Перемены - Стил Даниэла. Страница 26

— Как Мари? — Ее глаза были полны сочувствия, и он устало улыбнулся.

— Она ведет себя прекрасно. Наверное, Мэтью весь день сводил вас с ума.

— Вовсе нет. Я чудесно поговорила с Пам.

Он удивился:

— Ну, это уже хоть что-то. Не хотите пройти в кабинет выпить стаканчик вина?

— С удовольствием. — Мел последовала за ним, а когда они дошли до кабинета, она вновь извинилась за то, что воспользовалась его домом.

— Напрасные извинения. У вас вчера выдалась трудная ночь. Почему же не отдохнуть здесь день?

— Это было очень мило.

— Ну и ладно. — Он улыбнулся и передал ей стакан вина. — За вас. — От него снова повеяло теплом.

Как и его дочь, он то становился добрее, то снова замыкался в себе. Но и у Мел возникали столь же противоречивые чувства, и она не знала, как справиться с ними. Она просто смотрела ему в глаза, потягивая вино, и у них завязался разговор о больнице, которая чуть ли не казалась ей теперь вторым домом, но не успели они допить вино, как в дверь резко постучала миссис Хан.

— Ужин подан, доктор.

— Спасибо. — Он встал, Мел тоже, и они направились в столовую, где к ним вскоре присоединились Нам, Мэт и Марк, только что вернувшийся домой, и Мел снова оказалась втянутой в их добродушное подшучивание друг над другом. Ей было на удивление приятно с ними со всеми, и, когда подошло время ехать в аэропорт, ей на самом деле не хотелось уезжать. Она обняла Нам, поцеловала на прощание Мэта, пожала руку Марку, поблагодарила миссис Хан, и ей казалось, что она покидает старых друзей. Потом она повернулась к Питеру и пожала ему руку.

— Еще раз спасибо. Сегодня был самый лучший мой день в Лос-Анджелесе. — Она посмотрела на стоящих рядом детей, затем снова на него. — А теперь пора вызывать такси, а то мы никогда не расстанемся.

— Не спешите. Я сам отвезу вас в аэропорт.

— Даже не думайте. Вы тоже не спали всю ночь.

И вам не удалось поспать днем, не в пример мне.

— Я поспал достаточно. Пошли, хватит говорить чепуху. — Голос у него стал почти резким. — Где ваш чемодан?

Мел засмеялась:

— В Нью-Йорке, надеюсь, ждет меня там.

Он смотрел на нее, ничего не понимая, и она объяснила:

— Я уже зарегистрировалась и сдала багаж вчера вечером, когда вы позвонили.

Тогда он тоже засмеялся:

— Вы молодчина.

— Я ни за что на свете не упустила бы такую возможность. — Она взглянула на помятую шелковую блузку, о которой совсем забыла за последние несколько часов. Но здесь, казалось, никто не обращал внимания, как она одета. — Не упрямьтесь и позвольте мне вызвать такси. — Она взглянула на часы. — Мне действительно пора ехать.

Питер вытащил ключи из кармана и помахал ими.

— Поехали.

Он повернулся к детям и миссис Хан:

— Если позвонят из больницы, я буду дома через пару часов. Я захватил рацию, так что они смогут связаться со мной, если возникнет необходимость. — На всякий случай он позвонил туда перед отъездом, чтобы узнать о состоянии Мари и Патти Лу, и дежурный врач ответил, что у них все в порядке. Питер повел Мел к выходу, она в последний раз помахала детям, и они сели в машину. У нее появилось такое чувство, будто все решения принимались за нее, но Мел это понравилось, приятно, когда кто-то заботится о тебе.

— В вас, доктор, что-то есть. Вы принимаете решение за меня, а я не могу даже возразить.

Он засмеялся:

— Я привык отдавать указания в большинстве" случаев. И чтобы мне подчинялись.

— Но и я тоже. — Она усмехнулась. — А знаете, приятно ради разнообразия подчиняться чьим-либо приказам, даже когда речь идет о вызове такси.

— Это — самое маленькое, что я могу сделать для вас. В течение последних четырех дней вы были моей тенью, и я подозреваю, что вам удалось сделать прекрасный репортаж.

— Не говорите так, пока не увидите законченный фильм.

— Я могу это сказать, судя по вашей манере работать.

— Слишком большое доверие. Не уверена, что заслуживаю его.

Он снова взглянул на Мел.

— Вы его заслуживаете. — Но затем он нахмурился. — Между прочим, о чем вы говорили с Пам?

Мел вздохнула:

— Она — несчастный ребенок.

— К сожалению, вы правы.

— Она страдает из-за смерти Анны. — Странно было произносить имя его жены; она испытывала какую-то неловкость при этом. — Думаю, со временем с ней все будет в порядке. Ей больше всего нужен человек, с которым она могла бы поговорить.

— Я показывал ее психоаналитику, — защищаясь, сказал он.

— Ей надо совсем другое. И… — Она помедлила, потом решилась продолжить:

— Миссис Хан не производит впечатление душевного человека.

— Да, по крайней мере внешне, но она любит детей. И она очень умелая женщина.

— Ей нужен кто-то, с кем она могла бы поговорить, Питер, и Мэтью тоже нуждается в этом.

— И что вы можете предложить? — с горечью произнес он. — Чтобы я нашел новую жену специально для них?

— Нет. Если у вас будет нормальный образ жизни, вы со временем найдете себе жену.

— Я совсем не хочу этого. — Она заметила, как он стиснул зубы, и вдруг почувствовала, что они оба устали больше, чем предполагали.

— А почему бы и нет? Ведь раньше вы были счастливы в браке, вы можете быть счастливым снова.

— Так уже никогда не будет. — Он печально посмотрел на Мел. — Я действительно не хочу больше жениться.

— Вы не можете оставаться в одиночестве до конца жизни.

— Почему бы и нет? Вы ведь больше не вышли замуж. Почему же я должен жениться?

— Я не из тех, кто стремится замуж. Но это не для вас.

Он рассмеялся от такого рассуждения.

— Ну и ответ. А почему нет?

— Просто это не для меня. Я слишком занята работой, чтобы снова связать себя узами брака.

— Я не верю в это. Думаю, вы просто боитесь. — Она чуть не вздрогнула от этих слов; он задел за живое.

— Боюсь? — Она сделала удивленный вид. — Чего?

— Обязательств, любви, сблизиться с кем-то. Я не уверен, чего именно. Я не так хорошо знаю вас. — Но он видел ее насквозь.

Она долгое время молчала, просто глядя в темноту, а затем повернулась к нему:

— Возможно, вы правы. Но я уже слишком стара для подобных перемен.

— В тридцать два, четыре, пять, сколько вам? Это чушь.

— Вовсе нет. И мне тридцать пять. — Она улыбнулась. — Но мне нравится моя жизнь такой, как есть.

— Это будет до тех пор, пока ваши дочери не вылетят из родного гнезда.

— Вам тоже следует подумать об этом. Но в вашем случае вашим детям нужен кто-нибудь, да и вам тоже. — И вдруг она засмеялась, посмотрев на него. — Это безумие. Мы тут чуть ли не кричим, убеждая друг друга, что каждый из нас должен вступить в брак.

А мы ведь знакомы всего четыре дня.

Он лукаво посмотрел на нее.

— Как это ни покажется странным, но у меня такое впечатление, что мы знакомы много лет.

Мел задумалась.

— У меня тоже такое ощущение, но это же бессмысленно.

Они неожиданно слишком быстро приехали в аэропорт, залитый ярким светом и многолюдный.

Питер с сожалением вышел из машины и последовал за Мел, сокрушаясь, что они больше не могут пообщаться наедине. После вчерашней ночи она стала ему еще ближе. Спасение жизни Мари Дюпре сделало их в некотором роде боевыми друзьями. И сегодня сильнее, чем накануне, Питер страдал от того, что расстается с Мел.

— Сообщите мне, как получится фильм. — Они смущенно стояли у входа на посадку, когда объявили ее рейс, и Мел вдруг страстно захотелось, чтобы он обнял ее.

— Обязательно. Берегите себя. И передайте привет детям. — Казалось, они уже пережили подобную сцену, но на этот раз прощание было мучительнее. — И Мари, и Патти Лу, — тихо добавила она.

— Берегите себя Не слишком усердствуйте на работе, Мел.

— Вы тоже. — Он в упор смотрел на нее, но от смущения не находил слов и не знал, что делать. Здесь было не до интимных разговоров, и он все еще не был уверен, какие чувства испытывает к ней — Спасибо за все — Она быстро поцеловала его в щеку, прошла через ворота и, махнув рукой на прощание, исчезла, а он все стоял и смотрел ей вслед, но вдруг услышал вызов по рации и поспешил к телефону. Питер не мог ждать, когда самолет взлетит. Он по звонил в больницу, и дежурный врач сообщил, что у Мари немного поднялась температура и он хотел узнать у Питера, не надо ли изменить дозировку лекарств. Он дал указания врачу и вернулся к машине, думая не о Мари, а о Мел, улетавшей на самолете, который гигантской серебряной птицей взмыл вверх, а Мел смотрела вниз на стоянку автомашин, гадая, где там он и увидит ли она когда-нибудь еще его или его детей. И на этот раз она не сомневалась. Ей было грустно улетать и еще грустнее возвращаться домой Этой ночью она даже не пыталась убедить себя, что это не правда. Она просто сидела у окна, думая о нем и о последних четырех днях, зная, что он нравится ей и что это ни к чему не приведет. У них разная жизнь в разных мирах, на расстоянии трех тысяч миль И ничто никогда не изменится.