.

— Что это значит? — Голос Люка прозвучал необычайно громко, будто нервы его были натянуты до предела.

— Всего лишь взбитые сливки.

— Чушь. Дай ему пива.

— Лукас… — Кизия внезапно заметила, что, обращаясь к Алехандро, Люк как-то странно смотрит на него. И вообще он выглядит каким-то странным… изможденным, что ли. Кизия внимательно на него посмотрела и повернулась к Алехандро. — Хочешь пива?

Алехандро поднял обе руки, сдаваясь, потом пожал плечами.

— Нет, но разве можно сопротивляться двум таким нудным типам, как вы. — И все трое дружно рассмеялись.

Кизия отправилась на кухню. Включила там свет и прокричала в гостиную:

— Я сделаю вам кофе. Идея пить пиво после шоколада совершенно невыносима.

— Правильно, — отозвался Алехандро. Его голос прозвучал как-то рассеянно, и Кизия подумала: что-то случилось. Лукас был похож сегодня на маленького мальчика или на человека, скрывающего какую-то тайну. Кизия улыбнулась сама себе, пытаясь догадаться, что же с ним происходит. Какая-то глупость или что-то из ряда вон выходящее? Или на него так повлияла ее прогулка с Алехандро? Похоже, именно так. Кизия не допускала мысли, пыталась не допустить, что все это связано со слушаниями. Так не могло, не должно было быть. Ведь Люк доволен собой и в шутливом настроении. В противном случае все было бы иначе.

Через несколько минут Кизия вернулась в гостиную с двумя чашками кофе. Теперь Люк выглядел еще более изможденным.

— Посмотри на нее, Аль, она хочет, чтобы мы протрезвели, — заявил Люк. Но по виду Алехандро совсем нельзя было сказать, что он нуждается в срочном протрезвлении. Наоборот, он казался напряженным и печальным, — между ним и Люком что-то произошло. Кизия внимательно посмотрела на Алехандро, потом на Люка, поставила чашки на стол и присела на софу.

— Ну все, мой дорогой, игры кончились. Рассказывай, что произошло сегодня? — Голос Кизии стал высоким и ломким, а руки задрожали. Все-таки эти проклятые слушания… — Что случилось?

— А с какой стати ты решила, что что-то случилось?

Кизия смерила Люка взглядом с головы до ног и повернулась к Алехандро.

— Пожалуйста, извини меня. — Потом снова повернулась к Люку. — По одной простой причине — ты пьян, Лукас. Разве нет?

— Нет, я не пьян.

— Неправда, ты пьян и напуган. И я хочу знать, что с тобой произошло. Ты уже рассказал Алю, теперь расскажи мне.

— Ас чего ты взяла, что я о чем-то говорил с ним? — Было ясно видно, что он сильно нервничает. Кизия начала сердиться.

— Знаешь что, Люк? Перестань играть в эти игры! Мне сейчас и так нелегко, а тут еще твои выходки. Немедленно скажи мне, что случилось.

— Кизия, ради Бога, перестань. Аль, ты слышал когда-нибудь нечто подобное? — Люк посмотрел на них обоих с легкой усмешкой, положил ногу на ногу, потом снова поменял их местами. Кизия заметила, что Алехаудро совсем расстроен.

— Алехандро, может быть, ты скажешь, что случилось? — Ее голос почти сорвался на крик. Она была близка к истерике. Тут вмешался Люк. Всем своим видом выражая раздражение, он с трудом поднялся из своего кресла, мгновенно при этом побледнев.

— Ладно. Я сам скажу тебе. — Люк резко повернулся к Кизии, комната поплыла у него перед глазами. Он покачнулся и упал на колени. Алехандро рванулся к нему и выхватил из руки полупустой стакан. Оставшийся там коктейль выплеснулся на ковер. Лицо Люка стало иссиня-бледным.

— Не торопись, братец. — Алехандро поддерживал Люка под руки. Кизия подбежала к ним.

— Лукас! — Она смотрела на него с бешенством в глазах. Люк безвольно сидел на полу, свесив голову на колени. Он был совершенно пьян. Потом медленно повернул голову к Кизии и с нежностью на нее посмотрел.

— Милая, в сущности, это пустяк. Кто-то пытался застрелить меня сегодня. Он промахнулся всего на дюйм. — Произнося последние слова, Люк закрыл глаза, как будто боялся смотреть на Кизию.